Оказалось, что люди с двумя "плохими" вариантами гена DRD2, который кодирует один из типов дофаминовых рецепторов, после подготовки к неприятному и стыдному выступлению становились намного более чувствительны к вознаграждению и предпочитали не ждать большую награду, а довольствоваться маленькой, зато сразу. Реакции носителей "нехороших" копий DRD2, слушавших музыку, не отличались от реакций людей с другими вариантами генов дофаминовых рецепторов, неважно, были ли они спокойны или пережили стресс{33}. Другими словами, средний по силе лабораторный стресс повлиял только на самоконтроль носителей двух "плохих" копий. Люди с другими генотипами пережили его без потерь — по крайней мере, без потерь силы воли. В реальной жизни носители двух "неправильных" аллелей DRD2 рискуют наломать дров в ситуациях, которые для остальных людей будут просто неприятным эпизодом. Скажем, если по дороге на работу носитель двух "плохих" копий DRD2 чудом увернулся от встречного автомобиля, высоки шансы, что на переговорах о зарплате он согласится на меньшую сумму, потому что она появится на карточке уже вечером, а дискуссии о дальнейшей прибавке надо вести еще некоторое время. Ну или за обедом он съест три пирожных — они дают нам чувство удовольствия, а после стресса такой человек к нему особенно чувствителен. В вентральном стриатуме обладателей "плохих" копий DRD2 рецепторов типа 2 меньше, чем у других людей, поэтому им в принципе требуется больше дофаминовой стимуляции, а стресс эту нужду дополнительно усиливает.
Те же авторы выяснили, что эффект знаменитого полиморфизма DRD2/ANKK1 A1 — того самого, который сначала принимали за вариант гена DRD2, а потом выяснили, что он относится к соседнему гену, не зависит от стресса. Носители этого варианта были одинаково импульсивны независимо от того, готовились ли к речи о своих недостатках или слушали музыку{34}. Эти результаты еще раз доказывают, что несдержанность может обусловливаться несколькими физиологическими механизмами, которые в разной степени модулируются стрессом. Поэтому два импульсивных человека в одной и той же нервной ситуации могут повести себя совершенно по-разному: один полностью потеряет самообладание, а второй будет действовать лишь чуть-чуть поспешнее обычного.
Итак, даже относительно несерьезный повод понервничать способен подорвать нашу способность сдерживать порывы. Выделяющийся при стрессе кортизол тормозит ПФК и мешает ей контролировать миндалину. Результат — чрезмерно эмоциональные действия, которые, может, и позволяют справиться с текущими неприятностями (скажем, у вас сломался ноутбук, вы психанули и взяли кредит, чтобы немедленно купить новый), но идут вразрез с долгосрочными планами (теперь ближайшие полгода вам придется экономить на еде, чтобы выплачивать огромные проценты). А если вам еще и не повезло с "генами самоконтроля", малейшее потрясение может приводить к катастрофическим для кошелька, фигуры и жизненных планов последствиям. Но если никаких значимых событий, которые могут вывести вас из равновесия, не происходит? Так, мелкие неприятности, пусть и каждый день: сосед по лестничной клетке постоянно курит в общем тамбуре, на работе противно жужжит кондиционер, коллеги за соседним столом целыми днями громко обсуждают всякую ерунду, сын-подросток не моет за собой посуду, к тому же оставляя ее где попало. Казалось бы, это досадные пустяки, которые хоть и раздражают, но вряд ли способны серьезно повлиять на наши решения. Однако многочисленные исследования показывают, что это не так, и хронический стресс, пусть даже и вызванный "несерьезными" причинами ("Шумно в офисе? Да радуйся, что у тебя вообще есть работа!"), губителен для самоконтроля не меньше, чем действительно сильные потрясения.
Если вы не можете влиять на свою жизнь, способно ли это убить вас?
Психологи уверяют, что люди, лишенные возможности противостоять сыплющимся на них стрессовым воздействиям и в целом принимать решения о своей жизни, находятся в большой опасности. Если все идет по худшему сценарию, развивается так называемая выученная беспомощность — состояние, когда человек даже не пытается бороться за свои права и не делает попыток изменить ситуацию. Обычно выученную беспомощность иллюстрируют опытом с собаками, которых били током в запертых клетках. После нескольких дней экзекуции клетки открыли, но собаки не вылезали — они безучастно лежали в углу и вообще мало реагировали на внешние раздражители. У людей более мягкие варианты выученной беспомощности могут развиться в домах престарелых, военных училищах, тюрьмах и других местах, где все решения принимает начальство. В 1976 году психологи Джудит Родин из Йеля и Эллен Лангер из Гарварда объяснили обитателям одного из домов престарелых, что они по-прежнему вольны принимать решения касательно самих себя, и даже подарили по цветку, за которым ухаживали исключительно сами старички. Следующие 1,5 года (столько длилось наблюдение) эти бабушки и дедушки были здоровее и чувствовали себя намного более счастливыми, чем те, за кого все решал персонал. Более того, за 18 месяцев эксперимента умерло 30 % старичков из контрольной, т. е. несамостоятельной, группы. Среди тех, кому дали возможность самим принимать решения о свой жизни — пусть и небольшие, этот мир покинули только 15 %{35}.
Эта работа давным-давно стала классической — только самые ленивые авторы не цитировали ее в статьях и научно-популярных книжках про выученную беспомощность. К сожалению, интерпретаторы часто упрощают выводы исследования до примитивного "возможность поливать цветочек увеличивает шансы стариков прожить дольше". Сами Родин и Лангер куда менее категоричны в выводах, более того, они подчеркивают, что важен не цветок или кошка, а возможность принимать решения о собственной жизни. При этом количество таких решений и степень ответственности не должны быть чрезмерными. Ну и самое главное, приведенной в работе статистики (меньше сотни участников) явно недостаточно, чтобы делать однозначные выводы, особенно такие категоричные. Но теория все равно красивая — более того, позднейшие исследования доказывают, что невозможность влиять на собственную жизнь радикально снижает удовольствие от нее{36}. Даже если вы не в доме престарелых.
Хронический неустранимый стресс очень быстро истощает наши способности к самоконтролю. Когда исследователи сравнили школьников, живущих рядом с аэропортом Хитроу в Лондоне и в относительно тихих районах, выяснилось, что первые в целом хуже успевают — и, главное, раньше сдаются, если у них что-то не получается{37}. Ученые обнаружили, что за год наблюдений дети так и не смогли приспособиться к постоянному шуму от садящихся и взлетающих самолетов — несмотря на то, что школьники слышали рев двигателей тысячи раз, их организм реагировал на внезапный звук точно так же, как в первый день. В другом похожем исследовании было показано, что дети, живущие рядом с аэропортом, отличаются от сверстников повышенной неусидчивостью и гиперактивностью. В целом те, кто регулярно "наслаждается" шумом самолетов или машин на автостраде под окнами, ведут себя заметно хуже детей, растущих в тишине{38}. В огромном количестве масштабных популяционных исследований была выявлена связь между хроническим стрессом и риском наркотической зависимости — крайнего проявления проблем с самоконтролем [{39} и ссылки внутри]. Особенно сильно хронический стресс влияет на детей и подростков: длительное насилие, как физическое или сексуальное, так и психологическое, заметно увеличивает шансы молодых людей начать употреблять запрещенные вещества. Но иногда стрессовое воздействие не выглядит таким уж страшным: скажем, развод родителей, холодность или отсутствие одного из них. Тем не менее исследования показывают, что даже такие вроде бы обычные ситуации подрывают самоконтроль, потому что они есть не что иное, как длительный и неустранимый стресс [{40} и ссылки внутри]. Более того, каждый стрессовый фактор влияет на силу воли независимо: чем больше неприятных воздействий, в том числе длительных, тем выше риск тех или иных расстройств самоконтроля.
Шкала оценки психологического стресса PSM 25
Небольшой опросник, разработанный канадскими исследователями Луизой Лемир, Рэжаном Тессье и Лиз Фийон позволяет быстро оценить, насколько остро человек реагирует на стрессовые факторы, которые присутствуют в его жизни. Шкала PSM 25 оценивает, как сильно стресс сказывается на соматических (то есть телесных), поведенческих и эмоциональных реакциях. Ниже приведена русскоязычная версия шкалы{41}.
Инструкция. Дайте оценку вашему общему состоянию. Напротив каждого высказывания обведите число от 1 до 8, которое наиболее четко выражает ваше состояние в последние 4–5 дней.
Числа означают:
1 — никогда;
2 — крайне редко;
3 — очень редко;
4 — редко;
5 — иногда;
6 — часто;
7 — очень часто;
8 — постоянно.
Обработка методики и интерпретация результата. Подсчитайте сумму баллов по всем вопросам. Чем она больше, тем выше уровень стресса.
Шкала оценок:
• меньше 99 баллов — низкий уровень стресса, свидетельствует о состоянии психологической адаптированности к нагрузкам;