а, а руки как всегда были по локоть испачканы в краске.
Представляю, сколько она тут всего успела изрисовать…
— Скоро поправлюсь, — пообещал я, нисколько не покривив душой. — А ты всё это время, получается, в коридоре ждала?
— Мы с тёть Катей играли! — выпалила Пелагея. — Она хорошая, столько игр знает!
— Вы уж нас извините, — вклинился Глеб. — Но нам нужно было сначала убедиться, что всё в порядке.
— Понимаю.
Проследить ход его мыслей действительно не составило никакого труда. Раз я ещё недавно находился в горячем бреду, сразу вести ко мне ребёнка не стоило. Да и вообще, вид у меня даже сейчас был непрезентабельный. Спасибо, хоть за покрывалом это не сильно заметно. А вот то, что Пелагея гостила у местной оппозиции, лишний раз подтверждало, что там изначально рассчитывали на моё сотрудничество. Так или иначе.
С другой стороны, оставлять её в ведении людей Шевцова никак нельзя. Особенно, если он узнает, что я внезапно жив. Пусть лучше так — хоть буду знать, с кого спрашивать.
— Не волнуйся, мы о ней позаботимся, — произнёс Глеб, будто прочтя мои мысли. — А сейчас, Пелагеюшка, тебе пора к себе. Твоему папе нужно отдыхать, чтобы поскорее выздороветь.
— Ну мы же только пришли! — запротестовала она, не отлипая от меня.
— Беги, егоза, ещё успеем наболтаться, — улыбнулся я.
Она уставилась на меня своими бездонно-синими глазами, полными слёз.
— Обещаешь?
— Обещаю.
80
Когда Глеб говорил, что их подполье малочисленно, я даже не представлял, насколько всё плохо. И только увидев перед миссией знакомые лица, до меня дошла вся серьёзность положения. У последователей всевидящей «богини» наблюдался самый настоящий кадровый голод.
Мы встретились на борту небольшого военного судна, куда меня тайно доставили накануне вечером. Пришлось посидеть в тесном ящике, пропахшем рыбой. Но лучше так, чем «воскреснуть» второй раз. Удручало только то, что помимо меня на поиски древнего клада должны были отправиться ещё четыре человека, двух из которых я знал в лицо, а о третьем был наслышан.
Скажем так, негусто.
— А сколько народу послал Шевцов? — с порога поинтересовался я у компании заговорщиков.
— Десятка три рыл, плюс-минус, — ответила мне Женя. — Не беспокойся, мы тебе кого-нибудь оставим, чтоб не скучал.
Её участию в походе я почти не удивился. Это полевой агент, которого глупо держать в четырёх стенах. Только вот ещё позавчера она рисковала жизнью в городе, а сегодня её уже отправляют на новое задание. Никакой ротации.
Зато я мог разузнать про остальных участников моей авантюры. Как оказалось, Кирилл пережил битву, но предпочёл остаться в городе, пока он не будет полностью очищен. А вот экипаж «Тридцатьчетвёрки» предпочёл пойти на таран, когда стало понятно, что выстрелы демона-гиганта не берут. К сожалению, такой манёвр стал для танка фатальным.
Взрыв боевой машины оставил после себя огромную воронку на полквартала, и прикончил большую часть монстров в округе. Не иначе как рванул тот непонятный артефакт на растяжках. Потеряв последнего защитника, чёрная дымка стала сжиматься, что позволило полуживым ребятам откопать меня среди останков.
От благодарностей Женя отмахнулась, заявив, что я бы и так скорее всего выжил. Восторга от новой миссии она не испытывала, но моему участию заметно обрадовалась. Как и я ей.
А вот куда удивительнее было встретить здесь Софью Каганович. Да, ту самую соседку с гауптвахты, которая была со мной в отряде «добровольцев». Темноволосая девушка-берсерк обновила гардероб, облачившись в «морской» камуфляж, а вот на её шее по-прежнему красовался шипастый ошейник.
— Это что ещё за дела?!
— Я сама, сама! — замахала она руками.
— Ага, расскажи…
Я повернулся к бритому крепышу, который здесь был явно за главного. Звали его Игорь Устюгов, тёмный инквизитор тринадцатого уровня. Говорящая кличка «Решала» не оставляла никаких сомнений, что именно про него рассказывала Женя во время моего побега.
— Какого лешего она тут делает?
— Доброволец, — флегматично пожал плечами здоровяк.
— Серьёзно?!
— Вот, смотри.
Софья достала из собственной разгрузки ключ и уверенным движением открыла замок. После чего полностью сняла ошейник, продемонстрировав мне чистую кожу, без следов удушения.
— А зачем он тебе тогда?
— Для самоконтроля, — вздохнула девушка, вешая аксессуар на место. — Когда я превращаюсь, становится тяжело мыслить, а эта штука меня… Возвращает. Теперь я никому не наврежу просто так.
— Ты ж убеждённой пацифисткой была, — напомнил я ей. — Мы же не на прогулку едем, если что. Нам вряд ли отдадут артефакт добровольно и пожелают счастливого пути. Ты это понимаешь?
— На мне и так много крови, — произнесла она, уставившись в пол. — Её уже не отмыть, но я могу сделать хоть что-то хорошее. Понимаешь?
— Дело твоё.
Бывшая невольница говорила вроде бы искренне, но меня всё равно глодали сомнения. А не промыли ей случайно голову? С другой стороны, я слишком мало её знал, так что стоило немного за ней понаблюдать. Может, ей с ошейником и правда лучше живётся.
Последним членом группы был усатый дядька в возрасте. Система обозначила его как Матвея Корниенко, видящего одиннадцатого уровня, но все называли его просто Борисыч. Весь тактический обвес не мог скрыть солидную «трудовую мозоль» в районе его живота. Ему бы с дубинкой на проходной где-нибудь стоять, а не искать приключений на седую голову. Однако, вёл он себя вполне уверенно и беспокойства не излучал. Уж лучше такой боец, чем вообще никого.
И всё-таки нас было критически мало для открытого противостояния. Вряд ли Шевцов отправил вместе с Сухарём обычный эскорт. Скорее всего, там лучшие из лучших, а боевые маги с армейской подготовкой — это противник хуже не придумаешь. Достаточно вспомнить Солодухина, который укладывал врагов штабелями. Чёрт его знает, может, он тоже решил развеяться и сгонять с «чёрными» за компанию. После нашего разговора он как будто в воду канул, а уточнять его местоположение у Покровительницы не было времени. Мы и так опаздывали.
Я даже подлечиться толком не успел, и отросшая заново рука пока что слушалась с большим трудом. С другой стороны, скорость регенерации благодаря самодельному солярию и обильной пище поразила даже меня. Пришлось опустошить местный камбуз, но оно того точно стоило. Быстрее конечности отрастали, разве что, у людоящеров и демонов. Глядишь, к утру всё окончательно заросло бы, не поджимай нас время.
Группа должна была отправиться на небольшом катере под покровом ночи, чтобы исключить любой визуальный контакт. Что там с радарами и прочим оборудованием, оставалось только гадать. Меня заверили, что засечь нас не должны. Вроде бы.
Плыть нам предстояло прилично — аж до самого Туапсе. Сейчас там царила сплошная краснота с редкими вкраплениями черноты. Некогда популярный туристический город полностью вымер и потихоньку поглощался Хаосом. Не самое лучшее место для путешествия, но выбора у нас особо не было.
Наши конкуренты отправились по воздуху, но их сопровождали два боевых вертолёта. И даже тот факт, что по заверениям Покровительницы до места добрался всего один, меня нисколько не вдохновляло. Нам и его хватит с головой, чтобы пасть смертью храбрых, но глупых. При всей моей склонности к авантюрам, это явно не та машина, против которой хочется воевать.
Поэтому прежде всего меня интересовал план, что заготовили сопротивленцы. Он не поражал стратегическим гением, и был прост, как гвоздь в крышке гроба.
— Будем караулить у выхода, — поведал мне Решала. — Много их вылезти не должно, постараемся взять врасплох. Если не получится, попробуем сбить в воздухе. На месте разберёмся.
Вообще-то это был мой любимый слоган, но после встречи с Пелагеей лезть на рожон категорически не хотелось. Наоборот, я то и дело ловил себя на мысли послать все эти местечковые разборки по известному всем адресу и уехать вместе с дочерью куда подальше. Пусть кто-нибудь попробует нас остановить, удачи.
Всё упиралось в «последнюю» волю старушки, которая никогда на моей памяти не ошибалась. Хоть и видеть могла одно только прошлое. Раз она не хотела, чтобы волшебная вещица досталась Шевцову, значит на то есть серьёзная причина. Вряд ли горе-завоеватель будет использовать артефакт в качестве последнего аргумента. Скорее всего, он с его помощью раздолбает всё, до чего дотянется.
Оставалось надеяться, что у прозорливого Глеба всё схвачено, ведь я обещал дочери вернуться. На прощанье она подарила мне свою любимую побрякушку — небольшой металлический брелок в виде карандаша. Внутрь вставлялся грифель, и им можно было рисовать. Я сам когда-то купил его Пелагее, только старый стержень уже давно сломался. Теперь брелок болтался у меня на ремне, как талисман. Была мысль оставить его, чтобы не потерять, но я решил не доверять такую важную вещь чужим людям. Возможно, эта единственная вещь, что напоминает ей о прежней жизни…
Найду новый грифель и верну, вместе с альбомом для рисования. Так будет гораздо лучше.
Мы дождались глубокой ночи, после чего пересели на катер, который осторожно спустили на воду с помощью специальной лебёдки. Наш корабль являлся одним из тех сторожевиков, что курсировали по границам бухты, так что до открытого моря оставалось не так уж и далеко. Дежурные, что торчали на палубе, старательно делали вид, что нас не замечают. Игорь завёл мотор, а Борисыч встал у штурвала, не включая огней. Видимо, его дар позволял спокойно видеть в темноте.
Некстати вспомнилась Эльга, но я прогнал тяжёлые воспоминания и сосредоточился на миссии. Не время хандрить.
Мотор на катере стоял серьёзный, однако беспокоиться о шуме не стоило. Даже если в такой поздний час кто-то услышит наше тарахтение, то он не придаст этому особого значения. Здесь все давно уже привыкли к вечно снующим катерам и моторным лодкам, что выполняли роль пассажирского транспорта. Это на соседние корабли можно перебраться по мосткам, да и то не везде.