— Значит так, Ероха. Медное кольцо твое по праву! Заслужил и не раз! Что касается газовой, то бишь, аммиачной воды, то малую, часть отлей, разбавь и отдай сестричкам для их медицинских нужд. Пригодится для того, чтобы поводить в чувство тех кто сознание потерял, а также для примочек от укусов насекомых. Пусть пробуют применять и тебе зараз выдают, если по нраву придется! Вторую часть отдай тем, кто у тебя фосфорные удобрения распространяет, что после конвертера остаются.
Заметив растерянное выражение на лице мальчишки, Николай удрученно заметил.
— Что, до сих пор не наладил сбыт? Ведь брали бабы на свеклу, я точно знаю. Найди кого-нибудь, кто любит в земле копаться, пусть ставит опыты по выращиванию овощей разных, отмечает, когда и что вносил, какой урожай… Если покажет себя, то возьмем на обеспечение.
— Я сама возьмусь найти, — решительно вмешалась в разговор Ефросинья, до сей поры обуреваемая противоречивыми чувствами. — бабы давно жалуются, что урожай скуднее и скуднее, а навоз на дальних огородах разбрасывать, так мы не ломовые лошади. Только скажи, — что с твоей водицей бабам делать надобно.
— Бабам? — задумчиво поскреб в своей шевелюре Николай. — Во-первых, она пойдет для очистки пятен на ткани, во-вторых, это азотное удобрение, и основа для получения многого другого. Насчет пятен я еще в сомнении, но со вторым сталкивался не раз и знаю точно. Помню, что удобрение то чуть окисляет почву, а еще то, что вносить его в землю надо глубже. Сначала оно даже дождевых червей убивает, но потом их избыток на этом самом месте. Короче, Фрося, экспериментируй с товарками своими но, напомню, любое излишество может навредить, собственно, как и во всех иных делах.
— И как мне понять когда польза кончается?
— Только опытным путем. По сути, и навоз может все сжечь, если его лишку навалить на грядку! Излишек любого удобрения приведет к отравлению…
— Какому на этот раз?
— О признаках у Славы узнаешь. А что, делать, чтобы этого не случилось от водички аммиачной? Во-первых, надо использовать ее вместе с другими удобрениями, и применять лишь в минимальных количествах, приносящих пользу. Во-вторых, вносить надо заранее, лучше под зиму. А чтобы люди не усердствовали, думая, что чем больше внесут, тем — лучше, будем ее продавать. Чтобы ценили и не разбрасывались ею. Как наиграетесь с дозами внесения, начинайте раздавать бабам за самую, что ни на есть, мелкую мзду. Однако в любом случае строго предупреждайте, сколько вносить и как.
— Разберемся, — почувствовала себя вновь на коне Ефросинья.
— Ероха! Дальше и самое главное! Надеюсь, что с помощью аммиачной воды мы сможем получить соду. С чем мешать подскажу, а как… дойдешь своим умом. Будут трудности, приходи запросто, покумекаем вместе. — Николай поднял вверх палец и добавил. — Это твоя главная задача на ближайшее время. С прозрачного стекла мы такой прибыток сможем получать, что хватит на все наши изыскания.
— А…
— Погоди, а та забуду. Вторая по значимости та самая мутная щелочная водичка, которая получается при коксовании торфа с перегретым водяным паром. Попробуй ее очистить и перегнать по запаху это креозот и пойдет нам на пропитку шпал. Что касается другой бутыли, то поставь кого-нибудь на это дело пусть он продолжает эксперименты. Надеюсь, получим осветительное масло и что-нибудь еще, столь же полезное. Если будет нехватка ребят, только свистни! — Николай откинулся на стену и удовлетворено заметил Ерохе. — Не торф, а сказка какая-то!.. Так о чем ты еще заикнулся? Извини, что прервал.
— Похоже, я уже нашел, чем стекло осветлять… Помнишь ли Николай Степанович, магнесийские[29] камни, что купец, Юсуф перекупил для нас у царьградских купцов?
— Помню… Не до того мне было, потому тебе и отдал с наказом.
— И одно-то мы компас воеводе сделали по твоему указанию, Юсуф этот камень называл мужским.
— Пусть как хочет, так и зовет, как по мне так это был настоящий магнит.
— Женские он называя магнезией, я их частью, растолок и бросил при варке в стеклянную массу.
— Осветлилось?
— Да, мути гораздо меньше, хотя порошок темно-коричневый, почти черный! Правда, один раз стекло окрасилось в фиолетовый цвет, верно, много положил.
— Много у стеклодувов товара перепортил разными добавками?
— Угу, недовольно поморщился Ероха, отвернувшись в сторону.
— Они хоть ведали об этом? Нет? Хорошо? что не попался, но теперь будь добр, доложи им и попроси прощения, — ухмыльнулся Николай и задумался. — Магнезия, магнезия… Судя по названию, там или магний, или марганец. Напомни, только черные камни среди магнесийских были или иные тоже?
— Еще какие-то полупрозрачные и вроде бы белый порошок из них, купцы его тоже называли магнезией, но жженой. Однако толку с нее нет, она лишь как присыпка хороша, руки не потеют, да еще купцы царьградские ее как слабительное хвалили и от изжоги. Но платить по серебряной гривне за малое лукошко…
— Присыпка, говоришь… — не стал вслушиваться в дальнейшее ворчание мальчишки Николай. — Если там магний, то попробуй его в огнеупорах, намеси с серой глиной для футеровки. А если марганец, то имеет смысл его добавлять в металл для раскисления стали. Это я помню… Тогда это оксид, а значит… Металлурги здесь?
Несколько рук поднялись среди притихшей молодежи, настороженно наблюдающей как творится история.
— Тогда так, Ероха, поделишься с желающими черной магнезией, пусть восстанови ее углем, получившиеся крохи используют как добавку к стали. Думаю, что результаты порадуют, особенно для штампов или подшипников. Или нет! Пусть попробуют эту магнезию сразу в вагранке использовать, при переделе чугуна! Думаю, что расход кокса увеличится, да и температуру дутья придется повысить…
— Известь надо сыпать, как в конвертере?
— Хм… Скорее всего. Много еще камней осталось?
— Магнитов более нет, а белой и черной магнезии десятка четыре полных пригоршней каждой лишь и наберется.
— Да… даже не знаю, что вы с этими крохами сумеете сделать. Ладно, закажу еще у Юсуфа. Еще что-нибудь новое он привозил? — да, кошкино золото[30]…
— Что?
— Юсуф его так называл, мол, обманное это золото. А еще рек, что другие обзывают его огненным камнем, потому что искры при ударе летят.
— Хм… для колесцового замка пойдет. И что?
— Если нагреть на огне, то, в-конце концов, подгорает, тускнеет и от него начинает исходить резкая вонь.
— Продемонстрировать можешь?
— Про… чего?
— Нагреть!..
— Еремей!
Ероха кивнул своему напарнику на керосиновую лампу, а сам стал копаться в его коробе в поисках искомого материала. Спустя минуту небольшой золотистый кристалл уже начал подгорать в щипцах над пламенем лампы заботливо освобожденной от стеклянной колбы. Ожидание было недолгим, к Николаю изумленно вдохнул распространившийся вокруг- потускневшего камешка удушливый запах и вновь счастливо зажмурился.
— Загоревшейся спичкой пахнуло. Ох, хорошо-то как… Она, точно она! — чуть помедлив, он открыл глаза. — Но вы на этом не остановились, надеюсь?
— Как заповедовано. В закрытом тигле нагрели и… вот, чуть выше донышка, налет! Коричневый поначалу был, потом пожелтел…
Как по волшебству из вещей Еремея извлекли небольшой горшочек из тугоплавкой глины, который был тут же перемещен в руки ветлужского мастера. Тот задумчиво поскреб ногтем указанное пятнышка и стал копаться в черно-сером порошке, опавшем на дне сосуда, горсткой праха.
— Как калили, запомнили?
— Угу.
— На что похоже, догадываешься?
Ероха без церемоний изъял горшок в свой руки, опустил палец внутрь, тоже поскреб им налет и вполне ожидаемо попытался отправить его в рот, тут же получив весомый шлепок от старшего товарища.
— Ни вкуса, ни запаха нет, но если привыкнешь все в рот тянуть, то долго не проживешь, уверую тебя! На цвет смотри!
— Сера! — радостно поднял от горшку голову Ероха, — Юсуф нам от булгар такую же привозит! Он говорил, что арабы почитают ее как отца всех металлов. Наверное, от них и берет!
— Может и, с Волги, кажется, там есть самородная сера. В любом случае, тебя есть третья… Нет, вторая по важности задача. Запах газа запомнил? Вот! Когда мы из болотной руды выжигаем серу, то она уходит, скорее всего, именно таким газом…
— Угу, А если при коксовании из печи пахнет тухлыми яйцами?
— Братец, да ты просто кладезь! Я и запамятовал, а ведь сам иногда чувствовал такой запашок из домницы. Часто замечал?
— Бывает. И когда кто-нибудь воздух портит, то также воняет.
— Это сероводород! Как ты, наверное, понимаешь из названия, он тоже есть соединение серы! А она нам нужна. И не только она. Самое первое средство для химиков — это серная кислота.
— Э…
— Не знаю точно, как она выглядит, по кажется, что железо в ней растворяется, а вот благородные металлы нет. И она очень опасна, как, собственно и тот серный газ, что ты нюхал. Хранить эту кислоту можно только в стеклянной посуде, пробки подгонять очень плотно… Короче, продолжай экспериментировать!
— Все так же в тигелях выжигать золото обманное?
— Угу. Лучше бы самородную серу найти, но где? А вот камешек обманный на Урале точно должен быть!
— А как выжигать?
— Ну… Сделай какой-нибудь отвод в тигле, пережигай обманку эту без доступа воздуха, а испарения отводи и осаждай в холоде. Или окисляй в куче подобно тому, как мы дрова на древесный уголь пережигаем, а потом выщелачивай, выпаривай, прокаливай. Как обычно, годы работы для одной единственной формулы… Эх! Лучше бы, конечно, научиться варить кислоту из серных газов наших печей. Вот только как?
Николай в оглушительной тишине, неожиданно окутавшей комнату, медленно постучал пальцами по столешнице и, прервав — свою задумчивость опомнился.
— В любом случае, парень, к кольцу медному ты теперь будешь соответствующую плату получать. А как соду добудешь в промышленных масштабах, и за серебро на пальце буду ратовать перед остальными!