— Молнии, — сказала вместо неё Даджа. — Потому что это они и были. Магический набор Трис — это её волосы, её косы. Она держит в каждой косичке разную магию, но молнию удерживать на месте труднее всего, особенно когда она не в духе.
Дверь гостиной открылась, и вошла Сэндри:
— Ну, готово. Судя по всему, рядом с этими покоями есть комнаты для служанки, которую домоправительница ожидала у меня увидеть. Я никогда ещё себя не чувствовала такой… такой обветшалой в быту после разговора с кем-то столь ужасно вежливым. Она даже умудрилась отругать меня за то, что я не заставила её подняться сюда. Я и не знала, что мне придётся отчитываться перед моей собственной домоправительницей!
— Ты пугаешь свою новую служанку, — мягко произнесла Даджа. «Это Сэндри сейчас должна метать молнии», — подумала она.
Сэндри посмотрела на Гудруни:
— Ох, кошачья пакость, — устало произнесла она. — Гудруни, не обращай на меня внимания. Я рассержена, но не на тебя. Я рада, что ты познакомилась с Даджей. И Кузен Амброс говорит, что солдаты готовы и только тебя и ждут. Можешь идти забирать детей и пожитки когда пожелаешь.
Женщина перевела взгляд с Даджи на Сэндри и обратно:
— Мне на язык просятся тысяча слов, и все они бессмысленны. Вы никогда не пожалеете об этом дне, Клэйхэйм. — Она схватила ладонь Сэндри, поцеловала её, и бросилась прочь.
Сэндри посмотрела на Даджу:
— О чём вы говорили?
— Я просто начала рассказывать ей самые простые вещи. Ты действительно говорила, что не хочешь служанку, знаешь ли, — заметила Даджа, прислоняясь к стене.
Сэндри наморщила носик:
— А что ещё мне оставалось? Он выглядел злопамятным. И, может быть, теперь слуги перестанут брюзжать насчёт отсутствия у меня служанки.
Даджа подошла к ней, и поцеловала её в щёку:
— А. Ты это сделала просто для того, чтобы утихомирить слуг, — сказала она. Внутри, через свою магию она добавила: «Но твоё сердце по-прежнему больше всего Эмелана».
Сэндри улыбнулась ей дрожащими губами. «Если эти утренние труды вернули в моё сердце одну из моих сестёр, то вся эта поездка того стоила», — ответила она через их вновь открытую магическую связь.
Вслух же Даджа поддразнила её:
— По крайней мере до того момента, когда Чайм в следующий раз заберётся в твою корзинку для рукоделия. — Она услышала снаружи оживлённые шаги и голоса Ризу и Кэйди. — Мы тут собрались покататься верхом, — сказала она Сэндри. — Хочешь с нами?
Сэндри поморщилась:
— Элага хочет устроить мне экскурсию по внутренней части замка, затем Амброс покажет мне внешнюю часть. После обеда я буду просматривать карты и счета. — Она вздохнула и осела в кресле: — Мне не следует жаловаться. Я годами с бешеной скоростью пожинала плоды этих владений. Это лишь будет справедливо — узнать, в каком они состоянии. И, может быть, мне следовало заняться этим гораздо раньше.
— В другой раз, — пообещала Даджа, сочувствуя ей. — Оставляю тебя с твоими экскурсиями.
Пропустив завтрак, Даджа по-быстрому оделась, и поспешила во двор конюшни. Ризу и Кэйди уже были верхом, клюя сладкие булочки. Конюх вывел вперёд оседланного мерина Даджи. Она села верхом, и усмирила животное, жалея, что не подумала по пути выпросить у кухарки что-нибудь пожевать.
Ризу протянула ей исходившую паром булочку. У неё их была целая сумка:
— После поездок верхом с императрицей, — объяснила она, — учишься самым быстрым способам заполучить завтрак, прежде чем уехать на рассвете.
— Вообще-то, Её Имперское Величество сочла бы, что к этому времени день уже наполовину прошёл, — сказала Кэйди, глядя на восток. — Со временем мы разбиваемся на две группы: те, кто, как мы, при всём желании не может спать после рассвета, и те, кто, как Фин, спят допоздна при любой возможности.
— Вы только посмотрите, а? — спросила Ризу. — Вот мы здесь, три девушки, верхом, и готовы ехать. Если Джак и Браяр не спустятся поскорее, то предлагаю нам оставить этих лентяев здесь, а также съесть все булки.
— Джак только на прошлой неделе жаловался, что женщины всегда заставляют его ждать, — объяснила Кэйди. — Мы теперь ему это будем всю жизнь вспоминать.
— Что вспоминать? — Во двор с ленцой вошёл Джак, держа облачённой в перчатку рукой булку с сосиской. Конюх подвёл к нему его скакуна.
— Ты опоздал, — сказала Ризу.
— Если вы всё ещё здесь, то разве же это опоздание? А вот и Браяр. — Джак указал на боковую дверь.
— Мы уже были готовы выехать, — уведомила Джака Ризу, пока Браяр забирал свою лошадь.
— Разве Клэйхэйм Сэндрилин не поедет? — поинтересовался Джак. — Я думал, что я понадоблюсь для спасения её от свирепых козлов, и тому подобного.
— Это козлам надо искать кого-то, кто спасёт их от неё, — сказал молодому дворянину Браяр. — Ты что, пропустил всё мимо ушей?
— Ей нужно заниматься ответственными делами, — уведомила Джака Ризу. — Если ты только не хочешь держать ей бухгалтерские книги, пока она их читает, я бы на твоём месте садилась верхом.
Джак содрогнулся, и последовал её совету:
— Для этого у меня есть старшие братья, — сказал он, похлопывая свою гнедую по лоснящейся шее. — Ответственные дела. — Он посмотрел на Браяра: — Наперегонки до моста через реку, — скороговоркой выпалил он, и пустил своего скакуна галопом.
— Посторонись! — закричал Браяр, понукая свою лошадь идти рысью. Он забрался в седло своей кобылы прямо на бегу, легко перебросив ногу через её спину. Кэйди засмеялась, и вместе с Браяром пустила лошадь галопом, пытаясь раньше него добраться до первых ворот.
Ризу вздохнула:
— Дети, — сказала она. — Все они — взрослые дети. — Они с Даджей последовали за остальными в более неторопливом темпе. — Будем надеяться, что все ворота открыты, иначе гонка окажется короткой. — Она подмигнула Дадже.
Даджа опустила взгляд, чувствуя, как её щёки наливаются румянцем. Она сожалела, что у неё не было таких длинных, густых ресниц, как у Ризу. Они придавали кокетливость любым её действиям.
В течение следующих двух дней спутники Сэндри развлекались, в то время как сама Сэндри заново знакомилась со своим древним родовым поместьем и тем, как им управляли Амброс и его отец. После этого их группа начала выбираться всё дальше от замка в компании Амброса, чтобы тот мог познакомить Сэндри со множеством акров её владений и работавших там людей. Они потеряли Браяра на день, когда тот разговорился с человеком, отвечавшим за сбор пошлин на реке и переправах. Достаточно было одного упоминания особо толстых, длинных водорослей, которые цеплялись за вёсла и рули, чтобы отвлечь Браяра от его флирта с Кэйди. Она два дня дулась, и улыбалась лишь Джаку, пока Браяр не дал ей бутылочку ландышевых духов, одной капли которых было достаточно для придания ей долгоиграющего цветочного запаха. Этот подарок вернул ему её расположение.
Дадже тоже нравились поездки, частично — потому, что они приводили её в деревни, находившиеся в обширных владениях Сэндри. В этих деревнях были кузнецы, мужчины и женщины, которые были более чем рады поговорить с другим кузнецом и обменяться знаниями. После проведённого в роскошном обществе дворян времени Дадже нужна была основательность кузницы и тех, кто в ней работал. Общество дворян всегда стимулировало её, как если бы она стояла на пороге какого-то великого открытия. Это было чудесно, но утомительно. Метал возвращал её с небес на землю.
Трис никогда их не сопровождала. Она была слишком занята работой с Жэгорзом, обучая его отгораживаться от того, что он видел и слышал, и обращаясь с пугливым другом Даджи терпеливее, чем Даджа от неё ожидала. «Во время своих путешествий она научилась чему-то, что её немного смягчило», — думала Даджа однажды вечером во время ужина, наблюдая за тем, как Трис кладёт ладонь Жэгорзу на плечо, пока тот смотрел на пламя в камине. «Когда она не думает, что за ней наблюдают, она может быть на самом деле нежной. Трис. Кто бы мог подумать?»
Сэндри думала, что на самом деле сойдёт с ума от сухого перечисления Амбросом урожаев зерновых, продаж мулов, и налоговых отчислений, но она не могла не восхищаться его работой. В этих безразмерных бухгалтерских книгах она могла проследить ход дел, которые он и его отец вели в её владениях. Его отец справлялся хорошо, но тратил на поддержку зданий, дорог, и на выплаты работникам минимальное количество средств. Он сберегал каждый медяк, чтобы посылать квартальные выплаты сначала матери Сэндри, а потом и ей самой.
Когда записи в книгах начали идти острым, убористым почерком Амброса, она увидела, что он ссужал деньги и возвращал их с процентами, затем использовал эти средства для инвестиции в управление урожаем и экспорт. Полученные доходы он пустил на улучшение владений, увеличив объёмы производства и создав более широкий выбор товаров для рынка. Проблема была та, которую она заметила в Эмелане — повышение налогов на владения.
Сэндри корпела над налоговыми отчётами одним солнечным днём неделю спустя после их приезда, когда пришла Трис, чтобы попросить у неё разрешение на посещение сторожевой вышки Жэгорзом и детьми Гудруни.
— Охранники отказываются впускать нас без разрешения от тебя, Амброса, или Элаги, — сухо произнесла она, заглядывая Сэндри через плечо. — А это что?
— Имперские налоги. Знаешь, может быть, охранники тебе не поверят, — заметила Сэндри, поднимая свою шаль. В её сердце затеплилась надежда на то, что Трис вновь откроет их связь, как это сделала Даджа. Сэндри задавила эту надежду в зародыше. Трис была слишком настороженной, и слишком занятой Жэгорзом. С Браяром у неё пока было больше шансов. — Мне следует пойти с тобой — дать им знать, что у тебя точно есть моё разрешение. И вообще, где Амброс и Элага?
Трис не ответила. Вместо этого она нахмурилась, водя пальцем по столбцу чисел.
Сэндри подождала, затем подтолкнула рыжую:
— Трис? Я задала тебе вопрос, сестра моя дорогая. Трис? — Не получив ответа и на это, Сэндри ткнула Трис пальцем.