– Когда мы попробовали «Дамки» из той партии, которую испекли под началом предыдущей директрисы, то все попáдали на пол, – сообщила Мардж. – Мы лягались, как норовистые лошади; ноги дергались в разные стороны и совершенно перестали нас слушаться. Эффект был скверный, но не такой, как ожидалось.
– Давайте посмотрим, что за волшебный ингредиент использовала злая ведьма, – предложил Алфи.
Мардж достала из шкафа банку из красного стекла, внутри которой находилась темная сучковатая деревяшка.
– Директриса привезла эту штуку с собой, – пояснила старшая пекарша. – Велела нам обращаться с ней бережно – мол, вещь старинная и хрупкая.
Роз всмотрелась в стекло. Узловатая деревяшка была черной как уголек и, кажется… двигалась. Чем дольше девочка приглядывалась, тем отчетливее видела, что содержимое банки пульсирует, как бьющееся сердце. Как живое.
– Это отпилили от какого-то дерева, – сделал вывод Алфи. – Причем ядовитого.
Тим кивнул, соглашаясь с братом.
– Сейчас поищем, упоминается ли в «Апокрифах» кора, ветки или древесина.
Оба вытянули шею, заглядывая Роз через плечо, а она принялась листать серые страницы, пока на самой последней не нашла, что искала.
– Это не древесина, – сказала она. – Это что-то вроде корня имбиря.
НАЧАЛО: ПРОКЛЯТИЕ ТРУМПИНА
И случилось так, что лета 1699-го отправились юные братья Филберт и Альбатрос Чудсы, потомки древнего рода кухонных волшебников, в лес и повстречали там Трумпина, самого редкого и грозного лесного обитателя, ибо Трумпином звался дух смерти. И молвил дух обоим: «Вот огненный корень для огненноволосых братьев», и вручил рыжеволосым юношам имбирный корень, и прибавил: «Ни в коем разе не добавляйте сей корень в тесто для имбирных коврижек».
И минула неделя, и, пробудившись среди ночи, узрел Филберт, что натирает его брат странный корень, полученный от духа, в тесто для имбирных коврижек, и вскричал: «Трумпин велел не делать этого!»
И схватил Филберт сей корень и спрятал его в такое место, куда брат никогда не сумел бы проникнуть. И было тем местом дно озера, ибо страшился Альбатрос воды. И по сей день покоится корень имбиря на дне озера, и запрет Трумпина не нарушен.
И сказывали, что отведал Альбатрос запретной имбирной коврижки, но о действии волшебной выпечки умолчал, и сие поныне есть тайна.
– Кажется, рыжеволосые братья рождались в нашем роду не один раз! – Алфи по-петушиному гордо выпятил грудь.
– Это даже рецептом считать нельзя, – недовольно произнес Тим.
– Да, непонятно. – Роз почесала висок. – Тим прав: это не рецепт, а, скорее, предостережение. Но в любом случае этот подарочек Трумпина – опасная штука.
– А при чем тут «Дамки»? – спросил Тим. – Они из шоколадного теста и на имбирные коврижки никак не тянут.
– Ты прав, – пожала плечами Роз. – Вообще не понимаю.
– Так мы будем использовать рецепт или нет? – осторожно поинтересовался Алфи.
– Может быть, – сказала Роз. – Правда, мы не знаем, как он действует. Будь здесь мама с папой, они бы наверняка подсказали, а я… понятия не имею. – Девочка горестно ссутулила плечи.
Внезапно ей в голову пришла мысль: а что, если просто взять для «Дамок» универсальное шоколадно-имбирное тесто по домашнему рецепту пекарни «Следуй за чудом»? Плохо, конечно, что она не знает, как действует ингредиент Трумпина, но выбора все равно нет. Роз повернулась к пекарям:
– Вы говорили, что после «Дамок», в которые Лили добавила тертый имбирный корень, вы катались по полу и дрыгали ногами, так?
– Так, – подтвердил Джин, – но корня она добавила немножко, всего щепотку, и при этом заметно нервничала.
Роз поморщилась:
– Плохо. Очень плохо. Возможно, этот самый ингредиент и превратил Альбатроса в злодея!
– Ничто не нарушит прекрасного душевного состояния, которое я сейчас испытываю, – заявила Мардж. – И какому-то сухому сморщенному корешку это точно не под силу. Благодаря волшебной материнской любви я будто бы летаю на крыльях. Вперед, Розмарин Чудс! Мы справимся!
Под руководством Джина пекари занялись приготовлением белой кремовой начинки, а Роз взяла в руки банку с корнем Трумпина. Как только она открыла крышку, кухня наполнилась отвратительным запахом: воняло смесью имбиря и тухлых яиц. Роз тут же зажала нос пальцами.
– Фу, эрмана! – Тим в отвращении согнулся пополам.
Роз перестала сжимать нос и задышала ртом. Пошарив рукой в банке, она вытащила шишковатый корень наружу, и тот забился в ее кулаке.
– Быстрее натирайте, – скомандовала она братьям, торопливо бросив корень на стол, – пока он… чего-нибудь не наделал.
Тим и Алфи натерли весь запретный корень, превратив его в горку мелкой стружки. Глаза у обоих слезились. Вонь усилилась до такой степени, что нос пришлось зажать всем.
Мардж и Роз начали загружать в два огромных стальных чана ингредиенты для двух партий шоколадно-имбирного теста: несколько брусочков сливочного масла, пять килограммов сахара, пять десятков яиц, литр ванильной эссенции, а муки и какао – столько, что хватило бы на детскую песочницу.
Роз и персонал экспериментальной кухни трудились вместе всего четыре дня, однако уже успели стать слаженной командой. Фальшивые улыбки, которые пекари надевали на лицо в угоду мистеру Маслоу, исчезли, как исчезло маниакальное стремление к чистоте. И хотя грязи слегка прибавилось, дело теперь шло лучше. Каждый знал свои обязанности и не мешал другим. Все действовали сосредоточенно и в то же время легко, и Роз… не сдержала улыбки.
– Что такое? – Мардж застыла с силиконовой лопаткой в руке.
– Я… вы… Все такие счастливые, – смущенно пожала плечами девочка.
– А как иначе! – улыбнулась Мардж. – Все благодаря тебе. Каждый из нас мечтал делать то, что любит, и делать это хорошо. Ты первая, кто позволил нам быть самим собой.
«Делать то, что любишь, и делать это хорошо» – Роз тоже только этого и желала. Она ведь и полюбила приготовление выпечки потому, что та приносила радость жителям Горести-Фолз, делала счастливой ее.
Чан с тестом гудел, как работающая бетономешалка. Роз посмотрела на Мардж: по щекам старшей пекарши струились слезы.
– Мардж, что-то не так? – всполошилась Роз.
– О нет, наоборот, так, – ответила Мардж. – После «Суперштучек» с материнской любовью я чувствую себя легкой как перышко. Все шестеренки у меня в голове наконец встали на место. Сперва мне показалось, что хрустнула расколовшаяся пломба, но потом до меня дошло, что щелчок был мысленным!
– И что же это за мысленный щелчок? – заинтересовалась Роз.
– Я поняла, что не хочу здесь находиться, – проговорила Мардж. – Ни капельки не хочу. Это место, эта работа – все это не мое. Нет, мне нравится печь, я ничего не имею против выпечки, а ты так вообще талант в своем деле, но на этой кухне я чувствую себя скорее фабричной работницей, чем пекарем.
Роз улыбнулась: и верно, фабрика «Лучшесс», прямо скажем, не соответствовала ее представлениям об идеальной кухне.
– Но даже не это главное, – продолжала Мардж. – А то, что мое сердце давно и бесповоротно отдано небу. – Она задрала голову и нахмурилась.
– Небу? – переспросила Роз.
– Мне стоило воплотить в жизнь мечту юности и стать пилотом воздушного шара. Плыть по воздуху над верхушками деревьев. Устраивать полеты для молодоженов в медовый месяц. Вдыхать чистый горный воздух. Вот что меня манит, Роз. Небо, а не земля.
Мардж опустилась на табурет подле огромного чана с шоколадным тестом и подперла подбородок ладонями. Ее поварской колпак тихо слетел на пол.
– Но почему вы не попробовали стать… аэронавтом? – Роз присела на корточки рядом с ней.
– Потому что я не гожусь для этой работы, – ответила Мардж. – Я пухленькая. Всегда такой была. В детстве родители посадили меня на диету из стручковой фасоли и отварной индейки. Я не похудела ни на грамм. Я призналась им, что хочу быть пилотом аэростата, а они засмеялись: мол, если я сяду в корзину, то воздушный шар с пассажирами просто не взлетит. Мне тогда было всего шесть, но намек я поняла. Закончила школу и сразу пришла работать сюда – решила, что среди выпечки мне будет хорошо, раз выгляжу я так, будто постоянно лопаю плюшки. – Мардж умолкла, губы у нее задрожали. – А я ведь не особо-то и люблю сладкое.
– Так отчего бы вам не уволиться с фабрики и не стать пилотом воздушного шара сейчас? – спросила Роз.
– Не-е-ет, уволиться я не могу! Слишком я старая и слишком боюсь мистера Маслоу. Он сказал, мое место здесь. – Мардж тяжко вздохнула. – И наверное, он прав.
– Мардж, ваше место там, где вам хочется быть, – сказала Роз и поцеловала пекаршу в щеку.
– А знаешь что, Роз? – Мардж хлопнула девочку по плечу так энергично, что та чуть не упала на коленки. – Ты настоящий друг. Ты очень славная. Я горжусь знакомством с тобой.
– Спасибо, Мардж, – поблагодарила Роз. Она попыталась вообразить, что делала бы без Мардж все четыре последних дня, но ей стало не по себе и она отогнала эту мысль. – Я тоже горжусь знакомством с вами.
Мардж прокашлялась и вытерла лицо рукавом.
– Ладно, вот и поболтали. – Она повернулась к Тиму и Алфи: – Так, ребятки! Время бежит, у нас в запасе всего полтора часа. Несите сюда корень имбиря!
Братья подошли к чанам. Алфи держал в руках мерную чашку, содержимое которой очень напоминало опилки.
– Хм, и сколько нужно добавить? – вслух задалась вопросом Роз. – Определенно больше, чем щепотку. Одна щепотка, добавленная Лили, не сработала.
– Я считаю, надо высыпать все. Тодо эль хенхибре, – сказал Тим. – Весь имбирь то есть.
Прежде чем Роз успела возразить, Алфи бухнул полную чашку имбирных опилок в один из двух чанов. Миксер продолжал равномерно перемешивать тесто, и натертый корень тут же исчез в медленном водовороте густой бежевой массы.
– Ну да, это явно больше щепотки, – проговорила Роз, надеясь, что проблема с рецептом Лили заключалась именно в количестве волшебного ингредиента.