— А вот тут ты пролетел, друг мой, — Олег потянул воздух сквозь зубы. — Если ты их знаешь, то представь мне.
Гоймир повернулся.
С разных концов на тропу вышли восемь человек — восемь ребят примерно в возрасте друзей. На взгляд Гоймира так одеться могли только полоумные, а вот на Олега повеяло знакомыми ветерками с тусовки. По крайней мере, кислотная цветовая гамма, покрой одежды, приоткрытые рты и прыщи пробудили в нём почти ностальгические чувства. При всём при том эти восемь обормотов казались тут до смешного чужими — куда более чужими, чем Олег — в ковбойке, джинсах, сапогах-чунях и с пистолет-пулемётом.
Однако, у троих были обрезы охотничьих ружей, у остальных — солидные дубинки, явно частенько использовавшиеся. Движениями вся компания до такой степени напоминала рэперов, что Олег тихонько пробормотал:
— Ой йо ма фа йоу…
Месяца два назад такая встреча его бы серьёзно обеспокоила бы. Но после того, что он повидал, сознание отказывалось воспринимать, как угрозу, даже обрезы в руках этих недоразумений.
— Не ходит у меня такая срань в знакомцах, — сообщал Гоймир с некоторой брезгливостью.
— Оба-на, мы ему не катим, — сказал один, поигрывая обрезом, и Олег снова на секунду впал в столбняк. — Не катим, э, ты, козёл горный?
— Не промахнулся, — лениво ответил Гоймир.
— А тебе? — обратился тот же к Олегу. — Тебе мы, твою мать, тоже не нравимся?
— Не очень, — признался Олег. — Чесслово, мне и покруче пацаны стрелки забивали, — он подумал и добавил: — Клык даю. Век воли не видать.
— Вы сотворили? — махнул рукой Гоймир. Олег прислонился к одному из валунов, беспечно сунув руки в карманы, а подошвой упершись в камень.
— А чё, не нравится? — осклабился ещё один, недвусмысленно целясь из обреза в пах Гоймиру.
— Один тот мешок, — задумчиво сказал Гоймир, — что вы испоганили, по деньгам будет поболе мяса, что из вас настругать можно. А буде не деньгами померять — так и вобще не равняй; в том хлебе труд человечий, пот… а в вас и есть-то, что кто-то зачать озаботился, а кто-то — из-под подола выкинуть. Невелик труд, да и вышло не чтоб красиво.
Олег, осклабившись, вынул руки из карманов, три раза хлопнул в ладоши и убрал их обратно.
— Тебе чё-то надо, ты? — спросил у Олега третий с обрезом.
— Ну, — откликнулся Олег. — Не видеть твоей похабной рожи.
— Поначалу думал я в ряд вас поставить да и окоротить на голову, — излагал Гоймир, не повышая голоса. — Но поразмыслил — какой с того племени прибыток? По справедливости будет — свести вас в Зелены Сады, да и заставить тот хлеб отработать…
— Приносить пользу обществу — это даст вам ощущение некоторой новизны, — изысканно заметил Олег.
— Он чё-то квакнул про мою рожу, — родил наконец тот, кто спрашивал Олега, что ему надо.
— Коли я говорю — другим молчать, — оборвал его Гоймир, — а уж вам — и особо. Бросайте дреколье, да и шагом поперёд нас в весь.
Воцарилось молчание. На лицах за прыщами угадывалась усиленная и тяжкая работа мысли. Потом кто-то, хлопнув по ладони дубинкой, неуверенно сказал:
— Э, ты за языком следи. Не проспался, что ли — нас ВОСЕМЬ, а вас ДВОЕ!
— Погоди, он прав, — снова подал голос Олег. — Их ВСЕГО восемь, а нас АЖ двое. Нечестно получается. Знаешь, я у себя всегда мечтал таких бить, а получалось редко, то настроения не было, то менты под кроссовками путались. Ты постой в стороне, а то ведь скажут потом — с мечом на малолеток недоразвитых…
— Ну, держи штаны, падла, я сейчас тебе всю харю в кисель превращу! — не выдержал морального давления один из дубиноносцев. И ринулся на Олега в лучшем стиле уличной драки — галопом, занося дубинку над головой с маху. Олег до последнего мгновения не менял позы, стоял у камня, а потом… пропал. По крайней мере, так показалось атакующему. Он ахнул по камню со всей силы и ярости — отдача вышибла дубинку из руки, осушив ладонь, а в следующий миг стало совершенно нечем дышать, и нападающий лёг под камешек, уютно свернувшись клубочком. Олег, простенько пригнувшись, ударил его коленом в солнечное и, танцуя, как на боксёрском ринге, отскочил в сторону.
Разом вскинулись три обреза, но Гоймир вдруг выстрелил в воздух из невесть откуда взявшегося ТТ и сказал:
— По чести, так по чести. Оружие наземь, а не то… кто на первую руку пойдёт? Кто без страха? Кто за соратников мой заряд примет?
— Спасибо, дружище, — весело откликнулся Олег.
— А всегда помогу, только слово скажи, — заявил Гоймир, держа малолетних налётчиков на прицеле.
Переглядываясь, неохотно, трое с обрезами побросали оружие. Олег подхватил выпавшую дубинку и несколько раз покрутил её в пальцах, потом перекинул из руки в руку.
— Крой его!!! — взвизгнул кто-то. Первый признак трусости — вот такие крики. Олег отбил удар дубинки серединой своей и свалил двоих — ударами в пах и под челюсть.
— Трое на сторону, — отсчитал Гоймир. — Подмогу дать?
Олег переоценил свои силы. Ударом ноги в колено он сшиб ещё одного, но не уследил за размашистым движением сбоку, и дубинка ударила его в левое плечо, отбросив к камню. Но Гоймир вступил в дело мгновенно.
Двое рухнули, как мешки, от ударов раскрытыми ладонями по шее и боку. Третий получил ногой в грудь. Четвёртый — единственный! — успел ударить Гоймира кулаком в лицо, но промахнулся и повалился от беспощадного тычка локтем в солнечное.
— Ого! — выдохнул Олег, держась за плечо. — Ничего себе чего!
Он уже видел, как дерутся местные ребята, но такую молниеносную расправу с реальным противником наблюдал впервые. Гоймир спокойно огляделся — никто не шевелился, решили, что вставать себе дороже.
— Надобно их поспрошать, кто да зачем их нанял, — Гоймир расслабился. — По обличью — городские, тут, в весях, такие не водятся.
— А сейчас расспросим, — предложил Олег. — У нас с ними некоторое взаимопонимание, а тебя они боятся. Я нежненько, осторожненько…
— А я уж было думал костёр запалить, — серьёзно — Олегу даже жутко стало — заметил Гоймир. — Добро. Спрашивай ты.
— Открывай глазыньки, радость моя, — Олег наступил на руку тому, которого завалил первым. Парень сообразил, что притворяться бессмысленно. К тому же он несомненно слышал про костёр.
— Ты меня изувечил… — облизнул он губы. Олег упал на колено и воткнул разведённые «вилкой» большой и указательный пальцы правой руки в горло по обе стороны кадыка:
— Я с тобой ещё и не то сделаю! Ах, бедняга, — Олег подпустил в голос насмешки, — а что вы-то собирались с нами делать?! Бутербродиками кормить? Так гони, я по ним уже соскучился… Хватит! Кто приказал погубить груз?! Откуда вас таких черти принесли?
— Б… б… о… на… — прохрипел парень. — У… у… ери…
Олег отнял пальцы. На коже остались два пятна — багровые, они быстро наливались синевой.
— По порядку. Откуда вы?
— Из Виард Хоран, — парень несмело поднял руку, потёр шею. Гоймир что-то буркнул, сплюнул в траву.
— Умница, — поощрил Олег. Происходящее казалось ему игрой. — Ну и кто вас нанял?
— Мужик один… здешний… отслюнил кучу бумаги, билеты нам подогнал… Сказал — дело плёвое… — он снова скривился.
— Что приказал? Какое дело? — отрывисто спросил Олег.
— А вот… зерно это уработать. Сказал ещё, — заторопился парень, — пусть эти ко… козлы горные, — он с опаской посмотрел в глаза Олегу, рыскнул взглядом куда-то в сторону, — пусть, мол, вы, короче, почешетесь, а то хорошо больно живёте, на всех положили с прибором… Ещё посмеялся так…
— Одно посмеялся? — зловеще сказал Гоймир. — Уж мы смеяться будем. Приспело.
— Чего? Чего? — парень приподнялся на локтях, облизнув губы, умоляюще зашептал: — Я же всё сказал, я всё сказал… не убивайте…
Олег прервал его шёпот шлепком по щеке — несильным, но обидным. Хотя — подобного типчика едва ли можно оскорбить подобным образом.
— Тебя как зовут?
— Нико, — удивлённо и с опаской отозвался лежащий, словно ожидая от произнесения своего имени ещё каких-то неприятностей.
— Что за имя? — удивился Олег. — Ты славянин?
— Кто славянин?! — взвился Гоймир. — Его славянином зовёшь?! Его одной со мной кровью вяжешь?! Его в Верью нашу пхаешь?! Ты видь — не то что природное, славянское имя его стороной обкатило, он и от крещатого-то охвостье оставил, позыв собачий, на данванский лад скроил! Давить таких след!
Нико (скорее всего — Николай, отметил Олег) заскулил, закрылся ладонями с расставленными дрожащими пальцами. Олег вскочил, уперся ладонью в грудь взбешенному Гоймиру.
— Стой, стой, — спокойно сказал он. — Чего разоряешься? Порубить их хочешь здесь? Давай, руби. Ба-альшая честь будет.
Гоймир, раздувая ноздри, смотрел на Олега. Залегшая между густых бровей злая складка распускалась на глазах. Очевидно, ему впервые в жизни указали на неразумность решения. Без какой бы то ни было охоты он наконец ответил:
— Добро. Твоя правда. Пусть двигают отсюда всем скопом, да живой ногой, пока я их не повыдирал, откуда растут. А нам-то, глянется, в обратную…
— Давай уж поедем, — возразил Олег, больше не обращая внимания на лежащих вокруг налётчиков, на вздрагивающего у его ног Нико. — Заодно порасспросим, кто там такой предприимчивый, что за этими придурками в город съездить не поленился… Вирад Хоран — это ведь город?
— Три Дуба, — произнёс Гоймир славянское название. — Самый ближний к нам. Оттуда Ломок уходил. И машина твоя там была, сквозь неё мы с Земли от деда твоего пересыл имели… Едет кто? — вдруг оборвал разговор и насторожился Гоймир.
Олег схватился за ЭмПи. Но через секунду Гоймир успокаивающе отмахнулся, вглядываясь в двоих всадников, появившихся на тропе со стороны Вересковой Долины:
— А, то наши — старый Семик Мечкович с внуком — Брячислав, мой трёхродный! Куда их Кулла[30] тащит?.. Брячко! — Гоймир махнул рукой, убирая ТТ.
Гибкий парень — рослый, красивый, как и весь здешний народ — махнул рукой в ответ, чуть наклонившись с седла: