ЭПИЛОГ
Я еще разок пробежала глазами написанное письмо и, удовлетворенная своей работой, поставила внизу заковыристую подпись баронессы Зоненштадтской. Но чтобы запечатать послание, выдавшихся минут передышки уже не хватило. Сначала хлопнула входная дверь, а затем на пороге столовой появилась Нина, мокрая с головы до ног. С волос и платья все еще стекали струйки воды и разбегались по деревянному полу, забираясь в стыки между досок.
— Что случилось? — как ужаленная подскочила я, с ужасом глядя на девочку. — Ты упала в реку?
На ощупь волшебница и впрямь была ледяной, будто побывала в полынье.
— Нет, — покачало головой маленькое чудовище, — я не упала, я купалась…
Первые несколько секунд я не могла найти слов, но затем опомнилась, подхватила ребенка и потащила к камину.
— Белка, неси полотенца! — закричала я, а затем придумала более действенный способ отогреть бесстрашную купальщицу. — Ратко! Чингис! Нужна помощь!
Нина стояла перед потрескивающим в камине огнем и на удивление даже не дрожала. Я повернула ее к себе и заглянула в диковатые зеленые глаза.
— Зачем в реке-то?
— Так у Ратко сегодня свадьба, все готовятся, я тоже решила умыться, — пояснило чудо, отжимая кончики волос.
— А баня на что?
— Зачем баня, если есть река? — не поняла дикарка.
На ее счастье, в этот момент с кухни в столовую ворвалась Белоника, а из коридора Ратко с Чингисом. Все трое были уже в лучших своих одеждах, но, видно, мой призыв о помощи застал их врасплох. Чингис прискакал в одном сапоге, Ратко пытался на ходу заправить рубаху в штаны и застегнуть на ней ворот, руки Белоники почему-то были в муке.
— Что случилось?
Я повернула к ним девочку:
— Нина искупалась в речке!
— А-а-а, — разочарованно протянули все трое.
— Ну так поверти ее перед огнем, пусть просохнет, — бессердечно посоветовала Белоника.
Мужчины вообще развернулись на выход.
— Стоять! — скомандовала я, и все трое замерли. Печальный опыт предыдущих недель подсказывал волшебникам, что проще подчиниться, чем расхлебывать последствия.
— Белка, с тебя новое платье и ленты для волос. Ратко, Чингис, сейчас же сушите ребенка!
— Я-то тут при чем? — удивился поддельный проверяющий, который пока так и не соизволил признаться в своей поддельности.
— Господи, пора бы вам всем уже научиться играть в это домино, — вздохнула я. — Ты волшбуешь ветер, Ратко делает его теплым — в результате получаем сухого и согретого ребенка.
— …а шкура этих зверей желтая, покрытая коричневыми пятнами, — рассказывала я, доплетая одну косу Нины, пока Белоника трудилась над второй. — Шея очень длинная, и на маленькой голове коротенькие рожки.
Как оказалось, ради рассказа о невиданных животных девочка была готова позволить не только переодеть себя, но и причесать.
— А зачем жирафе длинная шея?
— Чтобы есть листья с высоких деревьев, — ответила я, раздумывая, не поискать ли мне где-нибудь книжку о животных. Интересно, дикарка умеет читать? Ой, вряд ли. Значит, книжку с картинками, глядишь, и научится.
— А ты можешь создать воздушную жирафу? — спросил Чингиса любопытный ребенок.
Тот энергично замотал головой, бросая на меня страшные взгляды. То ли никогда не видел жирафа, то ли воспоминания о создании тигра были еще слишком свежи.
В этот момент входная дверь снова хлопнула, а затем в столовую вломился довольный до безобразия Ждан. За ним по пятам плелось непонятное грязевое создание на четырех лапах.
— Вот! — гордо указал он на существо и сделал значительную паузу, ожидая если не аплодисментов, то горячей похвалы.
Все уставились на сгусток грязи, который добрался до центра комнаты, оставляя за собой темные следы.
Дело в том, что вихрастый все же упросил Чингиса научить его волшебству создания животных из стихий, но единственной доступной стихией для паренька оказалась земля. Поэтому вот уже с неделю по двору и дому перекатывались комки грязи различного калибра, но ни один пока не достиг такого совершенства, чтобы встать на собственные лапы.
— Это кошка? — поощрительно спросил Чингис.
Ждан приувял и покачал головой.
— Собака? — сделал еще одну попытку старший волшебник.
И снова мимо.
На вихрастого было жалко смотреть.
Я мучительно перебирала в голове всевозможных животных, но неожиданно выручила Нина.
— Разве вы не видите, что это бобер?
Мы решительно не видели.
Но Ждан все равно просиял.
— И это только начало! — угрожающе пообещал он.
— Тогда выведи своего бобра на пруд и бегом переодеваться. Скоро ехать, — посоветовала я, а сама на ухо тихонько спросила Нину: — Как?
Девочка хихикнула, совсем как могла бы это сделать Морошка.
— Посмотрела, в кого он должен был превратиться.
Старший братец Нины гордо вышел, за ним заковыляло прочь его грязевое безобразие. Мы с Белоникой переглянулись.
— Когда вернемся со свадьбы, обязательно вручим ему тряпку, — пообещала я, но ничего больше сказать не успела, так как краем глаза заметила какое-то мельтешение у входа в столовую, будто исчезала и появлялась картинка, которую никак не рассмотреть. — Буреслав, хватит уже!
— Снова устанешь, — укорил Чингис, тоже догадавшийся, в чем дело. — Я потом тебя в комнату не потащу, оставлю валяться там, где упадешь!
Буреслав наконец проявился, но очень неудачно — прямо над лужицей грязи, оставленной творением Ждана, поскользнулся и едва удержался на ногах. В его волшебстве наметился серьезный прогресс: теперь мальчишка с помощью перемещения мог уже одолеть расстояние в целую ладонь. Сначала я обрадовалась, но затем юный волшебник взял моду перемещаться пунктирным методом в надежде, что таким образом его достижения станут более существенными. К сожалению, пока что он добивался только головной боли у свидетелей своего движения и полного изнеможения к концу пути у себя самого.
— Я тренируюсь! — бодро сказал проявившийся мальчишка. — Сегодня же дед придет, хочу похвастаться.
Ох уж этот дед, ставший частым гостем в нашем доме… Даже слишком частым, на мой вкус.
Раздался стук во входную дверь. Все переглянулись, суеты нам хватало и без нежданных визитеров. Открывать кинулся Ратко — а ну если это посланец от волнующейся невесты?
Через минуту он вернулся с неподдельным удивлением на лице и какой-то квадратной теткой в меховом плаще. Из-под полы плаща выглядывала рыжая девчушка с хитрыми лисьими глазками.
— Эта женщина утверждает, что она приехала сюда с проверкой, — растерянно объявил Ратко, не сводя глаз с Чингиса.
— Я не понимаю, — начала сочным голосом гостья, расстегивая пряжку на плаще, чтобы явить миру свою монументальную грудь, обтянутую зеленым платьем, — почему вы мне не верите? Разве к вам так часто заезжают проверяющие?
Теперь уже на Чингиса смотрели все присутствующие.
Не знаю, каким даром обладала эта женщина, но у меня сложилось впечатление, что она прочитала наши мысли.
— Так-так-так, — протянула представительная волшебница, тоже поворачиваясь к Чингису. — А ну-ка иди сюда, мой родненький.
Неведомая сила подняла незадачливого обманщика в воздух и подтянула лицом к женщине.
— Ты хорошо выглядишь, Марьяна, — задушенно просипел Чингис, зависнув на локоть от пола. — Я провожу тебя в комнату Вольги, если позволишь…
— Ну проводи, — милостиво разрешила пришелица, развернувшись обратно к выходу.
Поддельный проверяющий поплыл в воздухе прямо за ней.
— Все в порядке, — сказал он нам, — я ее знаю.
Может быть, у нас и было все в порядке, но уж точно не у него.
— Ирта, жди меня там! — уже из коридора крикнула грозная дама.
Рыжая девчушка замерла посреди столовой, настороженно глядя на нас.
— Снимай шубку, а то жарко станет, — подошла к ней я. — Тебя Ирта зовут? Ты кто?
— Волшебница! — гордо сказала она и вскинула голову, тряхнув гривой непослушных, не забранных в косы волос.
— Где убыль, там и прибыль, — усмехнулся Ратко.
— А что ты умеешь? — поинтересовалась Белоника.
Девочка зажмурилась и вдруг исчезла с того места, где стояла. А затем с легким хлопком появилась вновь.
Буреслав уставился на нее с откровенной ревностью.
Нина пожала плечами. Белоника смущенно улыбнулась.
Ратко захохотал, да так, что стал вытирать внезапно выступившие слезы.
— Пять… жен… как же! — расслышали мы сквозь приступы его смеха. — Ох, не могу, мировой дед!
Говорят, что хорошие истории должны заканчиваться свадьбой. Баронесса Зоненштадтская всегда считала это полной чушью и говорила, что фразу сильно переиначили и у нее со свадеб все только начиналось.
Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится.
Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь.
Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших.
Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности.