На полях этого послания Адамс заметил, что «многословие» — один из моих многочисленных пороков».
Фактически, процитированный выше отрывок кратко передает суть современного республиканского мышления. Потому что в то время в республиканском движении и его политической мысли был явный привкус рабочего класса. Эта политическая мысль включала в себя сочетание социалистической политики и насильственной агрессии:
«Мы считаем, что успешная освободительная война не может вестись исключительно за счет угнетенных в шести графствах или в условиях физического присутствия британской армии. Ненависть и негодование по отношению к этой армии не могут поддерживать войну, а изоляция социалистов-республиканцев от вооруженной борьбы опасна и породила, по крайней мере в некоторых кругах, реформистское представление о том, что Ольстер — это проблема, которая может быть каким-то образом решена без мобилизации рабочего класса. Нам нужна позитивная связь с массами ирландского народа… Установление прочных связей между республиканским движением, рабочими Ирландии и радикальными профсоюзными деятелями создаст неудержимое массовое движение…»
Расширение борьбы не повлечет за собой размывания целей республиканцев: «Мы не готовы даже обсуждать какие-либо смягчения наших требований. Мы не видим будущего в участии в реструктурированном Стормонте, даже с разделением власти и биллем о правах. И уж точно мы никогда не признаем легитимность Свободного государства [Ирландской Республики]. Фашистское государство, созданное для того, чтобы обслуживать привилегированных капиталистических подхалимов. Нет! Даже думать о принятии любого из этих сепаратистских государств было бы предательством всего, что проповедовал Тон и за что он отдал свою жизнь».
Провокаторы также нацеливались на более важные цели. В августе 1977 года королева Елизавета II посетила Ольстер во время своего серебряного юбилея, и ИРА попыталась взорвать бомбу, когда она посетила университет в Колрейне. (Бомба взорвалась после того, как она ушла.) В мае 1981 года Прово снова предприняли безуспешную попытку убить королеву, на этот раз на Шетландских островах.
Но цели часто поражались, и иногда с шокирующими последствиями. 17 февраля 1978 года двенадцать протестантов были убиты, когда ИРА взорвала ресторан «Ла Мон Хаус» в Гранше, недалеко от Комбера в графстве Даун. К бомбам в контейнерах был подмешан бензин, что привело к гораздо более сильному возгоранию: останки жертв обгорели так сильно, что опознание было затруднено.
Один из полицейских заметил: «Тела представляют собой просто обугленное месиво. Я никогда не видел такого ужасного зрелища. Ни на одном из них не осталось человеческих черт».
В феврале прошлого года Джеффри Агейт, управляющий фабрикой в Дерри-Дюпон, был застрелен временными властями. Лидер ИРА Шеймус Туми утверждал: «Все британские промышленники являются мишенями. Они эксплуатируют ирландский рабочий класс»; все те, кто «непосредственно связан с британским империализмом, являются определенными мишенями». А в республиканских новостях под заголовком «Паника охватывает местных капиталистов, когда ИРА нападает на низовой империализм» говорилось о нападениях на представителей бизнес — класса, таких как мистер Агейт: «Революционная Ирландская республиканская армия намерена сокрушить эти бастионы британского империализма» особенно за годы насилия со стороны ИРА, а также за годы тюремного заключения республиканцев.
И ИРА была не единственными республиканцами, которые вели войну против британцев. В марте 1979 года боевики ИРА убили политика Консервативной партии и близкого друга Маргарет Тэтчер Эйри Нива, взорвав заминированный автомобиль в Лондоне. Беглец из Кольдица во время Второй мировой войны — «первый британец, вернувшийся домой из Кольдица», как выразился один из его товарищей по военноплению.
В октябре 1979 года Морис Олдфилд — бывший глава британской секретной разведывательной службы МИ-6 — был назначен британским главным координатором по вопросам безопасности в Северной Ирландии, в задачу которого входило устранение пробелов и решение проблем между различными подразделениями разведывательного сообщества на севере. Этот шаг продемонстрировал признание того факта, что разведывательная война — какой бы грязной и тайной она ни была — имела огромное значение для исхода смуты. То же самое можно сказать и о войне гласности, или пропаганде. И здесь тоже — хотя и менее кровопролитно, чем 27 августа, — британцы потерпели неудачу в связи с публикацией доклада Беннета. Власти Северной Ирландии создали комитет для расследования утверждений о жестоком обращении во время допросов в полиции, и в его отчете от марта 1979 года, к большому смущению, говорилось, что медицинские данные действительно свидетельствуют о травмах, полученных во время задержания в полиции, — травмах, которые не были нанесены самим себе. Сама далеко не республиканская газета Belfast Telegraph отметила: «По любым стандартам доклад Комитета Беннета является глубоко тревожным документом, последствия которого будут ощущаться во всем сообществе Северной Ирландии в течение многих последующих лет… В целом, он признал обвинения в жестоком обращении со стороны полиции доказанными, хотя это и не так».
ИРА стремилась интернационализировать свою борьбу и другими способами. В феврале 1980 года представитель ИРА обрисовал в общих чертах цели, стоящие за нападениями на британские войска за рубежом:
«ИРА намеревалась преследовать солдат так же, как они преследовали и убивали националистически настроенных людей, и не забывать об Ирландии, даже когда они дислоцировались в других местах, чтобы она преследовала их и они что-то делали, чтобы не захотеть возвращаться. Нападения за рубежом также имеют престижное значение и придают войне в Ирландии международный характер. Британское правительство добилось успеха в подавлении новостей о борьбе на Севере… Но мы сохранили Ирландию в заголовках мировых газет, о нашей борьбе не забывают в новостях, и рано или поздно недовольство, вероятно, со стороны английского народа, а не армии, будет нарастать, как снежный ком, и британцы способность и воля правительства оставаться на месте, которые мы подрываем, будут полностью подорваны».
И солдаты были не единственными мишенями. В марте 1979 года британский посол в Гааге Ричард Сайкс был застрелен временными силами. Ибо у ИРА оставалась надежда, что насильственное давление в конечном счете приведет к желаемому изменению отношения в Лондоне. Переход власти в 1979 году от лейбористов к консерваторам мало что изменил для них здесь, хотя они и следили за нюансами британской политики.
Республиканцы, например, обратили внимание на антипартийные заявления, сделанные в начале 1980 года британским политиком-лейбористом Тони Бенном, и назвали его возможным будущим премьер-министром Великобритании; однако они также отметили, что он был «не вызывающим возражений членом лейбористского кабинета во время тиранического правления [Роя] Мейсона на посту главы Северной Ирландии».
Ирландские республиканцы также отметили менее благожелательное отношение политика-лейбориста Дениса Хили. Отметив, что Хили «прочат на пост следующего премьер-министра Великобритании от лейбористской партии», газета Phoblacht/Republican News прокомментировала его скептицизм по поводу того, что объединение Ирландии может стать решением проблемы.
Таким образом, именно благодаря их собственной борьбе за решение проблемы, а не инстинктивному сочувствию со стороны британских политиков, сторонники Временного правительства ожидали достижения прогресса. Отказ британской лейбористской партии поддержать требования ирландских республиканцев привел к тому, что ее осудили как империалистический и колониалистский подход, а ирландские предатели к югу от границы подверглись жесткой критике. Даже Фианна Фэйл, считавшаяся более республиканской из двух основных партий юга, считалась коллаборационисткой с Великобританией. В июне 1980 года на церемонии поминовения Вулфа Тона в Боденстауне, графство Килдэр, член Дерри Шинн Файнер Марта Макклелланд выступила с речью республиканца и заявила: «Мы — единственная организация в Ирландии, которая может пройти к могиле этого великого человека с гордо поднятой головой и гордостью в сердце — мы, сохранившие веру. Когда Фианна Фэйл прокрадывается на это кладбище, они оскорбляют то, что Вульф Тон — революционный солдат, сепаратист — олицетворял наиболее отчетливо. Их привлекает сюда оппортунизм, а не настоящая честь Тона, потому что по-настоящему уважать Тона можно, только продолжая его борьбу наиболее эффективным из возможных способов: с помощью силы оружия.
На прошлогоднем праздновании более известный республиканец произнес эти слова. В воскресенье, 17 июня 1979 года, Джерри Адамс, тогдашний вице-президент Шинн Фейн, выступил у могилы отца-основателя ирландского республиканизма и решительно осудил ирландское, а также британское правительства: «Фианна Фэйл обещает все, но не дает ничего, кроме еще большей преданности национальным, социальным, культурным и экономическим вопросам».
Адамс заявил о своей уверенности в исходе вооруженной борьбы республиканцев: «ИРА продемонстрировала свою способность вести длительную и жестокую кампанию. То, что британцев ждет военное поражение, неизбежно и очевидно», — но подчеркнул, что видение республиканцев включает в себя нечто большее, чем просто насилие: «Мы не являемся и никогда не были просто движением «за выход британцев»; «Как республиканцы, мы поддерживаем неимущих против имущих. Мы поддерживаем неимущих, молодежь, безработных, рабочих — людей, не имеющих собственности»; «Мы выступаем против крупного бизнеса, многонационализма… Мы выступаем против всех форм и всех проявлений империализма и капитализма. Мы выступаем за свободную, единую, социалистическую и гэльскую Ирландию».
И республиканцы будут добиваться этого различными способами. В частности, сейчас выборы можно считать законным способом мобилизации и выражения мнения республиканцев. Публичная позиция ИРА в отношении конституционной политики была, по ее собственным словам, сформулированным в 1981 году, «довольно простой и ясной… За пределами суверенной, независимой демократии, охватывающей тридцать два округа, ИРА не будет участвовать в том, что условно называется конституционной политикой». Но, по утверждению организации, необходимо дать ирландскому народу возможность самому распоряжаться своей судьбой в политической и экономической сферах: