29 марта 1970 года после празднования республиканского Пасхального восстания в Дерри начались беспорядки: толпа напала на полицейский участок, начались волнения, аресты и травмы. В апреле 1970 года в Белфасте произошли первые крупные столкновения между католиками и солдатами, а в Баллимерфи три ночи продолжались беспорядки. В результате сэр Ян Фриланд, прибывший в июле этого года в качестве генерального офицера, командующего британскими войсками в Северной Ирландии, объявил, что подрывники бензоколонок рискуют быть расстрелянными. Такие трения, в некотором смысле, устраивали временщиков. Если католическая община вступала в жестокий конфликт с агрессивной британской армией, то та организация, которая наиболее резко враждебно настроена по отношению к последней, могла получить общинное вознаграждение и поддержку. Разборки с британской армией были жизненно важны для создания атмосферы, в которой росла новая ИРА и в которой ее насилие постепенно становилось приемлемым для людей, которые в противном случае не стали бы его одобрять или поддерживать.
27 июня марши вновь накалили обстановку зарождающейся войны. В этот день протестантский Оранжевый орден провел провокационное шествие на окраине католического Белфаста Ардойна, по Крамлин-роуд и мимо Хукер-стрит. Тремя днями ранее Объединенный комитет по безопасности, заседавший в Стормонте, разделился во мнениях относительно того, следует ли запретить предстоящие марши. С сомнительной рассудительностью они решили этого не делать. Разрешение протестантам провести марш в такой близости от католических районов оказалось непродуманным решением: 27-го числа собрались толпы католиков и протестантов, завязалась драка, в ходе которой ИРА застрелила трех протестантов. Позже в тот же день вспыхнули новые вспышки насилия в другой части города: в районе Шорт-Странд, где католическое гетто было уязвимо по отношению к протестантскому восточному Белфасту. Днем парад «оранжевых» прошел мимо угла националистической улицы Сифорд-стрит, поэтому напряженность уже была высокой. Предвидя драматический и опасный вечер, Том О'Доннелл из ИРА (офицер по финансам в штабе Белфастской бригады) приказал поднять оружие со свалок, и вместе с членами Комитета защиты католических граждан (одной из множества возникавших в то время групп защиты) временщики приготовились к обороне от надвигающегося нападения.
Около 10 часов вечера прибыл Билли Макки (ранее он присутствовал на мессе), и из района Фоллс-Роуд на западе города привезли еще больше оружия. В католическую церковь Святого Матфея стали бросать бензиновые бомбы, а протестантская толпа намеревалась ее разрушить. Макки и его товарищи защитили церковь в эпическом поединке, который впоследствии стал легендарным в республиканской памяти и который использовался для доказательства необходимости и эффективности Временных сил: «Героическая оборона Шорт Стрэнда в июне 1970 года показала плоды всех реорганизаций и тренировок, которые последовали за августом 1969 года, и что когда дело дошло до этого, Ирландская республиканская армия могла и могла защитить угнетенный народ».
Во время пятичасового боя Макки сам был ранен, а один из его товарищей по обороне, Генри Макилхоун, получил смертельное ранение: «Я сказал Генри спрятаться за дерево, когда несколько человек вышли вперед. Я велел ему стрелять, и он выстрелил, но, по-моему, ни в кого не попал. Все, что я услышал, — это топот, словно мокрое бревно ударилось о землю. Это было похоже на падение большого дерева… Он был ранен в горло… Меня ранили в спину, и пуля прошла через шею. Было много крови. Я крутанулся и прижался к стене… Я выжил. А Генри — нет». (Хотя впоследствии Макилхон был заявлен как один из их добровольцев,185 на самом деле он не был членом ИРА). В отсутствие надлежащей защиты со стороны полиции или армии католики защищались сами. В ходе столкновения они также нанесли смертельные раны четырем протестантам.
После боя на Шорт Стрэнд новый министр внутренних дел от консерваторов Реджинальд Модлинг посетил Северную Ирландию, приехав в Белфаст 30 июня и вернувшись в Лондон на следующий день.
В пятницу 3 июля британские войска начали широкомасштабный обыск в районе Нижних водопадов Белфаста. Последовали беспорядки; был введен комендантский час, который продлился до воскресенья; во время обысков были нанесены значительные повреждения домам, несколько человек были убиты. Комендантский час Фолса дал неоднозначные результаты. Армия действительно собрала много оружия, в том числе 100 единиц огнестрельного оружия, 100 самодельных бомб, 250 фунтов взрывчатки и 21 000 патронов.
Этот эпизод, понятно, порадовал североирландское правительство.
Но комендантский час в Фоллсе также сыграл важную роль в дальнейшем усилении напряженности и, возможно, стал решающим в плане ухудшения отношений между североирландцами.
Комендантский час в Фоллсе также способствовал дальнейшему росту напряженности и, возможно, стал решающим фактором в ухудшении отношений между британской армией и рабочим классом католиков. Джерри Адамс: «Комендантский час на Фоллс-Роуд в июле 1970 г. сделал народную оппозицию британской армии абсолютной в Белфасте… После этого вербовка в ИРА стала массовой». Отныне армия определенно не должна была рассматриваться как защитник католической общины.
Сейчас это кажется гораздо более понятным, чем в то время. В августе 1970 г. власти все еще обнаруживали признаки надежды на более благожелательные отношения между армией и католиками. После спокойной ночи 18–19 августа появились «сообщения о значительном улучшении отношений между армией и местным населением Белфаста, особенно в районе Фоллс-Роуд», что стало результатом помощи армии в ликвидации последствий наводнения после сильного дождя и шторма в предыдущие выходные. Но этому не суждено было случиться.
Как отметили в Министерстве обороны, ситуация к сентябрю «была накалена на религиозной почве, что намеренно используется ИРА и другими экстремистами». И действия самих властей часто усугубляли трудности севера. Премьер-министр Эдвард Хит справедливо заметил в июле того года, что «не следует делать ничего, что могло бы навести на мысль о предвзятом отношении к какой-либо части общества»; но такие события, как комендантский час в Фоллсе, казалось, говорили именно об этом. Как справедливо заметил таос Джек Линч в письме к Хиту сразу после введения комендантского часа, «обыски должны быть не только полными и беспристрастными, но и восприниматься как таковые, если мы не хотим, чтобы они рассматривались как дальнейшие репрессии против меньшинства».
Укрепленная такими контрпродуктивными жестами британских военных, ИРА к октябрю 1970 года была готова перейти в полномасштабное наступление и в том же месяце начала кампанию бомбардировок — в основном направленных на коммерческие объекты. В следующем месяце ведущий деятель британской армии Энтони Фаррар-Хокли заявил, что солдаты в Северной Ирландии столкнулись с «организованным терроризмом». Он утверждал, что недавние беспорядки, в которых пострадали солдаты, действительно были организованы; но он считал, что армии не противостояла «хорошо отлаженная машина», а террористы не были особенно «хороши» в своем деле. Однако дальнейшая эскалация была впереди.
В начале 1971 года Совет армии ИРА санкционировал наступательные операции против британской армии, а в начале того же года ИРА начала систематически стрелять по британским войскам в Белфасте.
Ранним утром 6 февраля британский солдат Роберт Кертис был убит пулеметным огнем ИРА на Нью-Лодж-роуд в северном Белфасте. Двадцатилетний военнослужащий Королевской артиллерии, пулеметчик Кертис стал первым британским солдатом, погибшим во время современных беспорядков. Он был женат уже тринадцать месяцев, а его жена на момент гибели находилась на третьем месяце беременности. На следующий день после убийства в своем доме в Ньюкасле-на-Тайне отец погибшего солдата сказал: «Я даже не знаю, за что погиб мой сын».
Убийца Кертиса, боец ИРА Билли Рид, сам стал ранней трагической жертвой смуты, застреленный британской армией несколько месяцев спустя во время девяносто второй перестрелки в Белфасте; ему было тридцать два года, он был женат и имел четырех детей.
С февраля по август 1971 года ИРА все более яростно выступала против армии, и эскалация «титул за титул» проходила кроваво. Армию считали репрессивной, поддерживающей юнионистов, наводнившей республиканские районы партизанскими и наступательными методами. Трения, преследования и уничтожение стали повседневной реальностью, и уже не в первый раз в истории Ирландии британская армия, развернутая для борьбы с подрывной деятельностью республиканцев, на деле способствовала укреплению той самой подрывной деятельности, которую она должна была пресечь. Действия каждой стороны вызывали агрессивный ответ другой, причем и ИРА, и армия считали, что зверства другой стороны требуют ответных действий. И зверства, конечно, были. 10 марта в районе Лигониэл на севере Белфаста трое шотландских солдат, не состоявших на службе, были убиты выстрелами в затылок по приказу ИРА. Молодых солдат Королевских горных стрельцов — двадцатитрехлетнего Дугалда Маккохи и братьев Джозефа (восемнадцать лет) и Джона (семнадцать лет) Маккейг — заманили на смерть из белфастского бара, пообещав устроить вечеринку. Их тела были обнаружены тремя детьми на одинокой дороге Олд Сквайрс Хилл.
Реакция солдат была предсказуемой: такие жестокости, как это тройное убийство, оказывали усиливающее влияние на конфликт благодаря неудивительной реакции самой британской армии на подобные инциденты.
В конце марта ИРА всерьез начала кампанию бомбардировок, и ее война с армией продолжалась.
В начале июля произошла преднамеренная и внезапная эскалация активности ИРА в Дерри, после того как в первые месяцы года там произошли массовые беспорядки. 4, 5, 6 и 7 июля в солдат стреляли, а после беспорядков в последнюю из этих ночей ранним утром 8-го числа британская армия смертельно ранила безоружного человека (Шеймуса Кьюсака). Начались интенсивные беспорядки, в ходе которых армия застрелила еще одного человека (Десмонда