Шесть песен спустя первую партию горячих «Дамок» вытащили из духового шкафа и дали немного остыть. Пришел черед начинки. Роз и Тим намазали шесть шоколадных шайбочек белым кремом и накрыли каждую такой же.
– Ну, сейчас или никогда, – сказала Роз. Она уже представляла, как шестеро пекарей вспыхивают, точно факелы, рассыпаются в прах или просто падают замертво.
– Погодите! – воскликнул Алфи. – Не нужно есть эти «Дамки» всем сразу. Мы же не знаем, как они подействуют.
– Правильно, – согласился Тим. – Будет лучше, если их попробуют один-два человека.
– Я пас, – покачала головой Мардж. – Терпеть не могу имбирь. – В животе у нее громко заурчало. – К тому же мне страшно.
– Мы готовы это сделать, – вызвался Джин. Он шагнул вперед и потянул за собой Нина.
– Мы? – Нин в ужасе прикрыл рот ладонью.
– Да. – Джин дружески пихнул товарища в плечо. – Мы же пекари, верно? Вот и поступим как должно.
Нин не успел и глазом моргнуть, как Джин затолкал ему в рот «Дамку» с имбирным корнем от злого Трумпина, а вторую храбро съел сам.
Несколько секунд они молча жевали. Роз, Тим, Алфи и четверка пекарей напряженно за ними наблюдали. На кухне повисла тишина; Роз слышала лишь глухой стук собственного сердца.
– Со мной все в порядке! – объявил Джин, но в то же мгновение рухнул на колени и бешено задергался.
Через секунду то же самое произошло с Нином. Пекари не издали ни звука, но глаза у обоих были выпучены, а лица искажены мучительной гримасой. Внезапно правая рука и у того и у другого резко взлетела и затряслась, потом это же повторилось с левой рукой, словно в каком-то нелепом танце. А потом и Джин, и Нин повалились на пол и начали яростно извиваться, как змеи.
Роз подскочила к бьющимся в агонии пекарям.
– Что, что с вами творится?! – в отчаянии спрашивала она.
Джин и Нин одновременно обмякли.
– На помощь! – крикнула Мелани. – Они как вареные макароны!
Роз опустилась на корточки и принялась тормошить пекарей. Надо было все-таки обратиться за помощью к маме и папе, корила она себя. Ничего бы этого не случилось, если бы родители были рядом.
Еще через несколько секунд Джин и Нин встали, переглянулись и начали деловито приводить себя в порядок.
– Вообще никакого эффекта, – сказал Джин.
– Я тоже ничего не почувствовал, – сообщил Нин.
Роз, однако, видела, что глаза у обоих ярко светятся зеленым – зловещим, колдовским зеленым.
На глаза едокам попалось блюдо с четырьмя оставшимися «Дамками».
– Пожалуй, нам стоит… доесть все, – пробормотал Джин и потянул блюдо к себе.
– Отличная мысль, – обрадовался Нин и дернул блюдо в свою сторону.
Некоторое время они боролись между собой в импровизированном перетягивании каната, пока Нин наконец не запихал все четыре «Дамки» за нагрудник своего фартука.
Джин набросился на товарища, сбил с ног и вцепился в фартук, пытаясь отвоевать награбленное. Катаясь по полу, мужчины тузили друг друга.
– Отдай мне печенье! – рычал Джин.
– Ни за что! – пыхтел Нин.
Джин полоснул Нина ногтями по лицу – на щеке того заалели три глубокие царапины.
– «Дамки», «Дамки», «Дамки»! – вопил Джин.
Нин выглядел так, будто на него напала пантера, но боли, казалось, не замечал и в ответ сильно боднул Джина в переносицу.
– Разнимите их, пока они не поубивали друг друга! – крикнула Роз.
Тим схватил Нина за шкирку, оттащил к жилому крылу и запер там. Джин немного походил по кухне кругами, сопя, точно разъяренный бык, а затем ударил плечом в дверь пекарского крыла – раз, другой, третий, рассчитывая ее выбить.
– Дверь не выдержит! – завизжала Мардж. – Нужно дать парням противоядие! Как можно скорее!
Роз в отчаянии перечитала страницу «Апокрифов». Описание не являлось собственно рецептом, а потому противоядием никто не озаботился. Девочка поняла: ей придется изобрести антидот самой, и прямо сейчас, прежде чем Джин и Нин покалечат друг друга.
Роз принялась лихорадочно перебирать банки из красного стекла, все, что имелись на кухне, сразу отодвигая в сторону те, в которых хранились кусочки радуги, светящиеся мотыльки и говорящие грибы.
– Я не знаю, что делать! – жалобно воскликнула она.
– Похоже, имбирный корень натравил брата на брата! – озадаченно произнес Алфи.
Роз на миг вспомнила о родителях и дедушке Балтазаре, заточенных в номере отеля. Они в нее верят. «Думай, Роз, думай…»
И вдруг ее озарило:
– Братья, – пробормотала она.
Роз придвинула к себе банку с гладким овальным камнем, слегка поблескивавшим в середине. «Братский камень», – значилось на ярлыке.
– Вот! – крикнула Роз, подбежав ко второму чану с тестом. – Только как его использовать?
– Может, закинуть в тесто, да и все? – предложил Алфи.
Роз бросила камень в густую шоколадную массу и снова включила миксер.
– Добавим имбирного вкуса, – сказала Мардж и всыпала в чан горсть обычного молотого имбиря.
Гигантская вращающаяся лопасть в чане продолжала перемешивать тесто, поверхность которого теперь напоминала гладкое блестящее зеркало. Роз разглядела в нем двух рыжеволосых подростков, одетых в штаны и куртки, которые носили в прошлом. Смеясь, притопывая и кружась на месте, мальчишки обменялись тайным рукопожатием. Затем изображение померкло, и шоколадное тесто вновь приобрело обычный вид – в тот самый момент, когда Джин сумел-таки вышибить дверь пекарского крыла.
– Вяжите их! – скомандовала Мардж.
Она схватила клубок кулинарного шпагата, которым недавно пользовались Гус и Жак, и перебросила его Жасмин. Та начала бегать вокруг Джина и Нина, пока не связала обоих спина к спине, так что они больше не могли двигаться и походили на двух окуклившихся гусениц.
– Уф, – выдохнула Жасмин, закрепив веревку двойным узлом и завязав ее концы бантиком на уровне пояса пленников.
Нин и Джин ничего не говорили, только отчаянно дергались, стараясь освободиться от пут. В конце концов они повалились на пол и обреченно затихли.
– Трюк выполнен профессионалами, не пытайтесь повторить, – предостерегла Мардж.
После того как прозвучал сигнал таймера и выпечка немного остыла, Роз сунула по одной «Дамке» в рот обоим драчунам. Прожевав и проглотив печенье, они сразу успокоились; зеленый огонь в глазах превратился в едва заметное мерцание, а после угас без следа. С бьющимся сердцем девочка развязала мужчин. Нин и Джин не проявили друг к другу никакой враждебности, а, наоборот, повторили тайный ритуал рыжеволосых мальчишек из видения в шоколадном зеркале. Пекари со смехом притопывали, кружились и стукались кулаками, словно успели тщательно отрепетировать последовательность движений, а под конец сердечно обнялись.
– Прости меня, Джин, – произнес Нин, глядя на исцарапанное лицо и руки товарища.
– И ты меня прости! – Джин указал на здоровенную синюю шишку, вздувшуюся на лбу Нина. – С чего мы вообще сцепились? Мы же одна семья, дружище!
– Одна семья! – повторил Нин и раскинул руки, приглашая всех пекарей в объятия.
– Я люблю обнимашки, – застенчиво призналась Фелани.
Роз взяла «Дамку» с имбирным корнем Трумпина и отнесла ее на передвижную витрину, установленную на сервировочном столике. Сняв стеклянный колпак, девочка поместила «Дамку» на блюдо. Здесь же, на витрине, под такими же прозрачными колоколообразными крышками находились четыре других ПППТ: «Лунастик», «Мерцарик», «Пышка-фишка» и «Суперштучка» – образцы, испеченные командой экспериментальной кухни в то время, пока Роз и ее братья бегали повидаться с родителями.
Роз устремила долгий взгляд на жуткие произведения ее собственных рук – итог работы последних четырех дней. Запущенные в массовое производство, эти пять милых снеков способны уничтожить мир…
«Дамку» с ингредиентом-противоядием Роз убрала в холодильник, туда, где на случай необходимости хранились все антидоты.
– Что, если подсунуть каждому члену Международного общества скалки по одной штучке? – шепотом предложила Роз братьям.
– Неплохая мысль, эрмана, – одобрил Тим. – Но сперва нужно вправить мозги мистеру Маслоу, и боюсь, силы одного братского камня тут не хватит. Этот Маслоу совершенно чокнутый! Мечтает подчинить и разрушить весь мир, так же как я мечтаю о любви женщин всех континентов, а это о многом говорит!
– Главное – проследить, чтобы Кэти Киган не съела ни крошки выпечки по рецептам из «Апокрифов», – подчеркнула Роз.
В эту минуту из застекленной комнаты на кухню спустились Жак и Гус. Держась за густую серую шерсть скоттиш-фолда, мышонок восседал на его голове, словно махараджа на слоне. Утомленные своей активной ролью в событиях дня, кот и мышь ушли спать наверх и вот теперь вернулись. Гус легко запрыгнул на стол и позволил Мардж погладить себя.
– Я всегда говорю: единственный верный способ помешать мне съесть вкусняшку – это превратить меня в другого человека, – заявила Мардж.
Роз подняла глаза к потолку и задумалась.
– Точно! – воскликнула она. – Никто не знает, как выглядит Кэти Киган!
– Я знаю, – возразила Мардж. – Я тебе ее описывала, помнишь? Низкого роста, крепкие руки, каштановые волосы.
– Но Маслоу-то не в курсе! Он уверен, что Кэти Киган выглядит точь-в-точь как ее мультяшный образ на логотипе – высокая блондинка с коротким каре.
– И где нам взять высокую блондинку с коротким каре? – озадаченно спросил Алфи. – Наш Тим, конечно, хорош собой и за женщину вполне сойдет, но он не блондин и каре не носит.
Повисла напряженная пауза. А потом Мелани высвободилась из объятий коллег, шагнула вперед и высоко вскинула руки:
– Я ношу!
Схватившись за волосы на макушке, Фелани подхватила:
– И я!
Взгляд Роз заметался между сестрами. Она вздернула брови:
– Вы обе… в париках?
– Нет, – качнула головой Фелани и тихо добавила: – Только Мелани.
– Мы не однояйцевые близнецы. – Нижняя губа у Мелани задрожала. – Но нам нравится выглядеть одинаково, поэтому… – Она медленно покрутилась, демонстрируя элегантное каре длиной до середины щеки, а потом сняла светлый парик, под которым обнаружился короткий ежик темных волос. – Мой натуральный цвет – каштановый, – сказала Мелани.