– Эй, – обращается к нему Уинстон. – Заканчивай.
– Что заканчивать? – Иан настроен скептически. – Думаешь, не перебор – каждый вечер закатывать чайные церемонии?
Уинстон снижает тон и почти шепчет:
– Я тебя прибью, если ты лишишь его этой церемонии.
– Ну-ка хватит. Я не глухой. – Брендан смотрит на Иана, прищурившись. – Думайте, что хотите. Во мне осталось еще что-то английское, пытаюсь сохранить.
Мы прикусываем языки.
Я разглядываю чайник. Брендан говорит, чай в нем настаивается.
А затем ни с того ни с сего Брендан хлопает в ладоши и смотрит прямо на меня; его светло-голубые глаза и белокурые волосы – есть в этом что-то от Уорнера. И все же, несмотря на эти звенящие, белоснежные, холодные тона, Брендан – полная его противоположность. В отличие от Уорнера, Брендан горит душой. Он теплый. Добрый. От рождения оптимистичный и суперулыбчивый.
Бедняга Уинстон.
Уинстон втайне влюблен в Брендана, но молчит, потому что боится разрушить дружбу. По мнению Уинстона, он для Брендана уже стар, и проблема в том, что моложе-то он не становится. Я все время твержу Уинстону: если что-то менять, надо делать это сейчас, пока он еще ходит на своих двоих, а Уинстон отвечает, что ждет подходящего момента. Не знаю. Иногда мне кажется, он будет хранить свой секрет вечно. И я переживаю, что это его убьет.
– Так, послушай, – осторожно начинает Брендан. – Мы хотели с тобой переговорить.
– С кем? Со мной? – Я недоуменно моргаю и обвожу взглядом их лица.
А они все вдруг делаются очень серьезными. Слишком серьезными. Пытаюсь разрядить обстановку:
– Что происходит? У нас вторжение?
– Да, – говорит Брендан. – Типа того.
Я напрягаюсь.
Брендан вздыхает. Уинстон чешет лоб.
– Есть вероятность, что Джульетта умрет. Ты ведь понимаешь? – начинает Иан.
Я чувствую раздражение и все же умудряюсь закатить глаза и отрицательно покачать головой.
– Прекрати, Санчес. Не паясничай. Уже не смешно.
– Я и не пытаюсь никого смешить.
Я снова закатываю глаза, ищу взглядом поддержку у Уинстона. Тот качает головой и так сильно морщит лоб, что съезжают очки, и ему приходится их поправлять.
– Все серьезно, – говорит он. – У нее проблемы. И даже если она очнется, ну, то есть… что бы с ней ни случилось…
– Она уже не будет прежней, – заканчивает Брендан.
– С чего это? – хмурюсь я. – Девушки сказали…
– Дружище, девушки сказали, у нее изменилась биохимия. Они целыми днями проводили разные тесты. Эммелина сделала с ней что-то странное – что-то, изменившее ее ДНК. Вдобавок ей поджарили мозги.
– Я знаю, что они сказали, – раздраженно прерываю я. – Я был там. Девушки перестраховаются. Они думают, это происшествие, возможно, ей навредит, но… Соня и Сара… Они способны вылечить все, что угодно. Нужно лишь подождать, пока Джей очнется.
Уинстон снова качает головой.
– Нет. Подобные неврологические повреждения девушки восстанавливать не умеют. Они в состоянии поддерживать в ней жизнь, только вряд ли…
– Она, возможно, даже не очнется, – встревает Иан. – Никогда. Или, в лучшем случае, будет лежать в коме годами. Послушай, надо что-то планировать без нее. Если мы хотим спасти Джеймса и Адама, нужно действовать сейчас. Знаю, Сэм их все время проверяет, и знаю, по ее словам, они здоровы, пока здоровы, но ждать больше нельзя. Андерсон не в курсе, что случилось с Джульеттой, а значит, до сих пор предполагает, что мы ею пожертвуем. И значит, время на исходе. И кстати… – он переводит дух, – не я один так считаю.
Я потрясен.
– Вы меня разыгрываете?
Брендан разливает чай. Уинстон выуживает из кармана фляжку, взвешивает в руке, потом протягивает мне со словами:
– Тебе это может сегодня понадобиться.
Я смотрю на него, не отрываясь.
Он пожимает плечами и выливает половину содержимого фляги в чайную чашку.
– Послушай, – мягко произносит Брендан. – Иан, конечно, животное, и чувство такта ему не знакомо, но он говорит дело. Пора придумать новый план. Мы все любим Джульетту, просто… – Он запинается и хмурится. – Постойте, а она Джульетта или Элла? Была какая-то договоренность?
Я все еще хмурюсь, однако отвечаю:
– Я зову ее Джульетта.
– А мне кажется, она хотела, чтобы ее звали Элла, – напоминает Уинстон.
– Она в коме, черт побери. – Иан громко отхлебывает чай. – Ей по барабану, как вы ее называете.
– Не будь такой тварью, – вмешивается Брендан. – Она наш друг.
– Твой друг, – бормочет он.
– Постой… так в этом проблема? – Я выпрямляюсь. – Ты ревнуешь, потому что она никогда не считала лучшим другом тебя, Санчес?
Иан закатывает глаза и отводит взгляд.
Уинстон наблюдает за происходящим с живым интересом.
– Так, пейте чай, – велит Брендан, вгрызаясь в печенье. – Остывает.
Бросаю на него усталый взгляд, делаю дежурный глоток, и он встает в горле. Очень странный вкус. Я уже готов оттолкнуть чашку, но Брендан продолжает пристально на меня смотреть, поэтому смачно отхлебываю темную, мерзкую жидкость и лишь потом возвращаю чашку на блюдце. Сдерживаю рвотные позывы.
– Итак, – начинаю я, – голосуем: кто из присутствующих считает, что Иан бесится, потому что Джей не влюбилась в него, когда приехала в «Омегу пойнт»?
Уинстон с Бренданом, переглянувшись, медленно поднимают руки.
Иан снова закатывает глаза и бормочет под нос: «Pendejos»[1].
– В вашей теории наблюдается маленькая несостыковочка, – замечает Иан. – У меня, тупицы, есть девушка.
Тут же как по заказу в нашу сторону с другого конца комнаты машет рукой Лили. Она сидит с Алией и какой-то незнакомой мне девушкой.
В ответ Иан тоже машет рукой.
– Не поспоришь, только ты привык к вниманию, – парирует Уинстон, потянувшись за печеньем. Он поднимает взгляд и осматривает комнату. – Девушки вон там, – добавляет он, кивая в нужную сторону, – пялятся на тебя с тех пор, как ты вошел.
– Не выдумывай! – фыркает Иан, однако не может отказать себе в удовольствии оценить быстрым взглядом упомянутых особ.
– Так и есть, – пожимает плечами Брендан. – Парень ты видный.
Уинстон захлебывается чаем.
– Так, хватит. – Иан поднимает руки в знак примирения. – Знаю, вы, ребята, считаете это забавным, но я абсолютно серьезно. В сухом остатке: Джульетта ваш друг, не мой.
Я театрально выдыхаю.
Иан смотрит на меня.
– Когда она впервые объявилась в «Омеге пойнт», я старался до нее достучаться, предложить дружбу, а она ни разу не отреагировала. Даже после того, как мы попали в плен к Андерсону… – Иан в поисках поддержки кивает на Брендана и Уинстона, – она тратила все свое драгоценное время, лишь бы выведать информацию у Уорнера. На остальных ей плевать. Зато мы постоянно ставим на карту все, чтобы ее защитить.
– Эй, это несправедливо, – качает головой Уинстон. – Она была в ужасном положении…
– Неважно, – бормочет Иан и опускает голову. – Вся ситуация – фигня какая-то.
– Так выпьем за это. – Брендан подливает себе чай. – Еще по чашечке.
Иан бубнит под нос злобное «спасибо», подносит чашку к губам. И вдруг застывает.
– Теперь еще и это… – Он приподнимает бровь. – Проблем как будто недостаточно, давайте еще с тем кретином возиться.
Иан тыкает своей чашкой туда, где вход.
Вот черт.
Уорнер.
– Она его сюда притащила, – продолжает Иан, – но ему все же хватило ума хотя бы снизить тон. – Из-за нее мы вынуждены терпеть этого засранца.
– Справедливости ради, изначально это была идея Касла, – напоминаю я.
Иан демонстрирует неприличный жест.
– Что он здесь забыл? – тихо интересуется Брендан.
Я качаю головой и неосознанно делаю еще один глоток отвратного чая.
С Уорнером я не перекинулся ни словом с того самого дня… С того дня, как на Джей напала Эммелина. С тех пор он похож на привидение. Никто его даже не видит, никто, за исключением, думаю, детей Верховных главнокомандующих.
Он вернулся к своим истокам.
Хотя, похоже, наконец-то помылся. И подозреваю, подлечил себя; впрочем, точно не скажешь, поскольку он полностью одет – наряд, наверное, позаимствовал у Хайдера. Все кожаное.
Я смотрю, как Уорнер шагает через комнату – толкая людей, мешая их разговорам, ни перед кем не извиняясь – прямиком к Соне и Саре, которые общаются с Каслом.
Ну и ладно.
Чувак больше на меня и не смотрит, даже не осознает, что я существую. Плевать. Настоящими друзьями мы так и не стали.
Во всяком случае, я себе это повторяю.
Сам не понял, как допил чай, потому что Брендан налил мне еще. Опрокидываю за пару глотков свежую жидкость и запихиваю в рот печеньку. Потом мотаю головой.
– Ладно, мы уходим от сути. – Мои слова звучат чуть громче, чем надо. – Не отвлекайтесь, пожалуйста.
– Хорошо, – кивает Уинстон. – Не отвлекаемся. А от чего?
– От новой миссии, – поясняет Иан, откидываясь на спинку стула. Он загибает пальцы. – Спасаем Адама и Джеймса. Убиваем Верховных главнокомандующих. И, наконец, отсыпаемся.
– Достойно, – реагирует Брендан. – Мне нравится.
– А знаете что? – снова я. – По-моему, я должен с ним поговорить.
– С кем поговорить? – приподнимает бровь Уинстон.
– С Уорнером, конечно. – Голова чуть в тумане. – Никто с ним не общается. Разве можно спокойно смотреть, как он мутирует в засранца? Надо с ним поговорить.
– Прекрасная идея. – Выпрямляется, улыбаясь, Иан. – Давай, действуй!
– Успокойся. – Уинстон пихает Иана обратно на спинку стула. – Иан просто хочет посмотреть, как тебя размажут.
– Очень грубо, Санчес.
Иан пожимает плечами.
– Кстати, отвлекаясь от темы… – обращается ко мне Уинстон. – Как твоя голова?
Я хмурюсь, с опаской ощупывая свой череп.
– А в чем дело?
– Наверное, пришло время признаться, что я весь вечер подливал тебе в чай виски.
– Какого черта? – Я вскакиваю слишком быстро. Плохая идея. – Зачем?