Ответ пришёл очень скоро, в виде бравого подтянутого офицера с посеребрёнными сединой висками, который спустился вместе с последней партией будущих сидельцев. Вроде бы мужчины был высокого ранга, но я ни черта не понимал во всех этих морских звёздочках и лычках. Если в сухопутных регалиях я ещё хоть как-то ориентировался, то здешние звания для меня оставались тёмным лесом. Всё что я мог — отличить простого матроса от офицера.
Но сейчас к нам явно пожаловала какая-то особо важная шишка, хотя его я на праздновании не припомню. От одного только его командирского взгляда надзиратели принялись носиться, как заведённые, а вот из ночной смены я никого не увидел, включая начальника. А ещё за его спиной обнаружился мой старый знакомый в чёрном облачении — Вячеслав Запольский, привычно хмурый и раздражённый. Если маг крови и разглядел меня среди волнующейся толпы, то не подал виду.
Вскоре усилиями военных всех заключённых сбили в плотное стадо посреди трюма. Теперь здесь точно стало тесновато, как на хорошем рок-концерте, но никто не толкался и не жаловался — всем было интересно, что сейчас нам скажут. Всем, кроме меня.
Тем временем офицер прокашлялся и зычным голосом разом перекрыл всю толпу, встревоженно бурлящую разговорами.
— Так, тихо всем! Заткнулись и слушаем внимательно, второй раз повторять не буду.
Сразу видно, что человек привык командовать, так как примолкли даже самые говорливые. Да и надзиратели, что стояли по периметру нашего загона, демонстративно поигрывали дубинками. Сверху же во избежание крамольных мыслей их прикрывали автоматчики. И поди угадай, какие у них сейчас пули в магазинах, а какие — в голове.
Из-за плохой видимости некоторые заключённые забирались на кровати, стоящие неподалёку, но большинству всё равно пришлось полагаться исключительно на слух.
— Вы все прекрасно знаете, в какой мы сейчас непростой ситуации, — продолжил мужчина. — Не только наш город или страна — весь мир на грани гибели! Однако это не значит, что нужно скатываться в анархию и беспредел. Так что никакого оправдания вашим проступкам нет. По закону военного времени мы могли избавиться от вас прямо на месте, и были бы полностью правы. Но тяжёлые времена требуют тяжёлых решений, поэтому командованием решено дать вам шанс. Последний.
Толпа в ответ зароптала, но как-то робко, без огонька. Большинство предпочли сохранять молчание и ждать, к чему ведёт оратор. А вот я это уже давно понял и невольно прикоснулся к шипастому ошейнику, только хитрая застёжка в виде семиугольной пентаграммы открываться не желала. Плохо дело…
Тем временем старший офицер махнул кому-то рукой, и внезапно по всем стенам трюма резко вспыхнули непонятные символы в виде геометрических загогулин. Имелись они и на железном полу, куда не кинь взгляд. Выглядело это так, будто их нанесли светящейся краской, которая спустя пару секунд потускнела и выцвела окончательно. Вместе с этим мой интерфейс радостно сообщил о разблокировке всех способностей. Вот, значит, как нас держали в антимагическом поле — весь трюм был одним цельнометаллическим артефактом, незаметно расписанным специальными рунами. Интересная техника, чем-то напоминающая проклятья, которые остаются после магических бурь на некоторых объектах с высоким содержанием металлов.
Однако радоваться я не стал в отличие от других заключённых, что разве что не улюлюкали от восторга. Потому что точно знал, что воспользоваться волшебством нам никто не даст. По крайней мере, пока не наступит время покинуть это место и отправиться на сушу в качестве послушного пушечного мяса.
Зачем? Разумеется, чтобы искупить наши грехи. Собственной кровью…
73
Высадили нас чуть ли не с первыми лучами Солнца.
В деревне такой ранний подъём называют «встать с петухами», но большая часть обитателей гауптвахты такую присказку может и не оценить. Так что выражусь более корректно — поднялись мы ни свет, ни заря. Нынче световой день короткий до безобразия — всё-таки зима на носу, а дел предстояло очень много.
Город сам себя не освободит, как метко подметил представитель командования. Накануне он весьма наглядно ввёл «штрафников» в курс дела и заодно наглядно продемонстрировал возможности БДСМ-аксессуара, что привезли с собой люди в чёрном. Их безымянная организация никогда особой гуманностью не отличалась, но в этот раз она себя явно превзошла.
Даже меня впечатлило, хотя я примерно знал, чего ожидать.
Не зря мне казалось, что бедная Аннушка ведёт себя несколько… Странно. Разгадка была проста — с этой удавкой на шее человек становился практически одержимым. Не так масштабно, как порабощённый демоном или другой какой сверхъестественной сущностью, но ты уже не принадлежишь себе на все сто процентов. Малейшее действие против заданной программы, и чёртов ошейник начинает тебя душить. Даже одной мысли о непослушании достаточно, чтобы он стал немного потуже. Продолжишь сопротивляться, и удавка продолжит сжиматься. При этом совершенно не важно, находится ли твой хозяин за твоей спиной или в нескольких километрах.
По сути, ты сам себя контролируешь, чтобы выполнить приказ как можно лучше и быстрей. Лишь бы не начать задыхаться.
Как я понял, артефакт чутко считывает человеческие эмоции, подобно полиграфу. Когда объект начинает идти наперекор воли хозяина или хотя бы планировать это, тут же включаются карательные меры. И если асфиксию ещё можно как-то пережить на короткой дистанции, то следующий этап летален уже для всех без исключения.
Во время презентации старший офицер нарочно предложил любому добровольцу ослушаться его приказа и перейти за символическую черту на полу. Разумеется, в обмен на полную амнистию, если получится. Желающих нашлось немало, вот только у всех не хватало сил пройти заветные несколько шагов.
Лишь один из бывалых заключенцев, который в прошлом промышлял дайвингом, почти смог это сделать, но его ошейник продолжал сжиматься до тех пор, пока не превратился в небольшой браслет, утыканный шипами. Надо ли уточнять, что стало с несчастной шеей, сквозь которую он продрался? Это не аккуратный отрез, как на гильотине, а самый настоящий фарш. До заветной черты не хватило одного последнего шага.
Отныне фраза «не сносить вам головы» заиграла для меня новыми красками. Такое надругательство над организмом ни одна регенерация не залечит. Даже демоны не способны отрастить откромсанную башку заново. Другое дело, что отрубить её хаотичным тварям очень сложно.
Отныне никто перечить руководству плавучего города не хотел. Все стали послушнее овечек, лишь бы не провоцировать ошейники. Особенно после того, как офицер предупредил, что колдовать на борту не стоит, как и пытаться повредить артефакт. Думаю, многие желали попробовать его на прочность, но риск был слишком велик. Я же не сомневался, что эту чёртову удавку просто так не перепилить.
В итоге власти плавучего городка получили две с лишним сотни послушных марионеток, готовых нырнуть хоть в самое пекло, только прикажи. Потому что альтернатива выглядела ещё хуже.
Командование хотело отправить нас на ратные подвиги уже на следующий день, но тут уже природа внесла свои коррективы проливным дождём и ураганным ветром. Вполне типичная погода для этого времени года. Трюм от лишней влаги спасал магический зонтик, поддерживаемый кем-то из надзирателей, а вот о наступлении в таких условиях не могло быть и речи.
Лишь через пару дней погода сменила гнев на милость — шторм закончился, а сквозь прорехи в тучах стало проглядывать ласковое и тёплое солнышко, к которому так и хотелось потянуться после всей этой промозглой стужи. Воздух сразу потеплел, но время уже близилось к вечеру, так что генеральное наступление отложили до следующего утра. Я особо не расстроился, ибо знал, что за один день мы никак не управимся. А так хоть грязь немного успеет просохнуть.
Фронт работ был необычайно широк, потому что амбициозные вояки хотели освободить весь город, включая окрестности. Новороссийск маленьким никак не назовёшь — ещё недавно там числилось почти четыреста тысяч жителей, не считая отдыхающих в курортный сезон. Тогда это количество смело переваливало за полмиллиона. Но при этом местный рельеф не позволял строиться централизованно, так что этот прибрежный город мало напоминал типичные «материковые» поселения.
С одной стороны неудобство доставляла неровная береговая линия и особенно Цемесская бухта, глубоко вдающаяся внутрь суши, а с другой стороны подпирали горные массивы. Так что в целом силуэт Новороссийска напоминал ухват с толстой ручкой. Подковообразная часть простиралась вокруг той самой бухты, а к ней вплотную примыкала вытянутая вдоль хребтов долина. Раньше там располагались хутора и деревеньки-спутники, но со временем они все оказались поглощены разросшимся городом, оставив после себя лишь названия некоторых микрорайонов. Сейчас там располагались сплошные спальные районы.
Из-за такой в целом хаотичной застройки контролировать весь Новороссийск оказалось очень проблематично. Военные смогли уверенно обороняться лишь в одном Южном районе, который представлял из себя довольно изолированный мыс с говорящим названием «Малая земля». Во время войны здесь намертво закрепились советские моряки и десантники, несмотря на все попытки фашистов их оттуда выбить. Позже этот клочок земли послужил плацдармом для освобождения города и последующего наступления на всём Южном фронте.
Сейчас складывалась похожая картина, так что Новороссийск снова предстояло отвоёвывать, дом за домом, квартал за кварталом. Радовало лишь то, что против нас выступали неорганизованные орды, которые не отличаются особым стратегическим гением. Лучшей тактикой против них было отщипывание по кусочку с разных сторон, пока враги не закончатся.
За Южным шёл густонаселённый Центральный район, с его многочисленными высотками и застроенными холмами, не подходящими на звание полноценных гор. Большая часть населения проживала именно там, и освобождение этой территории у военных было в приоритете.