— Мой знакомый, которого я считала другом, устраивал пожары, — пробормотала она. — Я не люблю это обсуждать.
— Она его сожгла, — сказал Жэгорз, благоговейно поглаживая Чайм пальцами. — Она и другие огненные, которые присутствовали на казни. Губернатор был в ярости. — Он посмотрел на Даджу: — Получилось быстрее, чем если бы он горел медленно. И он нарушил закон.
Уэнура передала Трис миску горячего супа и ложку. Рыжая поставила их перед Жэгорзом. Она, похоже, не заметила, как из глаза Даджи вырвалась слезинка, которую та быстро смахнула. Даджа всё ещё помнила холодный полдень и ревущий столб огня. Знание того, что она и другие огненные маги спасли Бэнната Ладрадуна от мучительной смерти, не смягчало боль от его предательства.
— Тихо, — сказала Жэгорзу Трис. — Есть вещи, которые оправданиями не исправишь.
«А ты-то где этому научилась?» — гадала Даджа. «Или ты это и не забывала — после того, как убила всех тех пиратов?»
Трис огляделась:
— Нужно спросить домоправительницу, можно ли заселить тебя в какую-нибудь гостевую комнату.
— Селите ко мне. — Браяр подошёл к ним, держа руки в карманах. Они не видели, как он вошёл. — Слуги могут поставить вторую кровать в мою комнату. И я тебе нужен поблизости, старик. Если у тебя начнутся кошмары, то у меня есть капли, которые с этим помогут.
— Поселить его в комнате с подветренной стороны дома поможет ещё больше, — ответила Трис. — Думаю, что часть его нынешней проблемы в том, что ему таких капель давали слишком много.
— Значит сонные капли, без всякой магии, — сказал Браяр. Он сел рядом с Жэгорзом, и протянул ему руку. — Браяр Мосс. Эти две — мои партнёрши. — Не все знали, что это на уличном сленге означало «близкие друзья», поэтому он добавил: — Мои сёстры.
Жэгорз осторожно протянул руку в ответ:
— Я вижу, — тихо сказал он.
Браяр пожал его руку, затем отпустил, и зыркнул на Трис:
— Ты же знаешь, я не пичкаю всех и каждого магией в ответ на первый же чих, — воинственно сказал он. — Это только вредит. К магии привыкаешь, и потом она перестаёт действовать. Этого не знают только полные дуболомы.
— Не хочу встревать, — сказала одна из служанок, подмигивая Браяру, — но разве вам не следует спросить миледи, прежде чем приглашать… — она передумала говорить то, что собиралась вначале, и продолжила — … гостей?
Браяр, Даджа и Трис переглянулись. Дадже было видно, что они чувствовали то же, что и она. Их сбивала с толку мысль о необходимости спрашивать о таком у одной из них.
— Но у меня был дом, и нас это тогда не беспокоило, — сказала она.
— Ты другая, — хором сказали Браяр и Трис. Они переглянулись, и ухмыльнулись друг другу.
— Значит, тут всё должно быть так же. — Сэндри вышла из тени у двери в кухню. — Разве мне не положено встретить нашего нового гостя?
Жэгорз вскочил на ноги так стремительно, что снова уронил скамейку. Они с Браяром опрокинулись на пол. Сэндри помогла встать Браяру, а Трис снова подала руку Жэгорзу. Чайм поднялась на задние лапы, и направила в сторону Сэндри серию звуков бьющегося стекла. На слух это было похоже на выговор. Сэндри чуть не уронила Браяра обратно, прикрыв рот ладонями, чтобы подавить хихиканье. Браяр с трудом удержался на ногах, затем взялся за скамейку, и поставил её на место.
Сэндри посмотрела на них, махнула служанкам и кухарке, чтобы перестали делать реверансы, и тихо сказала:
— Я — всё ещё я, знаете ли. И вы правильно меня отчитали. Я не подумала вас спросить.
Трис подбоченилась:
— Сейчас уже не важно, — сказала она, поглядывая на Жэгорза. — Ему нужно пожить в каком-то месте потише, пока мы с ним не разберёмся.
Жэгорз моргнул, глядя на свою отважную защитницу. Стоя, он был выше Трис на пять дюймов. «Ему следует выглядеть внушительнее», — подумала Трис. «В конце концов, он — взрослый мужчина, почти старше нас четверых вместе взятых. Но, может быть, дело в том, что он так много времени провёл, прячась и убегая от чего-то, и под замком. Может быть, внутри он не сильно старше пятнадцати».
— Я прослежу, чтобы у тебя была комната, и у нас где-то должна быть ненужная одежда, — тихо заверила Жэгорза Сэндри. — Ты не против проехаться завтра?
Взгляд Жэгорза метался Сэндри к Браяру, затем к Дадже, затем к Трис:
— Вы не захотите оставить меня, когда у меня изо рта начнут выскакивать все ваши тайны, — предупредил он их, потирая висок. — Так всегда происходит.
Браяр хлопнул Жэгорза по спине:
— Ну, если это случится, в чём я сомневаюсь, то мы позаботимся, чтобы ты по крайней мере остался сумкой, полной еды и одежды.
— Мы не собираемся от тебя избавляться, — сказала Даджа, зыркая на Браяра. — Мы постоянно сбалтываем чьи-то тайны. С нами тебе будет безопаснее.
— Значит, решено. Идём, Жэгорз, — по-приятельски сказал Браяр.
Когда он повёл их нового спутника прочь, Сэндри посмотрела на Трис:
— Мы сможем ему помочь? — спросила она.
Трис разглядывала изжёванный кончик косички:
— По крайней мере достаточно, чтобы отвезти его в Спиральный Круг, — пробормотала она. — Я думаю, что в конце концов ему нужно именно туда.
— Но ты же будешь с ним обходительна, верно? — спросила Даджа. — Ты будешь обращаться с ним мягко, потому что внутри он весь разбит на куски.
— А что, я бываю не обходительной? — хмуро потребовала Трис.
Это заставило Даджу и Сэндри покатиться со смеху. Каждый раз, когда они ловили разгневанный взгляд серых глаз Трис, они смеялись ещё больше. Наконец сама Трис начала криво улыбаться:
— Ну, обходительной по моим стандартам, во всяком случае. Не доставайте меня, иначе я вам утром устрою дождь всю дорогу до Ландрэга.
Той ночью Браяру не спалось. Спать одному — одному в кровати, койка Жэгорза была в гардеробной, менее чем в пятнадцати футах от него — было для него странным и, в последнее время, новым ощущением. Он не подстраивал специально так, чтобы каждую ночь иметь у себя в постели кого-то тёплого и ласкового, но такое совпадение его весьма устраивало. Этому способствовало то, что он был очень приветлив, и дамы отвечали ему взаимностью. Он определённо не мог сказать ни одной из них, или хуже — сказать одной из своих сестёр, что спать одному Браяру было жутко. Признаться в этом кому-то — это заставило бы его признать, что с ним было что-то не так.
Он больше часа лежал без сна, прислушиваясь к звукам, которые издавал Жэгорз, когда сначала устраивался на тюфяке, а потом засыпал. Безумец не храпел, а жужжал. Звук был успокаивающий и едва ли сумасшедший. Когда Браяр наконец понял, что именно он слышит, звук быстро его убаюкал.
Он бежал по череде каньонов со скалистыми, совершенно лишёнными растительности стенами. Он раскидывал свою магию во все стороны в поисках хотя бы травинки, что могла бы составить ему компанию, но земля была голой и сухой — пустыня, лежавшая выше лесов и равнин всего мира. Он всё искал выход из каньонов, но видел лишь гладкие скалистые стены, не замаранные трещинами или уступами.
У себя за спиной Браяр слышал гул янджингских боевых барабанов — громкий, плоский стук, которому вторили удары многотысячных стоп. Звук преследовал его в каменных коридорах, загоняя его подобно дичи в темноте. Теперь послышался тонкий, пронзительный вой боевых труб императора Янджинга, и первые внушающие ужас грохотания чёрного порошка под названием «порох». Они взрывали каменные каньоны… которые превратились в изгибающиеся коридоры Первого Храма Живого Круга, набитые посвящёнными, бежавшими прочь от нападавшей армии Янджинга. Браяр боролся с людским потоком, пытаясь найти Розторн и Эвви, свою ученицу. Где они были? Эвви всё ещё была маленькой — в этом хаосе её могли затоптать! Он выкрикивал её имя, но его голос тонул в криках напуганных мирных жителей, укрывшихся в храме.
Всё накрыло темнотой. Неожиданно Браяр обнаружил себя ползущим по кучам влажных и вялых тел, пробираясь на ощупь и содрогаясь. Он знал, что ползёт по трупам. Он вытянул руку, и ощутил гаснущую вспышку зелёной магии, магии растений. Крича, он прижал к груди умирающую Розторн.
— …знаю, что это плохая мысль — будить спящего, но не было похоже, что сон тебе нравится, и если мне не удастся тебя разбудить, то придётся звать одну из Вимэйсэс, хотя…
Браяр схватил тощую руку Жэгорза, и сел, гневно глядя мужчине в глаза. Видно было хорошо: Жэгорзу удалось зажечь свечу.
— Даже не смей, — тихо приказал Браяр. — Им нельзя знать, что ты застал меня блеющим как ребёнок — усёк, шизик? А то я тебе подсажу зелени на губу, и она срастит тебе зубы намертво, понял?
Жэгорз уставился на него, моргая своими странными, светлыми серо-голубыми глазами:
— Не думаю, что это возможно, — ответил он. — Не поверю, что она сможет прицепиться к зубам.
— У неё есть липучки, и она заползает в трещины. — Осознав, что тот не собирается на него стучать, Браяр отпустил руку Жэгорза: — Это всего лишь сон.
Жэгорз сел в изножье своей койки, скрестив ноги:
— Значит, для моих снов ты мне капли дашь, а себе — нет?
Браяр потёр гудевшую голову:
— Только этого мне не хватало — шизик, который говорит дело, — проворчал он. — Кроме того, твои сны — бред, а мои — настоящие. Кроме некоторых моментов. И те тоже могли бы воплотиться в жизнь.
— Но Вимэйси Трис думает, что мои — тоже настоящие, — рассудительно указал Жэгорз.
— Вимэйси Трис слишком много думает, и слишком много чешет об этом языком, — проворчал Браяр. — Тебе следует сразу это усвоить.
— Если я это усвою, ты примешь капли? — спросил Жэгорз.
Браяр уставился на него, озадаченный и смущённый, затем начал тихо смеяться:
— Ты хоть и сумасшедший, но если тебе что пришло в голову, то ты этого не оставишь, — сказал он, когда Жэгорз поднял бровь. — Как насчёт сделать нам обоим снотворного чая вместо капель? Одна чашка на нос — и всё будет путём.