Принц просунул руку в темноту не без опаски.
Прикосновение к одежде покойного снайпера вызывало противоречивые чувства. Ее холод казался холодом мертвого тела, а карманы на поношенной куртке оттопыривались так, словно внутри по-прежнему находились руки бывшего владельца. Геллан поморщился, но Шушул вдруг быстро заскользил по плечу и буквально нырнул в шкафчик, немедленно захрустев чем-то изнутри. Попытка выловить шустрого беглеца привела лишь к тому, что принц перещупал всю одежду, и она перестала быть холодной и недружелюбной, нагревшись от его рук.
— Черт! И как теперь прикажете доставать оттуда этого непоседу?
— Не заводись, скорняк, — хлопнул Геллана по плечу командир. — Прежний снайпер всегда для ужа приберегал горсть леденцов, а наш Шушул до них большой охотник. Сейчас он наестся и сам вылезет. О! Что я говорил?
Появившийся уж выглядел донельзя довольным и тряс раздвоенным языком, явно изображая счастливую улыбку.
Уже без всяких отрицательных эмоций принц перебрал наследство бывшего снайпера, по указке Терслея натянул кожаный жилет, куртку с высоким воротом и защитным шейным клапаном, не без злорадства обнаружив, что его предшественник был гораздо толще и ниже ростом. Отдельно лежало оружие: короткий кинжал с набедренным ремнем и креплениями, простенький охотничий арбалет в легком кожаном чехле и колчан стрел, распределенных на два отделения. Оставалось только прихватить накидку в скатке, устроить разморенного Шушула на шее и двигаться вперед.
А вот маг со сборами не торопился.
Куча извлеченных из его шкафчика предметов уже достигла уровня колен Геллана, а Жекон все никак не мог уняться. Пару раз Терслей дергал его за ноги, но маг лишь разражался потоком брани и швырял на пол очередной сверток.
Геллан тихонько присвистнул.
— У него там что — выход в другую кладовую? Хоть убей, не верю, что все это помещалось внутри!
— Жекон! — с досадой крикнул Терслей. — Заканчивай это безобразие! Мы тебя ждем!
— Сейчас! — глухо донеслось из шкафчика, и ноги задергались. — Последняя заначка осталась! Ап!
Явившийся пред очи соратников маг являл собою не менее радостное зрелище, чем его змей несколько минут назад. Разве что пахло от него не леденцами, а пылью и немного металлом. «Последняя заначка» оказалась ящичком странной кривой формы, в котором при каждом движении что-то шелестело и гремело. Естественно, нести ее пришлось Геллану, кому же еще?
Заперев замки шкафчиков, троица покинула камеру хранения и ступила на каменную мостовую Нижнего города.
Первое, что разочаровало принца, было отсутствие привычных просторов. Дорога представляла собой довольно узкий коридор, по обе стороны которого высились толстые опоры, поддерживающие неприветливо темный свод. В просветах между опорами изредка виднелись мелкие озера, заборы, дома и даже небольшие поселения, но все открытые пространства в сущности являлись просто большими пещерами, выдолбленными в камне.
Воздух здесь был влажен, неподвижен и холоден. На поверхности земли уже вовсю набирала силу весна, а Нижний город демонстрировал равнодушное пренебрежение к традиционной смене сезонов. Судя по всему, обитатели подземного мирка вполне комфортно жили в своем застывшем времени, свободные от нехитрых хозяйственных ритуалов вроде уборки снега, спешной починки худой крыши или утепления на зиму ветхого птичника.
— Долго еще до перевалочного трактира? — поинтересовался Геллан.
— Часа три, — поднеся к глазам карту, прикинул Терслей. — А что такое? Спешишь?
— Очень уж ноша неудобная. Может, тогда кто-нибудь снимет с меня Шушула? Ваше универсальное чудовище мне все время норовит в рот или глаз свой хвост запихнуть. Ни зги не вижу.
— Ты воин, дуся! — строго сказал маг. — Иди и неси.
По мере продвижения вперед искусственное небо над гномьим городом постепенно светлело.
— А рассвет-то сегодня прямо алый! — задумчиво заметил Жекон, внимательно изучая цветные слои воздуха, медленно перемещающиеся в вышине. — Не иначе к похолоданию…
— Да ну их, эти погодные приметы! В половине случаев не сбываются, — пропыхтел Геллан. — Стоп! Какой рассвет — мы же вечером трогались. Закат! Да и откуда здесь вообще рассветы-закаты? Солнца-то нет!
— Гномы придумали, — пояснил Терслей. — Масляные лампы, водяной пар, особые отражающие камни, системы зеркал. Чтобы все, как у людей: и облака, и рассвет, и зенит, и закат, только наоборот. Когда мы спим, гномы работают, а во время нашего дня у них ночь. А вот насчет погодных примет ты напрасно. В Нижнем городе климат контролируется хитрыми механическими устройствами, так что все прогнозы в яблочко, никаких сбоев. Алое небо — к холоду, желтое — к теплу. Говорят, что на большие праздники здесь такое северное сияние бывает — красивее настоящего.
Последние слова до Геллана едва долетели, потому что открытая сухая тропа кончилась и им пришлось продираться через густые заросли кустов. Кусты были упругие, жесткие, примерно по грудь, и густо усеяны мелкими цветами, распространяющими вокруг себя приторно сладкий дурманящий аромат. Из глубины ломающихся веток время от времени вспархивали стайки потревоженных летучих созданий — не то крупных насекомых, не то мелких птиц.
— Цветы! — восхитился Геллан, протискиваясь. — Ох, и умельцы эти гномы — бутоны прямо как настоящие!
— Они и есть настоящие. Особенно в соцветия морду не зарывай, а то голова потом болеть будет.
— И бабочки живые? — изумился принц.
— Да это летучие мыши, — пояснил Терслей, с шумом проламываясь вслед за Гелланом. — Сам посуди: больше здешнюю флору опылять некому. О! Пришли!
— Давай, дуся, я тебе помогу! — тут же воспрянул духом Жекон, поворачиваясь к Геллану и вынимая из его онемевших пальцев самый маленький сверток. — Эх, какая красотища! Никак мы к празднику!
Принц тихонько сдул с глаз хвост задремавшего в тепле его волос ужа и побрел по узенькой дорожке к входу, украшенному мелкими светильниками в ярких бумажных абажурах.
28-я верста дороги на Нифер. Случайно уцелевшая поляна среди поваленного леса
Поведение ангела нравилось мне все меньше и меньше.
Нет, я, конечно, не ханжа, но матерные выкрики и манера изображать пьяную отрыжку, по моему мнению, не слишком соотносятся со статусом носителя Положительной сущности.
Куратор появился в эфире спустя долгие десять минут.
— Почему не летите в гостиницу? — елейным голосом поинтересовался он.
— Ждем объяснений, — холодно сказал я, наблюдая за тем, как ангел силится снять кандалы. — По поводу злостного нарушения Кодекса.
Елей из голоса моментально исчез, сменившись металлом:
— Никаких нарушений Кодекса во вверенном мне секторе не наблюдаю!
— Это как? — опешил Третий. — Стреножить носителя Положительной сущности, избить его до потери ориентации в пространстве и сунуть в багажный отсек, как какой-нибудь мешок дерьма — это уже не считается нарушением? Жаль, что вы меня об этих новых правилах раньше не предупредили, товарищ куратор. Уж я бы…
В наушнике обескураженно квакнули:
— Нашли, значит…
— Нашли, — подтвердил я. — И не сдвинемся с места, пока вы не соизволите объяснить: каким образом и для чего в капсуле оказался ангел. Причем не просто ангел! А избитый, оборванный и сквернословящий так грязно, что некоторые словечки даже вам стоило бы записать на память.
— Официально информация все еще находится под грифом секретности! — тут же напыжился куратор. — Не скажу!
— Все под грифом ходим, — согласился я. — И все-таки?
— Да что ты перед ним унижаешься! — вспыхнул праведным гневом Третий. — Сейчас сами все узнаем!
Поплевав на ладони, толстяк поднял кулак и угрожающе занес его над головой сжавшегося в комок ангела.
— Говори, зараза!
Кулак уже коснулся волос пленника, когда из наушника вылетел дикий вопль.
— Не надо! — орал куратор, ради усиления шумового эффекта сопровождая свой крик треском выдираемых из груди волос. — Не смейте трогать его! Я все скажу! Отойди, Третий!
— Ну? — на всякий случай оставив кулак висеть над нимбом ангела, выжидательно замер толстяк.
— Это не носитель Положительной сущности… — обреченно признался куратор. — Это пересмешник…
Взглянув на пленника в свете открывшейся истины, я отметил некоторые незначительные мелочи, подтверждающие правоту кураторских слов, и облегченно выдохнул. Фу, и правда. Кажется, обвинение в насильственном удерживании представителя противоположной стороны нам пока не грозит. Формально пленник вообще никто и ничто.
Краткая справка.
Пересмешники — не имеющие постоянной внешней формы создания, обитающие в тонком мире наряду с призраками, барабашками, огневиками и прочими потусторонними существами. Сам по себе пересмешник является бестелесной метаморфной субстанцией с зачатками разума и невероятно вредным характером. Основное занятие пересмешника, как можно догадаться по названию, передразнивание. Передразнивает он всех, кого в данный момент видит, и тех, кто ему наиболее запомнился из прежних встреч. Причем делает это так талантливо, что копию от оригинала практически не отличишь.
Зафиксировать пересмешника в каком-либо образе можно одним простым способом: улучить момент и жахнуть по голове чем-нибудь тяжелым.
Стукнутый пересмешник способен оставаться в фиксированном состоянии довольно долго. Главное, не ударить его нечаянно еще раз — пересмешник немедленно обретает прежнюю свободу перевоплощения. Причем порой удержаться от физического воздействия бывает нелегко — негодяй всячески провоцирует на рукоприкладство своим ужасным поведением.
— И зачем он нам? — поинтересовалась Вторая, презрительно щупая мятое крыло пленника. — Хотите надеть на верхушку рождественской елки? Так вроде до зимы далеко.
— Пересмешник был частью плана, — вздохнул куратор. — Эх, какая задумка сгорела на корню! Наши сотрудники потихоньку скупают на аукционе «котов в мешках» и находят среди бесполезного магического барахла имущество покойного Аша. Прямо в гостинице мы собираем матрицу химеры, запечатываем ее в кокон и ждем. А дальше… дальше…