— Убьёшь меня позже, — сказал ей, когда она вскочила, чтобы добраться до него. — Какой-то белбун стибрил Сэндри, и у него в кармане крутой маг. Если он сам — не маг.
Даджа потёрла глаза:
— Что это за отрава?
— Просто самые мощные из известных мне пробуждающих трав, заколдованные так, чтобы прошибать любые сонные заклинания. Именно так они нас и достали в Гьонг-ши — сонные заклятья.
Даджа вытащила из своего набора мага мешок, и начала укладывать в него вещи. На ней самой были лишь её медальон, нагрудная повязка, удерживаемая перекинутым через шею узлом, и набедренная повязка. Недостаток одежды её, похоже, не беспокоил.
— Однажды тебе придётся рассказать мне о том, что случилось в Гьонг-ши, — сказала она, вертя в руках катушку тонкой проволоки, прежде чем кинуть её в мешок. — И не то павао насчёт того, что «это была просто война». — Она выпрямилась: — Пойдём расплавим это, и посмотрим, что всплывёт.
Глава 19
Браяр вдруг осознал, что был очень рад тому, что с ним именно Даджа. Она была тверда духом и сердцем — это он забыл. У неё не было норова Трис, тревожного даже тогда, когда его самые опасные аспекты были под жёстким контролем, и она не была склонна к той дворянской заносчивости, которую постоянно демонстрировала Сэндри. Конечно, Дадже он этого говорить бы не стал, но было здорово получить об этом напоминание.
Они сбежали вниз по лестнице. Обслуга постоялого двора спала в отдельной комнате. Похоже было, что они сказали себе, будто вздремнут на минутку, а потом уснули за одним столом. Четверо других гостей не вернулись с конной ярмарки.
«Готов поспорить, Жэгорз был прав. Возможно, они и были солдатами, но теперь им платит тот имперский фаворит, который обхитрил нас на этот раз», — подумал Браяр. «Возможно, у них были амулеты, чтобы отводить сонные чары, но старик Жэгорз спугнул их в леса, где они ждали, пока мы не захрапим, вместо того, чтобы удобно устроиться здесь». Браяр с отвращением сплюнул на плиты пола. «Трис была права, отправив его, а я был бараном».
Даджа вышла наружу, и быстро вернулась:
— Спят, абсолютно все.
— Вход в конюшни — через кухню, — сказал Браяр, указывая. — Им нужны были лошади, чтобы увезти Сэндри.
Даджа сурово кивнула. Они вместе прошли через дверь в кухню, и вошли в силу, ощущавшуюся как твёрдое желе. Она мгновенно обхватила их, затем разъединила, оставив между ними пространство в один ярд.
Один человек не спал. Кэн развалился за большим кухонным столом, вертя в руках куски нарезанной репы и моркови, явно предназначавшиеся завтра для супа.
— Готов поспорить, вы никогда не влипали ни во что подобное, так ведь? — спросил он небрежно, победно сверкая карими глазами. — Не беспокойтесь, вы можете дышать. Вообще, внутри этого творения вы можете оставаться живыми в течение недель. Я опробовал его на преступнике, которого должны были казнить. После трёх месяцев Её Имперское Величество потеряла терпение, и его всё равно казнили. — Он зевнул. — Я не могу оставить этот постоялый двор и продолжать удерживать вас так, но я бывал и в ситуациях похуже. Хотел бы я, чтобы вы мне сказали, как разбили моё сонное заклятье. Никто не должен был просыпаться в течение трёх дней. И я оформил его так, чтобы его нельзя было сломать, как только человек засыпает. — Он почесал щёку. — Вы расскажете мне, когда я вас освобожу, возможно. Или я могу ослабить воздушную перчатку достаточно, чтобы освободить вам рты, если вы поклянётесь вести себя прилично. Или нет. Полагаю, вы немного сильнее, чем я ожидал. — Он ухмыльнулся. — Ну так что, о чём мне поговорить?
Даджа и Браяр протянулись по своей магической связи одновременно, хоть та и была увядшей. Узы воспрянули к жизни, когда Даджа сказала:
— «Мы умрём от скуки, если он продолжит говорить».
— «Похоже на то», — ответил Браяр. — «Он пока треплется, а мы всё ещё не знаем про Сэндри».
— «Сэндри!», — воскликнула Даджа, хватая их узы. — «Сэндри!»
— «Я до этого не смог до неё дотянуться», — сказал Браяр. В то же время, он добавил свой зов к её собственному. Однако они не нашли ни следа своей подруги.
— Полагаю, вы перебираете все известные вам разбивающие заклятья наговоры, — сделал наблюдение Кэн. — Но в этом-то и вся прелесть, разве вы не видите? Это — многослойные защитные заклинания, но некоторые из них вывернуты наизнанку. Моя собственная разработка. Никакой наговор ни в чьих руках не сработает на этом заклинании перчатки. Ну, Иша высвободилась, но она сильнее даже меня. Она просто пробилась сквозь заклинание. Она сказала, что мне нужно оставаться скромным. Она даже подумала, что не только у неё может это получиться, но, право же, вне дворянских дворов, или университетов и школ Живого Круга, вряд ли найдётся так много великих магов. Люди склонны нас не любить. Они думают, что мы тщеславны и своевольны. Они никогда не думают о том, что, возможно, мы проводим так много времени, пытаясь заставить свою собственную магию вести себя правильно, что это делает нас нетерпеливыми по отношению к повседневному миру. Поэтому мы прячемся.
Кэн съел кусок морковки, настороженно наблюдая за ними.
— Расстраивает, не правда ли? Мне пришлось много времени провести в Лайтсбридже, высвобождаясь из заклинаний-ловушек, как часть моей специализации. Возможно, вы могли бы сотворить парное заклинание, которое в конце концов освободило бы вас, но именно поэтому я вас и развёл в стороны. — Он изучил свои ногти. — Вам правда следует подумать о службе у Берэнин. Она хорошо заботится о своих людях. Я даже научу вас некоторым трюкам — после того, как Шан и Сэндри поженятся. Не этому конкретному трюку, конечно. Но вы увидите потом, что я довольно сносный малый.
— «Он начинает меня раздражать», — пожаловалась Даджа.
— «Тогда давай его заткнём». — Браяр с Даджей надавили на заклинания своими собственными разрушающими заклинаниями. Браяр — заклинанием для разложения и уничтожения паразитов, Даджа — для ржавчины. Ничего не работало. Каждый из них предложил наговоры и уловки, которым они обучились за последние три года, создавая вариации в пределах своих собственных специализаций. Эти тоже не сработали. Заклинания перчатки обтекали их подобно желе, и у Даджи от неприязни слабели коленки. Кэн взял со скамейки скрипку, и начал играть на ней, сводя Браяра с ума. Он терпеть не мог, когда над ним смеялись.
— «Покричать Трис?» — наконец спросил Браяр.
— «Есть способ, которым мы можем с этим справиться», — упрямо сказала Даджа. — «Сами, без Трис и её книжных знаний. К тому же, она сейчас, наверное, всё ещё слаба как котёнок».
В этот момент что-то привлекло внимание Браяра.
— «Трис. Книжные знания».
Даджа подождала, чтобы услышать его мысли.
Когда Браяр во всём разобрался, он одновременно возликовал и устыдился того, что не увидел этого раньше. Решение было в его собственном опыте и его собственной наставнице. Розторн постоянно ломала с университетскими магами копья по поводу разницы между академической и окружающей магиями.
— «Прекратить играть в его игру, и начать играть в наши!» — сказал он. Браяр коснулся своего шаккана и растений вокруг себя, протягивая через себя их силу, и превращая её в лозы. Лозы он послал через заклинания перчатки. Как и любые лозы, эти нашли каждую щель и каждый просвет, пространства, которые не использовались людьми, и пропустили через них свои отростки, пробившись на открытый воздух. Достигнув узилища Даджи, они сделали то же самое, найдя зазоры между заклинаниями. Наконец они пробились внутрь, и обвились вокруг неё, разрастаясь, пока не окружили полностью всё её тело.
Даджа воззвала к металлу у себя на ладони и в своём наборе мага, к странному живому металлу, который всегда рос и впитывал в себя новые металлы. Она также потянула силу из кухонного очага и металла, добавляя её к жидкому металлу, пока не смогла вытягивать из себя состоящую из силы проволоку. Проволока обвилась вокруг лоз Браяра, следуя вдоль проложенных магическими растениями путей, через отверстия в заклинаниях Кэна. Они споро заползли в узилище Браяра, обвив его так же, как его лозы обвили Даджу.
Обхватывавшие Даджу и Браяра заклинания начали понемногу таять подобно толстому льду под кипящей водой.
Кэн бросил скрипку и смычок, и протянул к ним руки, шевеля губами, пытаясь обновить свои заклинания. Окружавшая Браяра и Даджу путаница попыталась восстановиться — и полностью распалась.
Кэн сделал жест рукой. Новый щит начал вздыматься в их сторону подобно огромному, толстому пузырю. Даджа наклонилась вперёд, и выдохнула подобно кузнечным мехам, долго и сильно, заставляя тяжёлый щит сдвигаться обратно к Кэну. Тот пытался его удержать. Пока он был занят, Браяр сунул руку во один из внешних карманов своего набора мага, и вытащил маленький тканевый шарик. Он ловко бросил шарик на пол. Тот подкатился к ногам Кэна.
Браяр наполнил находившиеся в шарике семена зелёной магией, и разбудил их. Заплетая проклюнувшиеся ростки, он схватил их железной хваткой, и не дал им пустить корни. Вся их сила должна была пойти на рост вверх, а не вниз. Ему было нужно, чтобы его клетка могла двигаться.
Растения взметнулись вверх из содержавшего их семена шарика, сплетаясь. Они доросли Кэну до колен, прежде чем он увидел опасность. Он обернул против них свой щит, но Браяр был готов. Лозы, густо покрытые шипами, разошлись в стороны, покрыв весь щит, и продолжая расти.
Наблюдая за вспотевшим лицом Кэна, Даджа вытащила из своего мешка катушку тонкой проволоки. Она послала конец этой проволоки ползти к основанию клетки из лоз, где проволока начала вплетаться в лозы. По мере того, как проволока поднималась вверх, Даджа призвала в неё свет, заставив Кэна моргнуть и прикрыть глаза рукой. Это его отвлекло, а отвлечений он себе позволить не мог. Пока он пытался защитить свои глаза, лозы и проволока закончили оплетать его.
Браяр приготовил свой шарик с семенами так, чтобы тот мог выстоять против магии как магов, так и шаманов из холмов, поскольку на пути в Гьонг-ши была опасность встретить и тех, и других. Поэтому он и взял этот шарик с собой, когда спустился вниз. Даджа сделала эту катушку проволоки для обращения с силой и её удержания — своей силы, или чужой. Усилием воли — Браяра, выкованной на улицах, в эпидемиях и в войне; Даджи — в кузницах и гигантском огне — они сжали свою клетку вокруг Кэнайла, сминая последний