— Угу.
— Но как же так? Как это отсутствие состава преступления? — возмутился Наоко. — У него в груди колотая рана!
— Да какие там могут быть раны! Небось, детишки играли, — махнул рукой инспектор.
— А его одежда? Она хоть и промокла, неплохо сохранилась! Там могут быть метки! — не унимался стажер.
— Ох, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу инспектор. — В карманах трупа… вот черт, пусто! Нет, ну до чего наглые потерпевшие пошли, а, Сэми?
— Но его одежда!
— Послушай, отличник! — не выдержал Кресс. — Чего тебе так далась эта одежда? Надо — бери.
— Я просто хотел…
— В другой раз, ладно?
Глубоко под городом. Раннее утро
Джульетта открыла глаза и обнаружила, что находится в темном тоннеле. Она не помнила, когда успела перебраться сюда из своей спальни, но одно было ясно: это весьма странное место. Иногда по сторонам вспыхивали тусклые огоньки, но их свечение быстро угасало, и разглядеть подробности было невозможно.
Под ногами мягко хлюпала грязь. Пройдя по длинному извилистому коридору, стенки которого побулькивали и шипели, трактирщица выбрала относительно сухое местечко и присела. Что-то ей это напоминало. Но что?
Рядом вспыхнули сразу несколько «светлячков». В потолке тоннеля открылось небольшое отверстие, и оттуда вылилась порция зеленой, отвратительно вонючей жидкости. Пока вскочившая Джульетта брезгливо отряхивалась, сзади деликатно кашлянули и сказали:
— Не трудись, все равно не поможет. Ты думаешь, где оказалась?
— За городом? — задумчиво предположила трактирщица и, спохватившись, заорала: — Э! Кто здесь?!
— Под городом, — грустно поправил ее мужской голос. — Мы с тобой в желудке змия.
— Где?! — от изумления Джульетта даже не стала придираться к плохим манерам незнакомца — он не представился, — а растерянно повторила: — Где?..
— В желудке змия, — вздохнул мужчина. — Голова гада, по моим прикидкам, сейчас под площадью, а хвостом он крутит так часто, что я не успеваю отслеживать маршрут. — Ты что? Умом повредилась?
Действительно, радостный вопль Джульетты не совсем вязался с ситуацией, но объяснялся просто: после слов мужчины она поняла, что ей напоминает темное местечко. Внутренности индейки, никаких сомнений! Длинный коридор — гортань, а выступы, о которые спотыкаешься… да это же хрящики! Сколько раз она разделывала перед праздником увесистые круглые тушки! Сколько раз!
— Что, кроме нас, он ел сегодня? — тоном опытного ветеринара осведомилась трактирщица.
— Не знаю, — растерялся незнакомец. — Иногда камешки и монетки под ногами попадаются… а зачем тебе?
— Боже! Ну и сосед мне достался! — простонала Джульетта. — Да ясно же зачем — хочу выйти!
— Не спеши, — охладил ее невидимый собеседник. — Я уже сутки сижу.
— Трус! — коротко отрезала трактирщица. — Вместо того чтобы…
— Ну-ну. — На этот раз «светляки» вспыхнули в полу, и Джульетта наконец сумела разглядеть собеседника — правда, только нижнюю часть. Босые ноги в шлепанцах нервно переминались, а подол одежды (судя по всему, ночной сорочки) был измазан цветными пятнами.
— Прошу! — язвительно предложил незнакомец. — Беги, не раздумывая, красавица! А я послушаю, как ты будешь хныкать и просить помощи, когда заблудишься где-нибудь в складках! Лично я предпочитаю спокойно подождать, пока змий переместит нас из желудка в кишечник.
— И переварит! — ядовито добавила Джульетта.
— Бог даст, нет. Зато из кишечника можно будет спокойно выйти! — оптимистично заметил незнакомец и снова загрустил. — Вот только где выйдем, неизвестно. Непоседливая скотина этот змий. Задом все время так и мотает, так и мотает. А ну как окажемся в реке?
— Змий такой большой? — поразилась трактирщица. — От центральной площади до реки?
— На самом деле гораздо больше, — с гордостью первооткрывателя сказал незнакомец и опомнился. — Езус-Мария! Я же не представился!
— Правда? — иронически хмыкнула Джульетта.
— Ради бога, прости, одичал совсем — меня зовут Дитер, и я актер. Ты не обидишься, если я не стану целовать руку? А ты…
— Джульетта, — сообщила трактирщица. — Прощаю. В таких условиях немудрено одичать.
— А как ты здесь оказалась?
— Сама не знаю! Не день, а черт знает что! Сначала проклятый жулик, выдающий себя за нашего старого друга, потом странное животное под кроватью, а потом и того хлеще — пол подо мной проваливается, и я лечу в какую-то яму!
— Это была его пасть, — понимающе кивнул сосед по желудку. — А где, ты говоришь, дом?
— Мы живем прямо в трактире, на втором этаже. «Дырявый бубен» знаешь?
— Как не знать! Три дня назад я в вашем славном заведении…
— Тише! — прервала его Джульетта. — Слышишь?
— Что?
— Кто-то снаружи разговаривает.
— Тебе почудилось. Так вот, три дня назад я в твоем трактире…
— Да тише же, Дитер! Вот черт, замолчали!
— Мерзкое местечко, — мрачно доложил актер.
Джульетта обиженно засопела.
— По-моему, нормальный трактир! И свиные ножки у нас всегда свежие!
— Не обижайся. «Мерзкое местечко» — это я про него. — Дитер со злостью пнул стенку желудка носком шлепанца. — Пищеварительная система у гадюки ни к черту — ну сколько можно нас болтать в животе? Надоело-о!
Голос Дитера сорвался на истерический визг. Актер, чего с него возьмешь, снисходительно подумала Джульетта. Сплошные эмоции, никаких мозгов. Придется брать бразды правления в свои руки.
— Лично я не собираюсь безучастно сидеть и ждать, пока меня переварят! — доложила она, энергично потягиваясь.
— У тебя и не получится, — язвительно заметил Дитер. — Сейчас змий снова проголодается, и мы вволю набегаемся, чтобы не попасть под струи желудочного сока.
— Эта зеленая дрянь, — догадалась трактирщица.
— Нет. Зеленая дрянь бывает еще и синей, и желтой, но это всего лишь ферменты. Они безвредны, и даже немного полезны. Волосы знаешь, как расти начинают? Потрогай мою голову. Вот здесь потрогай. Чувствуешь?
— Ого! — восхитилась Джульетта, ощупав действительно густую шевелюру.
— Только руки береги, — предупредил Дитер. — Старайся не подставлять.
— Почему? — насторожилась Джульетта.
— Зарастут гуще, чем голова.
В мокром тоннеле повисло молчание.
— Эй! Ты еще здесь? — рискнул нарушить тишину Дитер. — Трактирщица-а!
— Не ори! — сухо ответила из дальнего угла Джульетта. — Я проверяю стену желудка. Надо же прикинуть, как выходить.
— Чтобы выйти, надо сначала перевариться! Я же тебе уже объяснил!
— Еще чего! Я скорее изорву зубами эту тушу, чем буду сидеть и скулить! На тебе еще осталась какая-нибудь одежда? Или только эти лохмотья?
— Только сорочка, — признался актер. — И еще ночной колпак.
— Плохо. Придется нарушить приличия. Раздевайся! — приказала Джульетта.
— Что ты собираешься делать?
— Лезть вверх, в сторону его горла. К самому входу.
— Не торопись. Сверху может упасть то, что змий проглатывает.
— Вот и хорошо. Нам как раз нужен предмет, которым можно пощекотать его. Так ты разденешься? Без веревки не залезть.
— Куда ты собираешься лезть?
— Как куда? Вверх, конечно!
— Глупая женщина! Где этот самый верх, ты знаешь?
— Обычно, низ бывает под ногами, а верх над головой! — вскипела трактирщица.
— Так это обычно. А здесь другие законы, смотри!
Мужчина подхватил подол ночной рубахи двумя пальчиками и резво взбежал на стену.
— Ну? — раздался из угла его визгливый голос. — И где теперь, по-твоему, верх? Там? Или там? Или, может быть, там?
Джульетта устало вздохнула и присела на корточки.
— Все равно я что-нибудь придумаю, — пообещала она.
— Давай, я жду. Что же ты молчишь? Никак не придумывается? Эй! Эй, ты! Да отзовись же! Что с тобой! О, черт!..
Мимо пронесся поток жидкого мусора, среди которого торчали палки, обрывки бумаги и чей-то ботинок.
— Эй! Ау! — разрывался Дитер. — Жива?
— Молчи! — спокойно сказала трактирщица в пространство.
— Почему ты не откликалась? — возмутился актер, плавно скользя по стене вниз. — Я уже решил, что опять остался один! Нельзя же так пугать!
— Молчи, я думаю.
Вечер после ужина. Черная Башня
— Вот, — доложил Наставник по заклинаниям, выталкивая вперед худого юношу. Стеснительный новичок прижимал руки к бокам и мялся, отчего его фигура казалась какой-то неопределенно извилистой. — Наш осведомитель Фузик. Страдает нарушениями сна, поэтому согласился на ночную работу.
Ректор сделал приветливое лицо.
— Что ж, Фузимир, я рад нашему сотрудничеству. Ты умный молодой человек и можешь оказать городу неоценимую помощь. Расскажи мне, как себя ведет курсист Кендр. Меня интересуют любые подробности, которые показались тебе необычными. Не стесняйся и не спеши. Смотри мне прямо в глаза и рассказывай.
Фузик, глаза которого немного косили, попытался выполнить приказание буквально и развести их по местам. Когда это у него не получилось, он ограничился тем, что уставился честным правым глазом в лицо Ректора и начал:
— К-к-к-к-к… К-курсист К-к-к-к… Кендр сегодня утром ск-к-к-к… сказал…
— Он все время будет так заикаться? — шепотом спросил Ректор у пана Зелинского.
— Только на букве «к».
Тем временем старательный Фузик, спотыкаясь, добрался до конца фразы. Ректор, который уже успел забыть, что там было в начале, не рискнул попросить повторить, и Фузик продолжал.
— Потом я увидел, к-к-к-к-к… как они взяли к-к-к-к-к… какой-то бюст, привязали к-к-к-к нему веревк-к-к-ку и понесли вверх по лестнице к-к-к-к…
— Я правильно понял тебя: курсист Кендр и его слуга привязали к бюсту веревку и унесли его вверх?
Фузик облегченно кивнул.
— Чей бюст?
— К-к-к-к-к… — начал Фузик.
— У нас в башне стоит только один бюст! — быстро перебил его пан Зелинский. — Мерлина!
— Погодите, я чего-то запутался. Ты не мог бы повторить внятно.