порты.
А опер между тем во всеуслышание, так, чтобы его громкий голос, будто бы дырявый свисток, докатился до дальних торговых рядов, объявил:
– Граждане, обратите внимание. Только что на ваших глазах мною, оперуполномоченным отделения милиции, была задержана молодая гражданка, вытащившая кошелек вот у этой женщины, – указал оперуполномоченный на пострадавшую (упитанную представительницу слабого пола).
Прекратив препираться с продавцом, женщина поспешно сунула ладонь в раскрытую сумку и, не обнаружив кошелька, истошно завопила, привлекая к себе всеобщее внимание:
– Кошелек украли! Воровка! Попалась, гадина! Теперь ты за все ответишь! Будешь знать, как честных граждан обворовывать!
Народ вокруг шумел. Волновался. Негодовал. Воров в народе не любят. Настрадались от них во время войны, да и сейчас не легче.
Рядом с человеком в штатском появился молодой милиционер в звании сержанта. Вдвоем они, надев на Лельку наручники, повели ее в ближайшее отделение милиции. За ними шла упитанная женщина и время от времени, негодующе глядя Лельке в спину, зло шипела:
– Воровка! Ишь ты…
В отделении, куда привели Лельку, ей пришлось некоторое время просидеть в комнате, куда то и дело заглядывали оперативники и, глянув на задержанную, недобро ухмылялись, после чего уходили. «Никакого волнения, держись спокойно, – думала Лелька. – Это всего лишь сердечный стук». Затем ее провели в допросную и позвали следака из следственной группы.
– Анисимов Сергей Аполлинарьевич, следователь, – представился Лельке молодой человек, вошедший в допросную комнату и присевший за обшарпанный стол.
Такую юную и симпатичную карманницу Анисимов лицезрел впервые и даже где-то внутренне смешался, не зная, как следует правильно построить допрос (хотя работал в милиции уже три с половиной года). Поразмыслив, решил, что именно с такими преступниками, как эта прелестная особа, не следует либеральничать. Напротив, надлежит обращаться с ними построже, неукоснительно придерживаясь рамок закона и должностных инструкций.
К тому же Сергею Аполлинарьевичу где-то было досадно, что такая привлекательная девушка – и вдруг оказалась воровкой-карманницей! Ну почему так сложилось? Ведь это же в корне неправильно! Ведь она же могла осчастливить какого-нибудь порядочного рабочего парня, выйдя за него замуж. Нарожали бы кучу детей, воспитали бы их порядочными людьми, настоящими строителями коммунистического общества. Честно бы трудились на какой-нибудь фабрике или заводе, а после работы ходили бы в кино и смотрели добрые советские фильмы, такие как «Золушка» или «Сердца четырех». А вернувшись из кинотеатра, за ужином и вечерним чаем обсуждали бы увиденное и, возможно, немного бы поспорили. Без особых крайностей, конечно, и соблюдая взаимное уважение.
Теперь ничего у нее этого не будет. Ее ожидает тюремный срок, а сама жизнь покатится по наклонной.
А ведь если встретить ее где-нибудь на улице, так ни за что не поверишь, что девушка с таким милым личиком может быть карманницей. Небось, после своих удачных дел она шастает по всяким малинам. Пьет водку с уркаганами и отдается таким же ворам, как она сама.
Не будь она преступницей, он непременно постарался бы понравиться ей, если бы встретил при каких-либо иных обстоятельствах. Скверно-то как…
Сергей Аполлинарьевич скривил губы и посмотрел на Лельку.
– Ваше имя, отчество, фамилия? – начал допрос следователь Сергей Анисимов.
– Лелька Станиславовна Осинская, – последовал ответ.
– Имя какое-то у вас странное. Впервые слышу такое.
– Я в этом не виновата, – попыталась пошутить девушка. – Такое имя мне дали мои родители.
– Понятно… Место и год рождения?
– Родилась в Казани в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, – ответила Лелька.
– Ваш род занятий?
– Вы же знаете, зачем спрашиваете, – с некоторой укоризной посмотрела на следователя Лелька.
– Вы еще где-то работаете или воровство ваша основная профессия?
Лелька отвернулась.
– Отвечать, когда вас спрашивают! – прикрикнул на нее Сергей Аполлинарьевич, сведя брови к переносице. Придавая убедительности своим словам, он даже слегка хлопнул ладонью по столу. Он даже не допрашивал, а выуживал ржавым крючком всю заплетавшуюся правду.
Не понимая, почему сердится следователь, Лелька насупилась. Не будет она отвечать этому следаку, пусть хоть пеною изойдет или, хуже того, станет изрыгать из своей пасти огненные струи, как какой-нибудь Змей-Горыныч…
– Ты хоть знаешь, кого ты обворовала? – решил зайти с другой стороны следователь Анисимов и нагнать на допрашиваемую карманницу жути, что нередко развязывало языки у куда более матерых преступников, нежели у юной воровки, сидевшей перед ним. – Заместителя председателя городского исполнительного комитета товарища Побежимову! Думаешь, по сто шестьдесят второй статье пойдешь за тайное похищение чужого имущества? Всего-то до года лишения свободы? Дудки! То, что ты совершила, – зловеще изрек Сергей Аполлинарьевич, – это преступление против власти и ее представителей. Наказание – от трех лет вплоть до высшей меры…
Последние слова следователя Лельке очень не понравились.
Судя по зверскому выражению этого следака, он может организовать все, что ему заблагорассудится! По 162-й статье можно было бы отделаться лишь трехмесячными исправительно-трудовыми работами с удержанием четверти заработка в пользу государства. А тут… О высшей мере заговорил… Ее, конечно, может, и не дадут, это он пугает, а вот пятнадцать годков или червонец могут влепить за милую душу! А тянуть такой большой срок ох как не хочется. Да и за что? За какой-то потертый кошелек…
Лелька Осинская очень внимательно посмотрела на следователя, соображая, как можно выбраться из создавшегося положения. От усилий у нее даже слегка разболелась голова. Следователь продолжал хмуро разглядывать ее, дожидаясь ответа. И тут она придумала, уверенно глянув на следователя:
– А что будет, если я сообщу вам ценную информацию? – осторожно произнесла она.
– Да что ты такого можешь знать, что нам было бы интересно? – скривил в усмешке губы следователь Анисимов.
– А вот и знаю, Сергей Аполлинарьевич, – приподняв подбородок, произнесла Лелька.
– Тогда говори, – промолвил Анисимов.
– Скажу, – улыбнулась Лелька, и тотчас улыбка сошла с ее губ, сделав лицо холодным и жестким: – Да только не тебе. Давай-ка мне какого-нибудь большого начальника. Вот ему скажу.
– А еще что тебе дать? – презрительно глянул на задержанную Сергей Аполлинарьевич.
– Ну, тогда будете ловить Пижона до скончания века. И вряд ли поймаете! – изрекла Лелька и отвернулась к оконцу. А за оконцем вступала в свои права настоящая осень с ветрами, пронизывающими насквозь, нескончаемыми дождями и холодными утренниками, ясно говорящими о том, что зима уже совсем близко. По тротуару шел какой-то незнакомец и, задевая опавшие листья полами длинного плаща, устраивал настоящую круговерть. Широкие пейзажные листы, покружив в воздухе, широкими ладонями падали под ноги прохожим.
Услышав про Пижона, следователь Анисимов встрепенулся. Он слышал, что делом банды Пижона занимается городское Управление МВД, и, подозвав помощника участкового сержанта Потапенко, велел ему позвонить в Управление в отдел по борьбе с бандитизмом и сообщить о том, что у него имеется задержанный, вернее, задержанная, которая может сообщить какие-то сведения о Пижоне. Сержант кивнул и пошел звонить. Через пару минут он вернулся и доложил, что позвонил.
– Кто взял трубку? – нетерпеливо спросил Сергей Аполлинарьевич.
– Начальник отдела по борьбе с бандитизмом майор Щелкунов, – отрапортовал помощник участкового.
– Все правильно, – кивнул следователь Анисимов. – И что сказал товарищ майор?
– Сказал, что едет, – ответил сержант Потапенко.
– Очень хорошо, – произнес следователь Анисимов и перевел взгляд на Лельку. – Сейчас приедет тот самый «большой начальник», как ты и хотела. Но ты не думай, что эта кража тебе сойдет с рук. За нее ты ответишь по полной, – добавил Сергей Аполлинарьевич и в ожидании ответа уставился на Лельку. Но ответа не последовало. Осинская посмотрела на него, как на пустое место. Для нее он уже не существовал. Возможно, что она даже в последний раз видит этого недалекого следака. Оно и к лучшему!
Глава 14Олег Егорович Рамзин? Вы арестованы!
Майор Щелкунов приехал в городское отделение милиции уже через несколько минут. Взволнованный. Запыхавшийся. У дежурного помещения его уже встречали.
– Она там, – указал на дверь допросной помощник участкового сержант Потапенко.
Щелкунов скорым шагом прошел в допросную комнату. Следователь Анисимов поздоровался с ним, уступил ему место и вышел, испытывая облегчение от того, что ему не надо больше будет видеть эту привлекательную и тем самым раздражающую его воровку. Разложив на столе бумаги для записи, Виталий Викторович, усевшись напротив Лельки, какое-то время смотрел на нее, пытаясь понять, что за человек сидит перед ним, затем представился:
– Я – начальник отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством городского Управления МВД майор Виталий Викторович Щелкунов. Назовите себя.
– Лелька Станиславовна Осинская.
– У вас польское имя?
– Скорее, болгарское. Хотя, может быть, и сербское.
– Ладно, идем дальше… Так что вы хотели мне рассказать о воре и убийце по кличке Пижон?
– Я не хочу сидеть в тюрьме, – после недолгого раздумья заявила Лелька, вскинув голову и в упор посмотрев на майора Щелкунова. – Если вы мне это устроите, и суд проявит ко мне в этом плане снисхождение, я вам многое расскажу о Пижоне. То есть все, что знаю, расскажу. В том числе и где его можно найти.
– Тебя взяли на кармане и не тебе ставить мне условия, – жестко произнес майор Щелкунов, перейдя с воровкой на «ты». – Так что посидеть все равно придется, – заключил он безапелляционным тоном, исключающим всякие возражения.