Единственное, чего добился пустынник: порубленный шест Ивана и собственная вывихнутая челюсть — удар шестом пришелся аккурат под левое ухо.
Зрители ревели и ликовали — в отличие от римских игрищ, гладиаторов здесь не добивали, что говорило о Лар’Тарго как о человеке, умеющим считать деньги.
За все шесть боев, которые мы посмотрели, было убито только два гладиатора, и оба от рук одного и того же бойца.
— Дудон Отчаянный, — хмуро прокомментировал Ждан. — Самый жестокий боец из кодлы Лар’Тарго. Обычно он ограничивается травмами разной степени тяжести, но сегодня…
— Нужно поглубже насадить новичков на крючок, — закончил я. — Но всё равно картинка не складывается. Зачем убивать гладиаторов, в подготовку которых вложены большие деньги? К тому же, как я понял, взрослых бойцов у Лар’Тарго не так уж много.
— Избавляется от неугодных, — немного подумав ответил Ждан. — Дудон бьется не с гладиаторами, которых, ты прав, у Лар’Тарго не так уж много, Дудон сражается с его слугами, в которых он разочаровался.
— Знаешь, Ждан, — мне ну очень сильно не хотелось погружаться во всю эту дурно пахнущую историю. — Местами все ну очень логично и рационально, а местами идет откровенная чушь. Либо я что-то упускаю из виду, либо Лар’Тарго ксуров псих.
— Он может быть садистом, бессердечным дельцом, и даже палачом, — немного подумав, ответил купец. — Но в уме ему точно не откажешь. То, что тебе кажется нелогичным и нерациональным, наверняка имеет под собой какое-то основание.
— Возможно…
В моем представлении подпольные бои выглядели совершенно иначе, чем то, что я увидел.
— Наказывает провинившегося слугу, избавляется от потенциального перебежчика, держит в страхе остальных… Думаю, Лар’Тарго стремится остаться самым сильным даже в ущерб совокупной мощи своей клановой ветви.
— А вот здесь, пожалуй, соглашусь, — кивнул я, с уважением посмотрев на Ждана.
Судя по эмоциям, доносящимся от сидящего на балкончике Лар’Тарго, купец попал в яблочко.
Бадуш действительно кайфовал от ощущения свой альфа-самцовости и конкурентов рядом не терпел.
Что касается Ков’Альдо, то он наблюдал за боями с вялым любопытством, с предвкушением ожидая настоящего веселья, уготованного членам закрытого клуба.
— Ну вот, — Ждан с грустью вздохнул и украдкой осенил вышедшего на песок Ивана каким-то странным символом. — Финал.
Изначально в строю было восемь бойцов или четыре пары, которые сражались по олимпийской системе: проиграл — выбыл.
И сейчас, после объявления, сделанного распорядителем, на арене остались двое финалистов.
Иван, вооруженный покрытым зазубринами шестом, и Дудон Отчаянный — звероватого вида боец с полуторным мечом и кинжалом.
— Финал, — согласился я. — Наш Иван против, хе-хе, Дудона.
— Дудон его не просто убьет, — продолжил сокрушаться купец. — Он его сначала покалечит!
Я, в принципе, думал точно также, только наоборот.
Шла от белобрысого какая-то уверенность в себе, вперемешку с твердым намерением наказать своего противника.
Так и получилось.
Иван сначала выбил Дудону коленную чашечку, потом хладнокровно перебил кисть, держащую рукоять меча, а потом просто-напросто забил противника шестом.
В течение всего боя Ждан аж подпрыгивал на месте, ругаясь каждый раз, когда Иван, неуклюже крутя посох, чуть было не ронял его на песок.
Но я лишь молча посмеивался — белобрысый не просто от начала и до конца контролировал поединок, он ещё умудрялся выставить всё так, что его победа казалась чистой воды везением.
Гонг застал Ивана за работой — он с упорством, достойным лучшего применения, лупил шестом по скулящему Дудону.
После сигнала белобрысый, словно находясь в состоянии аффекта, ещё некоторое время долбил по противнику, но после гневного окрика распорядителя, бросил свой шест.
Впрочем, Дудону от это было ни жарко, ни холодно — последним ударом Иван пробил ему висок.
Затем Ивана увели куда-то под трибуны, а распорядитель поблагодарил зрителей за визит.
— Спасибо за ваше внимание, достопочтенные дамы и господа. Увы, но сейчас остаются только член закрытого клуба, а вас мы с нетерпением ждем в следующий раз!
Около двадцати-двадцати пяти человек поднялись со своих мест и с явной неохотой направились к выходу — расчет Лар’Тарго сработал, и душа дворян требовала продолжения банкета.
В чем-то этот аристо был даже гениален, бьюсь об заклад в следующий раз большинство из сегодняшних новичков уже бы остались на афтерпати.
Вот только… будет ли этот следующий раз?
— Уважаемый Ждан, — Лар’Тарго, как я и ожидал, послал за нами своего человека. — достопочтенный Бадуш Лар’Тарго и Саргон Ков’Альдо приглашают вас подняться в императорскую ложу.
— С превеликим удовольствием, — кивнул купец, а я так и почувствовал, как от него повеяло страхом.
— Всё под контролем, — я едва слышно шепнул Ждану и последовал за ним на балкончик.
Пока мы шли, я не забывал поглядывать по сторонам.
Всего в бараке-колизее осталось около тридцати человек, и их эмоции нравились мне с каждым шагом все меньше и меньше.
Предвкушение, жажда крови, безумие и пьяный угар… От количества чужих эмоций остро захотелось в душ — смыть с себя всю эту гадость.
Да и на самой арене, тем временем готовились к чему-то нехорошему.
Ивана приковали цепью к каменному валуну и вынесли огромную клетку, накрытую куском багрово-красной ткани.
В воздухе так и витало всеобщее нетерпение, но Лар’Тарго для начала хотел закрыть финансовый вопрос.
Ведь Ждан, если считать ставку один к двадцати, выиграл около сорока тысяч золотом.
Ни я, ни купец не верили, что Саргон и Бадуш заплатят. Но мне, в отличие от купца, было интересно, предложат ли дворяне что-нибудь взамен или банально отожмут выигрыш.
— Ждан! — Лар’Тарго сделал вид, что рад видеть купца. — Сколько лет, сколько зим! А это кто с тобой? — аристо мазнул по мне презрительным взглядом. — Впрочем, неважно.
— Приветствую, достопочтенных представителей клана Ков’Альдо, — Ждан изобразил витиеватый поклон. — Благодарю за приглашение на ваше…
— Скажи, Ждан, — перебил купца жирдяй Саргон. — Во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
Ков’Альдо, в отличие от Лар’Тарго, скользнул по мне похотливым взглядом и недовольно скривился.
— Прошу прощения? — Ждан тут же вспотел, а по его виску прокатилась одинокая капелька пота.
— Жизнь, — скривил толстые губы Ков’Альдо. — Во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
— Боюсь, что не понимаю…
— Ты выиграл пятьдесят три тысячи золотом, Ждан, — снова перебил его жирдяй, бросая на меня оценивающие взгляды. — И что-то мне подсказывает, что ты хотел нас… обмануть.
— Что вы такое…
— Ведь этот пацан, — Ков’Альдо кивнул на арену и махнул в сторону прикованного к валуну Ивана, — один из твоих воспитанников, так?
— Позвольте…
— Не позволим, — холодно отчеканил Бадуш. — Ждан, Ждан, а ведь я думал мы с тобой друзья… А ты захотел кинуть нас на полсотни золотом.
— Выбирай! — Саргон с силой дернул золотую цепочку, отчего прикованный к ней пацан не удержался на ногах и, захрипев, упал на колено. — А ты заткнись, дрянь! Так вот, выбирай…
Помимо дворян в ложе находилось ещё три воина.
Два телохранителя Ков’альдо, совершено расслаблено наблюдающие за разыгрывающимся перед ними представлением, и, видимо, личный помощник Лар’Тарго.
Я посмотрел на побледневшего от страха Ждана, на излучающих довольство дворян, один из которых сейчас что-то говорил, на ухмыляющихся телохранителей и на пацана, получившего сапогом под ребра.
Время растянулось, словно резина.
Я чувствовал, как вокруг плещется грязь человеческих душ.
Видел затравленный, но несломленный взгляд пацана, который чем-то напоминал мне Сёму с Эдом.
Ощущал излучающего довольство Бадуша, видел капельки слюны, вылетающие изо рта Саргона.
Жирдяй вещал что-то про пятьдесят тысяч золотом, про воспитанников Ждана, про меня….
И лишь помощник Лар’Тарго что-то почувствовал и тянулся за небольшим арбалетом.
Но он, по моим субъективным ощущениям, не успевал.
За спиной привычно распахнулись огненные крылья Ауры Лидерства, а время, растянувшееся до звона, рвануло вперёд со скоростью спущенной с тетивы стрелы.
С этими шакалами не договориться, а значит… значит настал момент сделать этот мир чуточку чище.
Глава 24
Первым делом я топнул, пуская перед собой Дрожь земли.
Затем, не обращая внимания на пробежавшую по полу трещину, отшвырнул Ждана назад и призвал меч Макса.
Дзинь!
Арбалетный болт, пущенный помощником Лар’Тарго, срикошетил от выставленного под углом лезвия и впился в плечо левому телохранителю жирдяя.
Вообще, ситуация сложилась не очень приятная.
У входа на балкончик стояли мы со Жданом, а справа от нас подпирали стенку два здоровенных лба — телохранители мага.
Ближе к краю ложи с удобством расположились Саргон и Бадуш. Около Саргона находился мальчишка в рабском ошейнике, за Бадушем стоял его помощник.
После Дрожи Земли, балкон раскололся на две части и в любой миг был готов рухнуть вниз.
И мне пришлось решать непростую дилемму — остаться у входа и упустить мага, который не факт, что разобьется после падения.
Или полететь с ними, оставив Ждана с двумя телохранителями Ков’Альдо. Пусть один из них ранен, но всё же…
Сложно. Но очевидно.
— Лови!
Шагнув вперёд и почувствовав, как балкон окончательно отрывается и начинает полёт навстречу земле, я успел сделать сразу же несколько вещей.
Швырнул Ждану магазин от лазерного пистолета, взмахом меча рассек ошейник на шее замершего от страха пацана, тут же шагая вперед.
Обратным движением меча перерубил жирную кисть Ков’альдо, довернулся влево, следуя за клинком и толкнул жирдяя плечом.
Он навалился прямо на вынимающего меч Бадуша, а я, чувствуя, как похолодело внизу живота, ухватил пацана за плечо и с силой бросил его назад и вверх — к Ждану.