— Белочка, Белочка! — взывал о снисхождении недотепа-волшебник, но скоро его не стало видно за девичьими юбками.
Что они там делают? Как ни вытягивала я шею, увидеть что-либо в этом мельтешении было невозможно.
Наконец затейницы расступились. Буреслав оказался в одном сапоге, без шапки, без кушака, с торчащими во все стороны волосами, на которых с одного бока кто-то завязал бантом розовую ленту. Все покатывались со смеху, и громче остальных Морошка. Эта мелкая шкодница в одной руке держала сапог, а другой вытирала выступившие от смеха слезы. И хотя шутка была беззлобной, мне стало жаль паренька.
К счастью, забава все же создавалась для развлечения, а не для чего-то другого. Буреслава быстро поставили на ноги, отряхнули, вернули ему сапог и шапку. Вот только с кушаком вышла заминка. Маленькая, кругленькая, как яблочко, и как яблочко же румяная северянка повязала кушак волшебника вокруг своей плотной талии и, сверкая белыми зубами, заявила, чтоб пришел забирать свое имущество опосля хоровода, никак не раньше.
Буреслав стал как маков цвет, подхватил шапку и заторопился прочь.
А игра все продолжалась, набирая обороты, но при этом немного теряя красоту рифмы. Я мысленно посочувствовала Белонике, которой досталась непростая задача придумывать слова песни прямо на ходу. Что будет, когда у нее закончатся прилагательные? Хоровод поведет кто-то другой? Я бы за такую задачу не взялась даже на родном языке.
Ты взойди, Солнце круглое,
В небо честное,
В небо мудрое.
Ты взойди, Солнце щедрое,
В небо праздное,
В небо бледное.
В хороводе красавицы,
Забирай, кто понравится!
В центр хоровода выскочил высокий парень. Свет костра отразился на золотистых волосах и ладной фигуре — снова знакомый мне силуэт! Волшебники как сговорились, сначала Буреслав, а теперь вот Лель, я даже не удивлюсь, если следующим объявится Вольга. Девушки захихикали, хоровод как-то сам по себе замедлил движение — казалось, что добрая половина участниц забавы старалась идти так, чтобы взгляд васильковых глаз подольше задержался именно на ней. Я снова пересмотрела свои суждения по поводу вкусов северянок и пришла к выводу, что внешность Леля способна снискать поклонниц в любой местности. Вот только…
— Никогда бы не подумала, что он будет в этом участвовать, — высказала свою мысль я. Невероятнее было бы только появление в круге Весеня с младенцем за пазухой. — И кто счастливица?
— Хотелось бы мне знать, — озабоченно ответила Белоника, и я поняла, что вся ее тактика ведения войны… простите, хоровода основывалась на откуда-то заранее известном ей факте, кто и какую девушку выберет.
Лель путал волшебнице карты.
— Выбирай, выбирай! Кого выбрал, забирай! — лукаво затянули девки. Растерянность предводительницы их нисколько не беспокоила, ради такого выборщика они сами были не прочь сбить красавицу с толку.
Сказочный северный принц развернулся и побежал в нашу сторону.
Неужели снова Белоника? Это он зря, чтобы великая хороводоводительница да не увернулась — ой, вряд ли.
Но я не учла одного: в кругу оказался не обычный городской парень, а молодой волшебник, не особо щепетильно относившийся к правилам честной игры. Не знаю, какую команду готовилась отдать Белоника, но буквально за секунду до этого пространство внутри хоровода будто заволокло снежной пеленой, как во время метели. Только не было в ней ни колких снежинок, ни сильного ветра — ничего. Волшебство иллюзии во всей красе.
Кто-то дернул меня за руку. Интересно, что станет с хороводом, когда Лель уведет из него Белонику?
Через секунду я поняла, что из хоровода уводят вовсе не красавицу-волшебницу. А меня! От неожиданности я разжала руки, отрываясь от своих подружек, опомнилась, только когда парень перехватил меня за талию и поволок вперед, благо с моим-то весом это не составляло никакого труда.
Снежная рябь все так же не позволяла увидеть ничего вокруг, но мне это было и не обязательно. Я посмотрела вверх, туда, где должно было быть ухо моего похитителя, и поинтересовалась:
— Что, захотел пройти испытание вне очереди?
Дожидаться ответа я не стала, вывернулась из рук Леля, коснулась ногами земли. Вот только дальше все пошло не по плану… Замышлялась простая, старая как мир и такая же действенная подножка. Но у обледеневшей земли северных варваров были свои счеты со вторгшейся в ее пределы иностранной шпионкой. Мой новый сапожок поехал по негостеприимной наледи. Волшебник, надо отдать ему должное, попытался меня удержать, но не тут-то было: наледь, как оказалось, имела что-то и против него тоже.
Мы заскользили, потеряли равновесие и покатились по снегу. Когда мир перед глазами перестал вертеться в белом вихре, я поняла, что лежу на спине, а надо мной склоняется лицо волшебника. Ни с того ни с сего я вдруг испугалась, что он собирается меня поцеловать, и поступила так, словно и в самом деле была всего лишь обыкновенной девчонкой: взвизгнула и попыталась оттолкнуть парня. Одна рука уперлась ему в грудь, вторая каким-то образом нащупала щеку. Ладонь закололо, и вместо гладкой кожи я вдруг ощутила борозды шрамов. Испугавшись еще больше, я села и отползла назад.
Теперь Леля было хорошо видно в свете ближайшего костра. Передо мной уже не было писаного красавца. Часть лица волшебника была все так же прекрасна, но вот местами кожа и мышцы были словно оттянуты вниз к подбородку. То, что я нащупала, оказалось вовсе не шрамами, а складками кожи, которых не должно было быть.
Лель понял все по выражению ужаса в моих глазах. Прикрыв ладонью обезображенную сторону лица, он развернулся и побежал прочь.
— Лель! — крикнула я ему вслед, но было уже поздно.
Да что ж это такое! Как я могла себе позволить так не совладать с собой!
Волшебство иллюзий, говорите? Почему Вольга не потрудился меня предупредить?
Глава 12НЕ ЗАГЛЯДЫВАЙТЕСЬ НА ВОЛШЕБНИКОВ
— Лель! — Я кружилась по поляне, выискивая глазами в толпе белокурые волосы, но светловолосых парней среди северян было слишком много.
Голос баронессы в голове все время твердил: «Надо найти мальчика!», и поэтому я сдалась только спустя десять минут, наконец сообразив, что чем дальше, тем больше шансов потеряться самой.
Расстроенная, я примостилась на спиле дерева рядом с тележкой, от которой одуряюще пахло медом, и залюбовалась, как торговец разливает янтарные напитки. В продаже оказалась не только медовуха, но и нечто под названием «сбитень». Денег у меня не было, а вот выпить чего-нибудь согревающего после барахтанья в снегу не помешало бы. Я устало вздохнула — с такой нервной работой никаких сил не напасешься.
— А что, дочка, нос повесила? — внезапно обратился ко мне торговец. — Видал, видал я ваш хоровод. Что хахаль сбежал, так и леший с ним! Зачем тебе такой худосочный да смазливый? К тому ж волшебник. Погуляет да слиняет. Другого сыщешь.
Ну спасибо, добрый человек! Теперь я из профессионала на задании превратилась в девку-брошенку, хоть волком вой да слезы по щекам размазывай.
— Хочешь, бражки налью? — не унимался сердобольный мужик, громко вещая о моем печальном положении, видимо, чтобы остальные гуляющие тоже порадовались. Я посмотрела на него настолько выразительно, насколько могла, чтобы передать свою нерасположенность к таким вот разговорам. Дядька же уловил в этом взгляде нечто иное. — Хотя нет, куда тебе бражки… На-тко бублик кушай, сбитнем запивай.
— Спасибо, — наивно сказала я и приняла угощение, хотя предыдущий опыт общения с северянами предостерегал от столь необдуманного поступка.
— Кушай, кушай. Как будешь кушать, такого и жениха сыщешь, — приговаривал торговец, оглядывая меня с ног до головы. — Добрая девка на чурбачке и помещаться-то не должна: половинкой села, а другая свисаеть.
Я поперхнулась пряным сбитнем. Долго же мне придется кушать: на чурбачке я не только помещалась, тут второй такой места хватило бы.
К счастью, подошли покупатели, и торговец на какое-то время отвлекся, давая мне время привести мысли в порядок. Я уже три дня в этой стране, два из которых наблюдаю за юными волшебниками, а ситуация становится только запутаннее. Не хочу спихивать свои неудачи на других, но сдается мне, что часть вины в происходящем лежит на Вольге. Если он не рассказал мне о Леле, то что еще мог утаить? Какие способности скрывают его воспитанники?
Я сделала мысленную зарубку по возвращении припереть волшебника к стенке и устроить допрос с пристрастием.
А пока, чтобы не тратить время зря, этот чурбачок вполне сойдет за наблюдательный пост. Ловкий торговец не поленился закатить тележку на возвышенность, дабы всякому было видать, где здесь наилучшая снедь, а мне, в свою очередь, хорошо было видно практически все поле. И хотя Леля уже и след простыл, но вот Ратко я нашла глазами без особого труда. На этот раз богатырь соревновался с городскими парнями в кулачном бою. Ну как соревновался, я бы скорее сказала, разминался на свежем воздухе.
— Ай, егоза, ты на того молодца тож не засматривайся! — Судя по всему, у торговца снова наступил перерыв в работе, и он решил скрасить его за счет моих нервов. — Все тебе волшебников подавай! Энтот еще похуже будет того, что тебя из хоровода вытащил да бросил.
Ну спасибо за напоминание.
— И чем же хуже?
— Тот смазливый хоть никого не привечает, а этот со всеми подряд зубы скалит да любезничает. Не знаем уже, куда девок прятать.
— А что их прятать-то? Может, полюбезничает да выберет себе какую-нибудь? — не поняла я.
— И-и-и, так ты еще и малахольная? — сочувственно покачал головой торговый человек и протянул мне второй бублик.
Пришлось взять. Разговор получался интересным, не до гордости.
— Что такое «малахольная»?
— Кушай, кушай, — вконец обнаглев, торговец погладил меня по голове, — а к волшебникам больше не суйся. Ни один еще на простой девке не женился, тем более такой блаженной, как ты. На что им через десяток-другой лет старуха в женках?