Но, что интересно, политические дискуссии не прекратились: 18 июля делегация ИРА во главе с Джо Кэхиллом вылетела в Англию, чтобы встретиться с британскими политиками-лейбористами Уилсоном и Рисом. И возвращение ИРА к насилию ни в коем случае не означало, что в ней не было политики: например, временные власти 1972 года были очень враждебно настроены по отношению к вступлению Ирландской Республики в Европейское экономическое сообщество (предпочитая избегать, как они считали, ограничения суверенитета Ирландии).
В начале 1972 года они вновь открыто выступили за замену южных и северных капиталистических государств в Ирландии социалистической объединенной республикой, состоящей из тридцати двух округов.
Но насилие, тем не менее, было в центре политики ИРА, и некоторые проявления этого насилия по-прежнему вызывают шок много лет спустя. 21 июля 1972 года, в кровавую пятницу, произошел один из самых страшных дней политического насилия в истории севера. ИРА установила более двадцати бомб в центре Белфаста, в результате чего девять человек погибли и еще больше получили ранения. Были сделаны предупреждения, но из-за количества бомб и масштаба операции их оказалось просто недостаточно, чтобы избежать ужасных жертв. Несмотря на то, что ИРА настаивала на том, что их целью никогда не было убийство гражданских лиц, взрывы были восприняты даже некоторыми самими членами ИРА как серьезная неудача. Массовая гибель и увечья гражданского населения стали целью пропаганды ужасающих масштабов. Один из заминированных автомобилей был взорван на автобусной станции Оксфорд-стрит в Белфасте: взрывной волной сильно изуродованные тела были отброшены на большое расстояние, и один гражданский свидетель вспоминал: «Внезапно раздался оглушительный грохот. Повсюду был дым, и я слышал крики людей… Стоял ужасный запах, а на тротуаре было много крови».
31 июля в деревне Клоди, в десяти милях от Дерри, без предупреждения взорвались три заминированных автомобиля ИРА; в результате погибли девять человек. Местный депутат-националист Иван Купер сравнил это злодеяние с тем, свидетелем которого он стал 30 января: «Этот инцидент можно сравнить только с тем, что произошло в Кровавое воскресенье. У меня не хватает слов, чтобы осудить людей, ответственных за это ужасное злодеяние».
Некоторые ужасы были (по крайней мере, в то время) более скрыты. В декабре 1972 года Джин Макконвилл была похищена ИРА, и больше ее никто не видел. Даже до этого момента ее жизнь была неспокойной. Изначально она была протестанткой в Белфасте, но вышла замуж за католика и приняла католичество. После того, как лоялисты вытеснили ее из протестантской части Белфаста, католическая семья поселилась в западном Белфасте. Муж Джин умер, оставив ее с десятью детьми, у старшего из которых было повреждение головного мозга, требовавшее особого ухода. Джин Макконвилл впала в суицидальную депрессию. Затем, в 1972 году, она поссорилась со своими соседями, утешая британского солдата, который был ранен и который умолял о помощи возле ее дома. Ближе к концу года в город ворвались двенадцать временных сотрудников.
Дом Макконвиллов, где Джин принимала ванну. Они вытащили ее оттуда и, несмотря на ее отчаянные мольбы, похитили на глазах у бьющихся в истерике детей. В течение многих лет исчезновение их матери было мучительной тайной, ИРА отрицала, что они убили ее. Но в 1990-х годах одна из дочерей организовала кампанию, чтобы узнать правду о Джин и о других пропавших людях, чьи тела также так и не были обнаружены. Можно ли, по крайней мере, точно определить местонахождение останков, что позволило бы родственникам прекратить свои мучения, похоронив их и должным образом оплакав своих умерших? Как выяснилось, ИРА действительно убила Джин Макконвилл, обвинив ее в том, что она была информатором британской армии (что члены ее семьи категорически отрицали). В конце концов организация предоставила информацию, по-видимому, о местонахождении ее останков. Но ее тело так и не было обнаружено. Со своей стороны, 29 марта 1999 года ИРА заявила, что она идентифицировала места захоронения девяти человек (включая Макконвилла), которых она убила в 1970-х годах и чьи тела так и не были найдены. В нем приводились причины убийств: утверждалось, что эти люди были агентами сил безопасности или информаторами, а также были виновны в краже оружия ИРА и использовании его при вооруженных ограблениях.
Вот из кого могли бы получиться ирландские мученицы: две молодые, стройные, темноволосые девушки, набожные, но преданные терроризму. Я подумал о жестоких последствиях, когда [Теренс Максуини], лорд-мэр Корка, уморил себя голодом в Брикстонской тюрьме в 1920 году, и решил, что если олдермен, пусть даже ученый/поэт, мог вызвать такую волну возмездия, то последствия смерти этих харизматичных коллег были ужасными, неисчислимый. Никто — ни в Министерстве внутренних дел, ни в полиции, ни в кабинете министров — не был склонен оспаривать эти предчувствия угрозы.
Подобные события происходили одновременно с попытками найти решение политических проблем, которые их вызвали. В марте 1973 года была опубликована «Белая книга», в которой излагались конституционные предложения для Северной Ирландии; так получилось, что они предвосхитили многое из того, что позже появилось в ходе окончательного урегулирования на севере в конце века: создание автономного законодательного собрания; общеирландское институциональное сотрудничество и консультации; и положения, касающиеся прав человека. Выборы в северную ассамблею действительно состоялись в июне 1973 года; в ноябре было достигнуто соглашение о создании исполнительного органа по разделению власти в Северной Ирландии, в состав которого вошли Официальная юнионистская партия Ольстера, СДЛП и Партия альянса; и в следующем месяце эти три партии встретились с представителями Лондона и Дублина, правительства (включая соответствующих премьер-министров Эдварда Хита и Лиама Косгрейва) в Саннингдейле, Беркшир, чтобы согласовать рамки, в которых будет действовать новая исполнительная власть. Исполнительная власть вступила в должность в январе 1974 года.
Саннингдейл был не лишен положительных моментов для юнионистов: «Ирландское правительство полностью приняло и торжественно заявило, что статус Северной Ирландии не может быть изменен до тех пор, пока большинство населения Северной Ирландии не пожелает изменить этот статус.
Нынешний статус Северной Ирландии заключается в том, что она является частью Соединенного Королевства». Но многие профсоюзные деятели Ольстера враждебно относились к некоторым аспектам этого в некотором смысле весьма неоднозначного соглашения (особенно, возможно, к трансграничному совету Ирландии), и на всеобщих выборах в феврале 1974 года выступили против. Профсоюзные активисты Саннингдейла получили одиннадцать из двенадцати доступных мест. За этим последовала забастовка лоялистского рабочего совета Ольстера (UWC), которая привела к срыву североирландского эксперимента по разделению власти (хотя есть некоторые сомнения в том, выжил бы Саннингдейл, даже если бы забастовки не было, или если бы забастовка закончилась по-другому).
Несмотря на эти ужасные эпизоды, высокий уровень насилия в этот период был вызван не только деятельностью ИРА. В 1972 году в ходе политических волнений на севере были убиты 497 человек. Из них 235 человек были убиты временными властями, а 46 — республиканцами. Лоялисты убили 121 человека, а британская армия — 80.
В «Кровавую пятницу» Ассоциация обороны Ольстера (UDA) — лоялистская военизированная группировка, основанная в 1971 году и иногда использующая псевдоним «Борцы за свободу Ольстера» (UFF) — застрелила двадцатиоднолетнего католика из Белфаста Энтони Дэвидсона, состоящего в браке. В некоторых случаях насилие со стороны лоялистов принимало форму ответных действий на насилие ИРА. Католик из Белфаста Фрэнк Корр — представитель Гэльской спортивной ассоциации и отец пятерых детей — был застрелен 26 июля 1972 года лоялистами, очевидно, в отместку за Кровавую пятницу. Но хотя конкретные акты возмездия против католиков были частью истории лоялистов, было бы неверно предполагать, что лоялизм был (или остается) чисто реакцией на действия ИРА. Как мы видели, UVF в 1966 году убивал людей за несколько лет до того, как были сформированы Временные силы, точно так же, как много лет спустя насилие со стороны лоялистов продолжилось (хотя и на более низком уровне), когда кампания временных сил завершилась.
Ключевая часть объяснения насилия со стороны лоялистов на самом деле является реакцией на предполагаемую угрозу, исходящую от наступления ирландских националистов, и отчасти это явно связано с жестоким возмездием за операции ИРА. Но это только часть истории.
Как мы видели, государство также реагировало на вооруженную борьбу ИРА, иногда прибегая к собственному смертоносному насилию. 14 марта 1972 года двое подростков из ИРА, Колм Кинан и Юджин Макгиллан, были застрелены солдатами, когда армия вступила в перестрелку с ИРА в Дерри (хотя вопрос о том, принимали ли двое погибших непосредственное участие в битве, остается спорным). Действия британской армии часто приводили к негативным результатам, по крайней мере, с точки зрения их влияния на уровень поддержки антигосударственных военизированных формирований. 31 июля 1972 года более 30 000 сотрудников сил безопасности были задействованы в масштабной операции «Машинист», в ходе которой британская армия вновь заняла забаррикадированные запретные районы Дерри и Белфаста, к большому гневу многих католических националистов (Джерри Адамс: «Операция «Машинист» не привела к уничтожению ИРА; на самом деле это была операция «Машинист») увеличилось число новобранцев»). Но ИРА действительно терпела неудачи в конце 1972-го и начале 1973 года, когда серия арестов нанесла им серьезный удар на севере и юге. Среди причастных был начальник штаба Максиофайн, который был задержан в республике в ноябре 1972 года и приговорен к шести месяцам тюремного заключения за членство в ИРА. (Шеймус Туми на протяжении большей части 1972–1977 годов был главой организации.) Потому что, несмотря на стремлени