С другой стороны, что еще людям оставалось делать, если у них голодали дети, а кто-то прожигал жизнь, тратя деньги на шлюх и шампанское? Даже в войну, в то время как большинство сидело в окопах! Ненасытная человеческая природа, мать ее…
Кстати, не сломалась ли наша страна именно из-за того, что потеряла стольких людей в двух мировых войнах? Самых бесстрашных, самых мужественных. И немцы не утратили ли себя тогда же? Жили-то они в конце двадцатого века сыто, но вот все остальное…
А Наполеон? Сколько французов мужского пола осталось после него в разоренной войнами стране? Нужны ли такие гении народам? Что приносит в итоге диктатура?!
Смерть! Смерть нациям! А нужно всего лишь обновлять кровь, точнее, время от времени менять зарастающую жирком элиту, не давать ей почивать на лаврах! Воспитывай ее не воспитывай, а человеку свойственно грести под себя и меняться в худшую сторону!
И что остается? Да ничего! Не рассматривать же родоплеменной строй как альтернативу! Получается, что выбирать нам не из чего? Или не в этом суть? Не столь важно, какой строй, но необходима не только первоначальная огранка управляющих нами личностей, то бишь воспитание, но и инструменты для воздействия на них в течение всей их жизни? Причем параллельно с государственными способами призыва к совести, ибо те не всегда действуют, если зараза пробралась наверх, и полагаться лишь на них одних… чревато! И естественно, такая структура не должна быть зависимой от власти, иначе ее подомнут со всеми вытекающими. То есть она не должна иметь материальные интересы, иначе ее тут же возьмут за жабры!
Что у нас есть на сегодняшний день? Церковь? Для того чтобы влиять на паству, она пойдет на любые договоренности с правящим классом, да и хозяйство у нее о-го-го… Партия?! Мысль занятная, но ее стоит облечь в другие одежды. Например, в орден? Типа союза вольных каменщиков? Твою дивизию… Еще масонов нам не хватало! Никаких хотя бы наполовину тайных обществ! От слухов вокруг них больше вреда, чем приносимой ими самими пользы! А уж когда они вырождаются…
Вся структура должна быть на виду! Никого у власти, и тем паче никакой власти у них самих! С другой стороны, какие-то привилегии должны быть, иначе дальнейшее перевоспитание элиты превратится в банальный отстрел…
Во! Можно дать таким людям право наносить легкие телесные повреждения воеводским наместникам по наущению общины или даже собственному почину! Без всякого наказания за свои грехи! Чтобы те не могли ни виры взять, ни в поруб посадить, а уж охрану или собак натравить… Боже упаси, под страхом смертной казни! Только сам отмахивайся, да и за это погрозить пальчиком можно! А лучше розгами по голой заднице! А то помнут, зажравшиеся, какого-нибудь престарелого работника меча, молота или орала и скажут, что сам напросился. А ты не тронь народных любимцев!
А если серьезно, то эти геройствующие элементы должны чем-то напоминать клетки иммунной системы, защищающей организм от инородных тел. И действовать им нужно только в чрезвычайных ситуациях, когда любая из властей по какой-то причине перестает работать. При большой ране… э-э-э… массовом бунте они, конечно, не помогут, но в остальных случаях…
То есть наши гвардейцы просто живут или продолжают геройствовать, а когда чаша народного гнева грозит переполниться, смело берут вожжи в руки и начинают раздавать ими удары направо и налево!
Тогда, во-первых, в это сообщество нужно набрать людей, скажем так… немного отмороженных, не боящихся никого и ничего! Иначе никто из них не вступит в склоку с наместником, опасаясь получить нож под ребра в каком-нибудь темном переулке.
А во-вторых, они должны быть неподсудны и независимы даже от общества! То есть никто им не может указывать, что делать и чем заниматься. Да и данные им привилегии должны быть всего лишь правом, а не какой-то там повинностью! Как говорится, подойти, дать в морду обязанностью быть не может, иначе никакого удовольствия не получишь! А с такой возможностью уважение от населения будет оч-ч-чень нешуточное…
Приходят к тебе в дом, кланяются низко… Так, мол, и так, Иван Михайлович, не можешь ли общество потешить и беду от всех отвести? А то ведь пустим красного петуха, если эта гнида не уймется! А так, может, и воевода на мордобитие высокого должностного лица внимание обратит, и сам он присмиреет.
В-третьих, хм… самым важным является то, что это должны быть проверенные люди из разных слоев общества, спаянные лишь одной целью. Хм… И как все эти условия выполнить? Тем более получается у меня что-то типа опричнины, но только на общественных началах.
Ладно, об этом потом. Что у нас вообще в мире творится с подобными закрытыми сообществами? На ум приходит лишь «Ивановское сто» — новгородская торговая сотня, сплотившаяся вокруг храма Иоанна Предтечи. Никаких обязательств, кроме церковного вклада, но говорят о них с придыханием. И не только из-за денег, но и в силу того, что те сообща могут решить вопросы, неподвластные даже князю! Кроме того, какие бы монстры в нее ни входили, явную сволочь они к себе не допустят. А если, дай бог, вскроются нечистоплотные делишки некоторых из них, наследивших в наших краях, то сами же во главе с церковниками изгонят оступившихся прочь. Божьи слуги торговлю людьми все-таки не жалуют!
Вот только вступительным взносом в нашу Золотую сотню должно быть не серебро, а великие свершения на благо Поветлужья. В будущем за это будут вешать на грудь ни к чему не обязывающие власть ордена и медальки, а ныне причисляют к лику святых, грхх… то есть к лику бояр, и награждают землями и деревеньками с холопами.
Нам не нужно ни то ни другое! На особо отличившихся вместе с денежным поощрением налагают дополнительные обязанности… прошу прощения, права, а также выводят их из властных структур, если они там присутствуют. Не хочешь? Тогда геройствуй безвозмездно, для того и поставлен!
Зато они становятся неподсудными местной власти, только воевода или его совет могут и должны разбирать каждое превышение полномочий! Пусть все это и выглядит аналогом дворянства, но в здравом уме никто из желающих пожить за чужой счет не захочет таких привилегий. Так что передача оного права по наследству нам не грозит.
Или грозит что-то другое? Например, использование сотни в качестве почетной ссылки для высоких чинов, более не нужных государю? Выделил денежное вспоможение, гарантировал, что никто не тронет, и дал пинка под зад! Как быстро идея пойдет коту под хвост, пояснять нужно?
Тогда рекомендацию в… хм… партию должны выдавать не сами члены этой гвардии и даже не воевода или его наместник, а собрание любой общины, то бишь копы. И совершить столь великодушное деяние она может, скажем так, раз в десять или двадцать лет… Да и ограничить надо количество столь славных героев, тогда это чудо не должно разрастись до слоновьих размеров, как коммунисты при советской власти! Один на тысячу, и все! Да здравствует опричнина!
Вот только с ребятами из полусотни надо все-таки посоветоваться, и срочно, иначе потом кто-нибудь высмеет мое прожектерство и будет прав: постулаты чужого мира в этом могут не работать!
…! Вот! Ну что ты меня за бока щиплешь, радость моя Важена! Думаешь, я проспал все на свете?! Что, слишком глубокомысленное лицо было?»
Волчий вой ударил неожиданно. Сначала донеслось протяжное завывание матерого зверя, на низких тонах выкатившееся навстречу появившимся эрзянским всадникам. Шедший первым конь в яблоках вздрогнул, шагнул в сторону, но был остановлен железными удилами, разрывающими в кровь губы. Однако даже боевая выучка не спасла конское самообладание, когда справа от цепочки верховых за кустами зашлась в переливах волчиха и сорвались в перебрех переярки, годовалые молодые волки, не удержавшие высокие ноты.
Серый в яблоках встал на дыбы и засучил ногами по воздуху, а остальные лошади шарахнулись влево, раздвигая камыши в сторону. Однако большинство из них сразу же стали валиться в бочаг, прикрытый сверху ряской и клочковатой травой. Там, в попытках выбраться на неожиданно крутой берег они бесплодно молотили ногами по воде, еще глубже увязая в трясине под тоскливые звуки волчьего пения.
Всадники помочь своим четвероногим собратьям уже не могли. После слитного залпа из самострелов большинство воинов пали наземь и пребывали в беспамятстве либо просто катались по тропинке в попытке спастись из-под ударов копыт прянувших в сторону коней. Тупые болты, выпущенные в упор, не пробивали кожаные доспехи, однако их удар был страшен, вышибая из седел даже самых крепких. На троих оставшихся верхом обрушились веревочные петли, сдергивая их вниз, на землю. Два аркана сбили в воздухе друг друга, и тогда на единственного оставшегося всадника обрушился второй залп, с лихвой компенсируя предыдущие промахи.
Ветлужцы уже не скрывались: петли бросали прицельно, выбежав из-за кустов, прикрытые напарниками со щитами и короткими копьями. Когда кто-то из эрзян пытался подняться, его тут же прижимали сулицами к земле и сноровисто вязали, не обращая внимания ни на крики боли подопечных, ни на бьющихся рядом лошадей.
— Коней успокаивай!
Громкий крик Эгры, схватившего поводья серого в яблоках, словно бы подвел итог короткого боя, но обычно молчаливый десятник и не думал останавливаться, пытаясь снять всеобщее напряжение, не успевшее уйти за время стычки. Завидев, как кто-то потянулся к морде одного из четвероногих, он в сердцах разразился целой речью:
— Только не лезьте перстами своими, куда не нать! Если откусят, то пришью к тому месту, где они лишь подтирать вам задницу смогут! Я ж ныне этот… медик!
Все свободные от рукопашной вои бросились к измученным животным, помогая им выбраться из жидкого месива. Не слыша больше волчьего голоса, лошади успокаивались и даже принимали помощь людей, позволяя им выводить себя на открытое место. Лишь одну из них, сломавшую ногу, сквозь слезы прирезали, избавляя от мучений.
Однако конь рядом с Эгрой имел о происходящем свое мнение. Прижав хвост, он напряженно дернул головой, задирая ее вверх, и угрожающе всхрапнул, раздувая ноздри в сторону десятника. Человек шагнул назад, пытаясь успокоить взбудораженное четвероногое, однако оно и не думало его бояться. Двинувшись боком по узкой тропинке, конь неожиданно нанес удар копытом назад, глухим ударом по железу возвестив окружающих о попадании в цель.