Коротко говоря, из всех вариантов будущего можно было выделить два. Первый: гробовая тишина из-за отсутствия жизни вообще. И шестой: при повороте ручки шарманка взбрыкнула, словно конь, и вместо пения проговорила бодрым лилипутским голоском: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция Овечий Кут!»
Визг куратора не поддавался описанию.
По его требованию мы быстренько разобрались в нехитрой системе крепления крышки и сорвали ее, обнажив пыльное шарманное нутро, созданное из вечно живого дерева лутта.
Вечно живого? Ага, как же.
Лирическое отступление.
Лично я всегда считал, что все зло на земле от смертных. Ни один носитель Отрицательной сущности не сможет принести столько вреда, как рядовой житель мира просто по нечаянности. «Прости, я не нарочно» — самое популярное оправдание в любой точке планеты и на любом языке. Ненарочно столкнул в пропасть; ненарочно нажал на курок; ненарочно соблазнил жену друга; ненарочно сунул бриллиант в карман. И уж точно без всякого злого умысла разломал ту хлипкую штучку, что не выдержала ковыряния ногтем, падения на пол и железного каблука под весом упитанного тела. Дай человеку что-нибудь вечно живое, и он в две минуты превратит это в труху. Легко. Зачастую даже не замечая. А вот отвечать за содеянное категорически откажется. Не виноватый он, оно само.
— Ух ты! — удивился Третий. — Какая интересная конструкция! Это и есть внутренние уши? Темные кружочки целиком, а светло-желтые и зеленоватые мелкими стружечками.
— Крошечками, — поправил я и наклонился над шарманкой. — Пахнут сладко.
— И на вкус наверняка оказались весьма удобоваримыми, — поддержала Вторая. — Недаром голодные монахи их сожрали первыми. Как там говорил куратор?
Из наушника потекли заунывные звуки — куратор скорбел.
— Все пропало, — наконец изрек он. — Проклятые смертные уничтожили артефакт. Придется выбирать будущее по обрывкам из жизни гномов. Временно отключаюсь для консультации с начальством. Вы пока будьте здесь, ждите наших сотрудников с мечами. Я быстро.
Самое приятное после нервической спешки — ждать. Просто сидеть без дела, ни за что не отвечая, глазеть по сторонам и переговариваться друг с другом. Вот как сейчас. Я щелчком отбросил от лица чересчур любопытный «глаз» и разлегся прямо на крыше, вытянув ноги и ради любопытства раскрыв книжку магических предсказаний. Почерк у этих первомагов был ужасный! Такими каракулями что угодно можно накалякать, хоть кулинарную книжку бабки Муни переписать, все сойдет за предсказания! «Пошто»… нет, «погибнет»… нет, больше похоже на «повиснет». Точно. «Повиснет от»… нет, «над»…
Рядом присела Вторая.
— Как книга? — поинтересовалась она.
— Цепляет, — признался я. — До того занимательно написано, что прямо глаза в кучу.
— Про что?
— Триллер, он же любовный роман, местами фантастика, а в общем и целом — эпическое повествование. В зависимости от того, что считать буквой «к», а что «м». А ты чего такая грустная?
— Проклятая работа, — пожаловалась чертовка, извлекая из недр фартука флягу и прикладываясь к горлышку. — Хочешь, Пятый?
— Я хочу! — Третий поспешил придвинуться и протянул руку к фляге, прежде чем красавица успела возразить.
— Один глоток! — строго предупредила Вторая. — И-эх!
Толстяк виновато поболтал в воздухе практически опустевшей емкостью и тут же вручил ее хозяйке. — Прости, увлекся. Чем бы заняться?
— Что, друг, копыта чешутся? — подколол я. — О! А к нам гость! Господин Ифиторель! Сколько лет, сколько зим! Хотите попросить свою «мелочь» из сокровищницы на память? Жаль вас огорчать, но шарманка уже в надежных руках! А коробочки с подарком так и вовсе нет!
— Какая еще шарманка с подарком? Нагрудник, — грустно выговорил демон, растерявший свой апломб. — Только нагрудник Владыки. И это не просто просьба, я готов расплатиться информацией.
— Какой? — хихикнул я. — Рассказом о нелегких буднях Отверженного?
— Я точно знаю, как утихомирить джинна.
— Это и мы знаем, — вздохнул Третий. — Найти смертного, похожего на покойного первомага по имени Имус Хладнокровный и кличке Рыжий, и заставить его загнать буйного питомца в новую бутыль. Одна закавыка: смертный должен быть не только мелким рыжеволосым девственником, но еще и весьма крепким парнем. Чтобы гнев джинна не убил его раньше, чем пробка встанет на свое место.
— Такой смертный есть в городе.
— Рыжий?
— Рыжее не бывает.
— А как насчет крепких нервов и умения не помереть раньше времени?
— А это ему все равно, — усмехнулся демон. — Он не только девственник. Он практически бессмертный!
Тор. Площадь перед замковой стеной
Из-за гребня горы вытянулся первый солнечный луч. Мимоходом скользнув по крепостной стене, он широкой полосой лег на крышу карусели, моментально подчеркнув ветхость и потрепанность балаганного имущества.
Ошейник Варуши светился все ярче. Нилс заметил, что шипы не торчат, как прежде, царапая кожу, а втянуты внутрь.
Тонкие пальцы настоятеля осторожно расстегнули защелку, и тяжелая конструкция ошейника упала в его руку. Вервольфиха удовлетворенно покрутила шеей и подняла морду. Взгляд круглых серых глаз был вопросительным. «Можно?» — отчетливо читалось в нем.
— Можно. Свободна, — подтвердил настоятель. — Больше не попадайся, дочь моя. А лучше вообще перестань охотиться в наших лесах. Вполне можно обойтись курами.
Мимика волчьей морды выразила нечто вроде согласия и покорности, но скрытая мысль все же проглядывала в хитром прищуре. «Ага, как же. Сравнил на вкус ожиревшую несушку из соседского курятника и лично пойманного свеженького зайца».
Зрелищем трансформации зверя в родную племянницу Нилсу полюбоваться не довелось. Варуша схватила зубами брошенную приором одежду, скромно удалилась за кустики и вышла оттуда уже на двух ногах. Одарив настоятеля улыбкой с остатками звериного оскала, девушка молча прижалась к Нилсу.
Настоятель хмыкнул и повернулся к монаху.
— Вижу, вы нашли общий язык. Ну что, сын мой, какие планы на будущее? Не думаешь ли предложить балагану услуги дрессировщика?
— А у вас? — осторожно осведомился Нилс, похлопывая по худому плечу заворчавшую племянницу. — Тихо, Варуша, тихо. После того, что творится в городе, число душевнобольных наверняка возрастет. Хватит ли в приюте места? И как быть с Михаилом? Наверное, надо представить его Совету магов Орасса и Каперии?
— Думаю, не стоит, — дипломатично ответил старик. — Михаил пережил тяжелое психическое потрясение. Мало ли что ему привиделось и втемяшилось в голову? Еще, не дай господи, начнет сочинять сказки про нечистую силу, мафию, драконов и несметные сокровища, а нам потом отдуваться. Думаю, лучше взять его с собой.
— Куда? — опешил Нилс.
— А вот ты, кажется, имел кое-какие планы? Собирался сразу после получения второй цир-тонуры и обещанной награды уезжать из города?
— Ну да, — кивнул Нилс. — Домой, в деревню.
— Что такому человеку, как ты, делать в глуши? — вкрадчиво возразил настоятель. — Поехали с нами. Говорят, что Серлан очень красивый город. С мягким климатом и большими возможностями для предпринимательства. Ты вот дома чем собирался заняться?
— Подумывал открыть… э-э-э… — Тут монах запнулся.
— Пивоварню, — пришел на помощь настоятель. — Я помню. Жениться, завести ребятишек. Серлан отличное место для спокойного семейного человека, и он действительно прекрасен. Лежит в долине, как яблочко на тарелочке. Жемчужина Орасса. Ценен уже тем, что граница совсем рядышком; если не понравилось, легко сменить место жительства. Мне говорили, что ты действительно имеешь опыт в пивоварении?
— Есть один семейный рецептик, — буркнул Нилс, предчувствуя нехорошее. — Такое пиво получается… почти волшебное. Меняет цвет в зависимости от погоды.
— Интересно, — согласился настоятель. — Но ведь тебе, сын мой, наверняка понадобятся помощники. Верные надежные люди, проверенные в деле. Негоже растрепывать тайну волшебного семейного рецепта посторонним.
— Угу…
— Так мы могли бы помочь на первых порах. Пока твои ребятишки не подрастут, — ласково улыбнулся настоятель. — Я займусь руководством, Хаспер поставками сырья, Виторд связями с общественностью, остальные члены восьмерки на подхвате. Михаил будет грузить, ты торговать. Если в свободное от работы время подработаем еще немного на себя — чисто для души, практически ничего криминального — то, думаю, ты не станешь возражать. Ну так как — решили? Едем общим обозом? По рукам?
— А если нет? — напрягся Нилс. — В бетон?
— Дался тебе этот бетон, — с неискренним смешком возразил приор.
— Если у меня действительно есть выбор, то вы уж как-нибудь сами с общественностью связывайтесь, без меня! — с отчаянной искренностью признался Нилс. — А я в деревню. Кстати, как насчет денежного вспоможения? Вы обещали перед иконой!
— Обещал, — хмуро признал настоятель. — Две сотни.
— И коня трехлетка!
— И его тоже… Слушай, Нилс, я ведь от своего слова не отказываюсь. С деньгами проблем нет, сам видишь, а вот конь… не до него сейчас. Обычная кобылка не устроит? Она, конечно, уже далеко не трехлетка, но зато в довесок даю телегу. Берешь?
Серая лошадка, словно поняв, что решается ее дальнейшая судьба, коснулась протянутой ладони теплыми ноздрями и выжидательно вскинула длинные ресницы со светлыми кончиками.
— Беру, — решил Нилс. — Только можно мне еще…
— Вот это аппетиты! — язвительно восхитился настоятель. — А не зарываешься ли ты, сын мой? И свобода, и монеты, и кобыла, и телега в придачу — неужели мало? Подобная жадность после года службы Господу несколько даже настораживает! Хаспер! У нас еще остался бетон на заднем дворе?
— Половина котла, — с садистским смешком откликнулся нюхач. — Кстати, гильдия жестянщиков подбросила отосланные вами ведра обратно. Говорят, это не доля, а просто подарок. Захватить по дороге?
— Не надо! — поспешила возразить Варуша, выразительно округлив глаза и покрутив обкусанным пальцем около виска.