с чужого, меньшего.
Однако, мечником он был великолепным и бесстрашным. Никаких физиономий он нам не строил, знал, что мы уже все поняли. Мы подошли к нему, присели рядом.
— Не видел его, — прошептал Греда. — Из логова доносятся какие-то звуки, но носа он не показывает. А вообще, я готов.
Мастер кивнул и огляделся, чтобы определить, на месте ли арбалетчики. Они были на месте.
— Не знаю… — начал Греда. — Что-то мне не нравится…
— Что?
— Не знаю, — повторил он. — Если сидит в пещере вторую ночь и второй день, то должно быть — сыт.
Я кивнул, хотя никто моего мнения и не спрашивал.
— Но тогда он должен выпускать газы и отрыгивать?
Теперь кивнул уже мастер.
— Однако, этого я не слышал, — Греда скривил свою чудную физиономию.
— А сидит ли он в пещере? — спросил мастер.
— Да, наверняка.
— Или там поселился кто-то другой, — прошептал я.
Они оба посмотрели на меня и на время задумались. В конце концов Брегон промолвил:
— Нет, ни один зверь не займет логово дракона.
Я тоже знал это, однако, без боя сдаваться не хотел.
— В нормальной ситуации заяц тоже не осмелится укусить собаку, а вот бешенный или затравленный может порвать и кровавую.
— Глупец, — буркнул мастер.
Я не обиделся. Высунулся из-за камня и стал внюхиваться, вглядываться, вслушиваться. Остальные ждали моего вердикта. Что бы не говорили, но слух и нюх у меня были лучшие в ватаге.
Нет, все совпадало. Кислый запах преобладал. Значит, дракон там был.
Я взглянул на мастера и сказал:
— Идем.
Потом я выскользнул из-за камня и, еще раз взглянув на вход в пещеру, пошел влево, в сторону Олтца. Мастер подался поближе к Уберии. Греда, повинуясь движению руки Брегона, остался за камнем. Лязгнули крючки арбалетов. В последний момент я высмотрел расщелину, находящийся еще дальше, вбок. «Оттуда, подумал я, будет еще ловчее достать дракона, когда он нацелит голову на Греду. Нужно тогда ударить по крыльям. Бестия, как обычно, повернет голову и подставит шею Уберии. Лишь бы она не упустила момент!» Я забрался в расщелину, прижался к скале и сделал глубокий вдох. После этого я вынул двое ножен с ножами и, переложив их в левую руку, правой сжал рукоять меча. Высунул голову наружу.
Как раз в этот момент Греда вышел из-за камня, притопнул ногой, проверяя твердость грунта, а также не скользкий ли он. Теперь о тишине можно было не заботиться. Даже наоборот. Мечник сделал несколько шагов, криво усмехнулся и засвистел. Долго, громко. После того как свист стих, эхо донесло до нас несколько его отголосков. Я впился взглядом в устье пещеры. Ничего там не шевельнулось. Греда набрал полные легкие воздуха и засвистел так, что мог бы, например, на ярмарке напугать табун лошадей и стаю кур.
Мы ждали.
Я попытался отереть вспотевшую ладонь о полу крутки, но поскольку она была мокрой, ничего у меня не получилось. Тогда я поставил меч к скале и, не спуская глаз со входа в пещеру, потер руку о холодный камень. Холодный и тоже сырой! Прилично разозлившись на себя, я сунул руку под полу курки и, все-таки обнаружив сухой кусочек материи, вытер об него руку. Греда оглянулся на мастера и бросил ему мрачный взгляд.
В этот самый момент из пещеры послышался звук, услышав который, я почувствовал как у меня по спине забегали мурашки. Протяжный, высокий стон, может даже не стон, а просто плаксивая жалобная трель, которую может издать флейта в руках хорошего музыканта. Ничего подобного я до сих пор не видел, тьфу — не слышал. Низкий, шелковистый, мягкий звук. Я высунулся дальше и посмотрел на падира Брегона. Тот выпрямился и ненадолго задумался. Потом прислонил Карник к камню и начал мне жестикулировать:
— Что думаешь?
Я положил ножи на выступ скалы и, не спуская глаз с пещеры, ответил тем же манером:
— Глухой?
— Глупец, не бывает глухих драконов.
— Может, болеет?
Он немного помедлил и спросил:
— Подыхает?
— Видели ли мы когда-нибудь умирающего без нашей помощи дракона?
— Может они подыхают в недоступных местах?
— Ты учил меня, что драконы бессмертны и могут умереть лишь с нашей помощью.
— Я мог и ошибаться.
Падир Брегон опустил руки и задумался. Груда положил меч на сгибы вытянутых вперед рук и прожестикулировал: Кину бомбу?
Мастер попытался прикинуть наше положение. Обычно мы такого не делаем драконы тогда вылетают из логова бешенные и более опасные чем тогда, когда появляются лишь из любопытства — сытые, полусонные.
— Нет. Свистни еще пару раз.
Греда прогнулся назад, и набрав полную грудь воздуха, засвистел. Он свистел и свистел… Я даже со своего места видел насколько он покраснел. Неожиданно к нему присоединился Муел, а потом и Санса.
Непонятно отчего, это показалось мне смешным. Мы ожидали тяжелого, опасного сражения, смертельного боя, да еще и с настоящим гигантом, а тут свистим, как подростки, вовремя убежавшие из соседского сада и теперь решившие из безопасного убежища подразнит его хозяина.
— Ну! — крикнул падир Брегон.
Они перестали свистеть. Рассерженное эхо еще некоторое время множилось и вновь сталкивалось, накладывалось само на себя, пока не утихло вовсе. Мастер скривился, однако лишь схватил губами кончик своего уса и стал его сосать. Немного погодя, уже не колеблясь, он приказал:
— Бомба!
Неожиданно ему возразил Отлц:
— Мы этого не сделаем!
Все посмотрели на него.
— Почему? — спросил Брегон.
— Что-то тут не так.
— Но что тогда мы будем делать? — крикнул Греда.
Может быть слишком громко, поскольку его крики разбудили чуткое эхо.
— … ем… делать…
— Не знаю. Однако и спешить не стоит.
— Не можем мы здесь сидеть до ночи, — промолвил падир Брегон. — Кидай бомбу.
Греда вынул из кармана два мешочка, сунул один в другой и принялся энергично добывать огонь с помощью огнива. Посыпались искры, и часть из них попала внутрь мешочка. Тот задымился. Мечник быстро наклонился, сунул в мешочек камень, пробежав несколько шагов, кинул дымящийся подарок в темное отверстие логова.
— Плохо! — неожиданно крикнул Олтц. — Все не так!
И накаркал. Чтоб он сдох! А может, он заметил это раньше нас?
Греда шагнул к выходу, Муел в веревочной колыбели слегка отодвинулся от скалы, чтобы лучше видеть выход из пещеры. И тогда, из-за скалы, в которой дракон устроил себе логово, вылетел он сам.
Мощный. Огромный. Черный, с зеленоватыми боками и крыльями, которые могли бы накрыть крыши двух больших овинов. Голова у него была больше теленка. Кормить его девицами не мело никакого смысла. Огромный, торчащий из головы Драконий Рог, был длиной почти с мужское предплечье. Шиподракон, со свистом разрезая воздух, пронесся над упавшим на спину Гредой, а воздушный поток от его крыльев чуть не вбил мечника в камень. Перед скалой дракон взмыл вверх, а его змеящийся хвост хлестнул по стене. Когда дракон набрал высоту, чтобы спикировать на нас снова, я увидел: в том месте где только что сидел Санса, теперь находится красное пятно, по стене стекает кровавая каша, лоскутки одежды отлепляются и падают вниз.
Не в силах двинуться, я смотрел.
Неожиданно какой-то комок оторвался от кровавой массы в веревочной путанице и упала на камни. Это была голова Сансы. Что-то вопил Муел, выдирая ноги из люльки. Все происходило как-то медленно, словно мы все погрузились в невидимый, густой кисель, а на дракона он совершено не действовал. Когда я с усилием поднял на него глаза, то увидел как от брони на брюхе монстра отскочила чья-то стрела. И тотчас за ней — следующая. Это Уберия совершенно потеряла голову и лупила в самое защищенное место на теле дракона.
Кстати, а Олтц?
Я по-прежнему стоял неподвижно, частично скрытый скалой, впрочем, для убийцы драконов, может быть слишком из-за нее высунувшись. С трудом оторвав взгляд от гиганта, завершающего в воздухе круг, для того чтобы снова напасть на нас, я взглянул на мастера. Он высунулся из-за своего камня, сжимая в обеих руках мечи — Карник и другой. Похоже, он ждал атаки, чтобы добраться до какого-нибудь чувствительного места врага и рубить, рубить, рубить…
Я схватил ножи, воткнул их за пояс и высунулся тоже с двумя мечами в руках. Шиподракон закончил очень красивый поворот в воздухе, задрал длинный, словно три телеги, хвост и кинулся вниз. Как мне показалось, он метил в Греду, который — так все происходило медленно — все еще поднимался на ноги.
— Падай! — крикнул я и выскочил на открытое пространство, размахиваясь руками.
Мне хотелось, чтобы дракон меня увидел, чтобы сбился с ритма полета, попытался свернуть, и упустил из вида цель… Я заметил как у него увеличивается зоб под нижней челюстью. Это означало, что он вскоре отрыгнет огонь. Греда тоже это увидел и уже приготовился прыгнуть вбок, однако, дракон проявил просто дьявольскую ловкость. Падая на Греду, он неожиданно выгнул шею и выплюнул длинное, огненное облако в сторону Уберии.
Клянусь, видел как она вскинула вверх руки, как неожиданно вся, полностью вспыхнула, но еще некоторое время оставалась на месте, очевидно поскольку ее ноги застряли в какой-то трещине. Я еще успел увидеть, как ее голова взорвалась и во все стороны, словно вылетевшая из горшка каша, полетели какие-то светлые комки. Потом обожженное тело Уберии упало, а я наконец-то взглянул на дракона. Тот подлетал к Греде.
До сих пор драконы, с которыми нам приходилось сражаться, могли отрыгнуть огнем самое большее два раза за всю драку. Этот был иным. Насколько иным, кроме размеров? Мог ли он испепелить также и мечника?
Я крикнул еще раз, но горло меня подвело и выдало лишь хрип. Зоб дракона пульсировал, однако пока не увеличивался. Сам же он падал на Греду, а я бежал туда, где должен был оказаться бок монстра в момент удара. Греда рванул было в одну сторону, потом отпрыгнул и бросился в другую, однако сделал он это раньше времени — шиподракон был еще слишком далеко, не думал даже сворачивать, а просто, вытянув голову, водил ей вслед за мечущейся перед ним фигуркой. Соответственно, при такой диспозиции необходимо было долгое время бежать вдоль его бока, в пределах досягаемос