— Хватит разговоров! — утомился страж богов. — Раз ты меня слышишь, смертный, — значит, ты мой раб. Иди сюда и посмотри в глаза мне и этим людям!
И Варнак действительно испытал сильнейшее желание кинуться к повелителю, встать перед его очами! Ноги даже попытались этот приказ выполнить — лешему стоило немалого труда сдержать этот порыв. Человек был не в силах сопротивляться приказу, но разделенное надвое сознание челеби оказалось не столь покорно повелениям нуара. Та его часть, что сидела под волчьей шкурой, не видела необходимости слушаться и сдерживала от глупости человеческую часть своей сущности. Равно как человеческая суть не позволяла зверю рабски следовать воле, порабощающей животных.
— Много хочешь, мало получишь! — зло выкрикнул Варнак и дал еще одну короткую очередь по кронам. — Это убедительно?! Или мне все-таки опустить прицел?
— Если тебе нужен я, почему ты охотишься на смертных? — вскинул руки нуар.
— Это их выбор, привратник. Мы предлагали им уйти и оставить тебя нам еще вчера, но они отказались. Они хотят умереть вместе с тобой. Но я не злодей. Если ты уговоришь их уйти, я никого не трону.
— Они согласны! — Страж богов даже не потрудился никого ни о чем спросить — и очень ошибся. Женщина тут же вскочила, вцепилась ему в руку:
— Я останусь с тобой!
— Вот видишь, — тихо, себе под нос, ответил Еремей.
— Я не хочу, чтобы ты умерла, Дамира, — пригладил ее волосы нуар.
— А я не хочу без тебя жить! И не вздумай мне это приказать!
— Прости меня, моя избранница, — поцеловал ее Шеньшун и громко ответил: — Я пойду с тобой, а они останутся!
— Нет, мне это не нравится, привратник! Ты отведешь их всех назад на базу, посадишь в лодку, и они уплывут вниз по течению, в Соликамск. Так будет лучше и безопаснее для всех.
— Нет! — решительно ответил страж богов.
— Почему? — не понял Варнак.
— Я полагаю, ты хочешь меня обмануть.
— Включи голову, посланник высших сил! — постучал кулаком себе по лбу Еремей. — Я предлагаю дать людям транспорт, возможность безопасно уплыть, скрыться из пределов моей досягаемости, из моих цепких лап. А ты требуешь бросить их здесь, в диком лесу, без тропинок и дорог, вдали от людей, среди подвластных Гекате волков и енотов, недалеко от места драки. Там, где я или моя союзница сможем легко их отловить и прикончить. И после этого я еще и обманщик? Тебя из какой глины боги сляпали, коли ты таких простых вещей не понимаешь?!
— Я все понимаю. Ты убийца, подлое существо. Тебя не может заботить безопасность моих друзей. Значит, ты затеял какой-то обман.
— М-мда… — пару секунд поколебался Варнак. — Хорошо, давай начистоту. Я знаю, ты опасный противник. Ловкий и сильный, обладающий властью. Справиться с тобой в лесу будет очень трудно. На базе место открытое, светлое, там особо не побалуешь, не спрячешься, не похитришь. Там убить тебя будет намного легче. Выбирай. Либо безопасность смертных и риск для тебя — либо риск для них, но лишние шансы у тебя. Чего ты хочешь больше?
— Нужно было сказать это прямо, убийца. Пускай в целости останутся смертные. Я отведу их назад.
— Тогда я ухожу, дабы не случилось ненужных непоняток, — сказал Варнак. — На базе ты посадишь смертных в лодку, а когда они отплывут достаточно далеко, я приду за твоею жизнью.
Добавлять что-либо еще челеби не счел нужным. Привратник и сам должен понимать: если он попытается сбежать, сядет со смертными в одну лодку — то подвергнет их очередной смертельной опасности. И какой тогда смысл выручать их в лесу? Проще бросить и спасаться прямо здесь.
Весла Геката приготовила заранее и положила на причал, чтобы лодку путники выбрали сами. А то еще заподозрят очередную ловушку… Варнак держался в стороне, стараясь не мозолить глаза. Сидел на скамеечке, любовался плывущими облаками, пока привратник прощался со своими друзьями.
Кристоферу Истланду тот просто пожал руку, кивнул:
— Я очень рад, что мне довелось встретить такого прекрасного человека, как вы. Вы очень интересный собеседник, очень знающий и умный ученый. Это очень хорошо, что вам удалось остаться в живых.
— Очень рад, что был знаком с вами, Джеймс, — пожал он руку и профессору Хигганду. — Если вы друг доктора Истланда, значит, вы тоже очень хороший человек.
Женщину привратник обнял, низко склонил голову, пытаясь шептать ей в самое ухо:
— Благодаря тебе, моя избранная, я узнал, что жизнь бывает куда лучше, чем мы о ней мечтаем. Мне очень повезло, что я смог дождаться встречи с тобой через сто тысяч лет после моего создания.
— Я хочу остаться с тобой, Шеньшун, — помимо своей воли слышал волчьим слухом Варнак. — Не прогоняй меня. Я не хочу без тебя жить.
— Не грусти, Дамира. Ничего страшного не случится. Я создан для того, чтобы защищать других. Именно это я сейчас и делаю. Это мое предназначение, в этом мой смысл, ради этого я живу. Я очень рад, что умру ради спасения именно тебя, а не кого-то из богов. Теперь прости, что я нарушаю свою клятву, но я должен дать тебе приказ. Ступай, садись в лодку и плыви с Кристофером и Джеймсом до ближайшего поселения.
— Без тебя я умру, — ответила археологиня, но воля смертной была бессильна против приказа нуара.
Она прошла на причал, спустилась в лодку и села на корму рядом с австралийцем.
— А ведь мы почти победили! — вдруг громко заявил Кристофер Истланд, уже садясь на весла. — Когда отец Рикардо опознал в Гекате древнего песьего демона, описанного в старинных хрониках, когда вспомнил, какой оберег отнимает у этого демона силы. Когда поверг им Гекату в прах… Случись это всего на час, на полчаса раньше — и наемники не позволили бы тебе его остановить! Ты слышишь, Еремей?! Тебе просто повезло! Это случайность! Против вас тоже есть оружие!
Варнак не ответил. История не знает сослагательного наклонения, и судьбы мира решает подчас доля секунды. Чуть более быстрая реакция, чуть более легкий клинок, чуть более точный выстрел… Пусть даже экзерсист и вспомнил, как учил бороться с Гекатой какой-то древний манускрипт, — он все равно опоздал. И этим сказано все.
Весла плеснули по воде, выгребая на течение. Минут двадцать страж богов, челеби и две ипостаси богини Гекаты смотрели смертным вслед, а потом лодка закачалась на неожиданных волнах и скрылась за мысом, ограничивающим бухту перед охотничьей базой.
— Они здесь, — прервала молчание «лягушонка» и положила на скамейку длинный сверток. Развязала шнуры, раскрыла. Внутри оказались три изящно изогнутых сабли с булатным рисунком и небольшой елманью[7] на каждой. Геката развела руками: — Такой комплект.
— Насколько мне известно, страж богов, ты невероятно живучее существо, — скидывая камуфляжную куртку, направился к клинкам Варнак. — И убить тебя можно, только отрубив голову. И то с трудом. Так вот должен сказать, дружище, что я и сам примерно такой же. Если голову не срубить, выживу обязательно. Посему поединок, хочешь не хочешь, придется вести на мечах. Выбирай себе клинок, привратник. Как говорят в таких случаях в кино: «Останется только один».
Шеньшун секунду подумал, потом стянул и откинул прочь тесную спортивную куртку, подошел к скамейке, поднял ближнюю из сабель, крутанул в руке, проверил балансировку, прочность на изгиб, довольно хмыкнул и отступил к гаревой дорожке, помахивая ею из стороны в сторону:
— Я могу задать вам один вопрос, смертные? Я недавно попал в этот мир и плохо разбираюсь в здешних обычаях.
— Задавай, — быстро переходя с места на место, разминал ноги Варнак.
— Вы хотите меня убить?
— Да, приятель. Ты уж извини, но так сложилось…
— И вы знаете, что для этого мне нужно отрубить голову?
— Да, провели предварительные исследования.
— И чтобы убить меня, вы даете мне в руки меч, которым я сам могу зарубить вас обоих?
— Ты понимаешь, нуар, — остановился он напротив Шеньшуна, — в нашем мире считается гнусным, подлым и мерзким убивать слабых, безоружных, пленных. Это скотство, так ведут себя только животные. Люди, имеющие в себе хоть какие-то зачатки совести и чести, так себя вести не способны. Даже в таком важном и нужном для общества деле, как казнь преступников, — и то палач считается существом презираемым, ибо лишает жизни беззащитного, сколь виновен бы он ни был. Совсем другое дело — поединок честных людей. Когда один на один, когда силы и оружие равны, и рискуют оба тоже одинаково. Это уже честный бой, вежливый и благородный, никаких обид. Пусть победит сильнейший. Ну что, начнем?
— Не очень понятно, но интересно… Начнем.
Шеньшун все еще стоял, рассматривая клинок, но Варнак решил, что уж теперь точно имеет право нападать, и решительно рубанул противника слева направо, со всей силы, чтобы гарантированно снести голову одним ударом. Однако квелый с виду нуар вдруг простенько поднял свой клинок лезвием вверх, принимая удар на него, тут же хлестнул сталью вперед, распарывая лешему грудь наискось, от левого плеча до нижних правых ребер, нанес укол в живот — но на этот раз Еремей хоть успел его отвести, равно как и новый укол в грудь… в плечо… рубящий по ногам… Укол в лицо, в руку, в шею… Нуар напирал решительно, как паровоз, и, подловив его на этом, Варнак вдруг резко метнулся влево вперед, пропуская противника, крутанулся и рубанул по основанию шеи. Страж богов, однако, пригнулся, пробежал дальше, и все, что бывший спецназовец успел сделать — так это полосонуть его обратным движением по ребрам.
— Один-один, — мстительно сообщил леший. — Были бы мы людьми, уже лежало бы два трупа.
— Надо было снять, — с сожалением взглянул на свою футболку страж богов. — Мне так трудно находить одежду в вашем мире!
— Не беспокойся, она тебе больше не понадобится.
— Все так говорят, — мрачно ответил нуар. — А я потом неделями брожу в рванье.
Варнак вскинул саблю в длинный укол, но привратник с прежней небрежной легкостью парировал бросок и мигом попытался перерубить руку в локте. Леший насилу ее спас, опустив и пригнувшись чуть не до земли, — и тут же вынужден был отражать рубящий удар сверху, потом справа, слева, сп