нного достижения их традиционных целей. Война была фактически закончена.
Но не всех республиканцев это убедило. Можно выделить три четкие группы инакомыслящих, или диссидентов, — людей, которые резко расходились во мнениях с временными ортодоксами по поводу развивающегося мирного процесса. В 1986 году, основатели — Прово из некоторых графств покинули движение в знак протеста против оппортунизма.
О'Брадай считал, что внутренние договоренности севера — и, следовательно, сепаратистские — подразумевались в стремлении временных властей к предварительному проведению выборов. И он был настроен крайне враждебно по отношению к этому: «Я выступал против республиканской политики с 1981 года… Я против того, как республиканство развивалось с 1986 года, а до этого — против сторонников разделения в 1921 году, которые создали эту проблему. Я принадлежу к традиции инакомыслящих, которые считают, что философия тогда была утрачена, и если Шинн Фейн будет втянута в конституционную политику, кто еще сможет высказаться?»
Джордж Харрисон, поставщик оружия Временной ИРА в 1970-х годах, разделял взгляды Брэди, как и он, расценивая уход Провос в 1986 году как предательство. Он поддерживал республиканца О'Брэдая из Шинн Фейн, но мере продвижения мирного процесса 1990-х годов он все больше убеждался в том, что прекращение огня ИРА в 1994 году было предательством, капитуляцией, и что участие республиканцев в мирном процессе было «полным отходом от традиций прошлого».
В июле 1996 года бомба CIRA взорвалась в отеле недалеко от Эннискиллена в графстве Фермана, и в Белфасте и других местах произошли многочисленные другие инциденты со взрывами и стрельбой.
Как уже упоминалось, осенью 1997 года, когда разочарованный прово генерал-квартирмейстер покинул организацию, чтобы основать то, что стало известно как Настоящая ИРА, появилась вторая группа несогласных. Графство Лаут в Ирландской Республике стало ключевой базой для новой группировки, политическим крылом которой стал Комитет (или Движение) за суверенитет 32 графств. Это политическое крыло возглавляли Майкл Маккевитт и его партнерша Бернадетт Сэндс-Маккевитт (сестра Бобби Сэндса): они стремились отстаивать бескомпромиссный ирландский республиканизм и выступать против всего, что вытекало из партийных переговоров 1997 года и что не соответствовало единству и независимости Ирландии. Сэндс-Маккевитт была убеждена, что знаменитая смерть ее брата во время голодовки была предана его временными товарищами: «Бобби умер не за международные органы исполнительной власти. Он умер не за то, чтобы националисты были равноправными британскими гражданами в пределах государства Северная Ирландия». В начале 1998 года она в равной степени враждебно относилась как к британскому вмешательству в дела Ирландии, так и к мирной стратегии республиканцев и политическим переговорам: «Нам не нужно, чтобы иностранное правительство вмешивалось в наши дела. Мы вполне способны сами решать свою судьбу, но нам помешали это сделать… Я считаю, что переговоры — это фарс. Есть те, кто готов идти на компромисс, а это совершенно неправильно, абсолютно неприемлемо».
Также активной участницей движения за суверенитет 32 округов была Мэриан Прайс, известная своими взрывами в Лондоне в 1970-х годах и последующим насильственным кормлением во время мужественной голодовки в тюрьме. Прайс покинул Временное движение в 1998 году из-за разногласий по поводу стратегии мирного процесса и стал резко критиковать Шинн Фейн: «Что касается республиканизма, я бы не стал считать Шинн Фейн сегодняшнего [2002] года республиканкой». Она подверглась сильному давлению со стороны бывших товарищей за то, что не придерживалась их взглядов на мирный процесс: «Один из членов Временного правительства посетил мой дом, чтобы сказать мне, что тот факт, что я выражаю критические взгляды в адрес Шинн Фейн, недопустим и что мне лучше держать рот на замке».
Но она решительно отказалась и по-прежнему крайне критически относилась к основной политике республиканцев после Страстной пятницы: если они были рады довольствоваться тем, что предлагал 1998 год, тогда зачем была развязана война?
Предположение о том, что война велась за то, что они имеют сегодня, принижает значение любого, кто принимал участие в этой войне, любого, кто погибал за нее, шел туда и жертвовал своими жизнями и свободой. Предположение о том, что именно за это велась война, принижает значение всего этого. В 1974 году Саннингдейлское соглашение было гораздо более прочным и предлагало республиканцам и националистам гораздо больше, чем соглашение Страстной пятницы, и республиканское движение категорически отвергло его. И после этого в течение тридцати лет продолжалась война. После того, как они отвергли Саннингдейл, принять соглашение Страстной пятницы и предположить, что именно из-за этого [была затеяна война], преступно, совершенно преступно с их стороны предполагать такое… И когда Шеймус Мэллон из SDLP сказал, что соглашение Страстной пятницы было заключено в Саннингдейле для слабоумных, он попал в самую точку. Это было не так: это был Саннингдейл для умственно отсталых.
Таким образом, были люди с выдающимися республиканскими качествами, такие как красноречивая и резкая Мэриан Прайс, которая теперь не соглашалась с политикой Временного правительства.
Но в то время как Прайс убедительно доказывал это словами, были и другие республиканцы, выступавшие против временного правительства, которые использовали насилие, чтобы отстаивать свою точку зрения. В результате взрыва настоящей бомбы ИРА в Оме, графство Тайрон, 15 августа 1998 года погибло двадцать девять человек (тридцать один, если считать двух нерожденных младенцев). Многие другие были ужасно изувечены. Эта ужасная резня среди гражданского населения вызвала шок и укрепила решимость некоторых людей. Джордж Митчелл: «Я горячо молюсь о том, чтобы история зафиксировала, что беспорядки в Оме закончились солнечным днем в субботу, 15 августа 1998 года. Там произошел чудовищный взрыв, позволивший всем увидеть жестокость, бессмысленность и полное безумие политического насилия в Северной Ирландии». Председатель Шинн Фейн Митчел Маклафлин заметил: «Все мы должны измениться. Все мы, ирландские республиканцы, члены британского и ирландского правительств, профсоюзные деятели и националисты, обязаны обеспечить, чтобы подобные ужасные действия больше никогда не повторились».
Джерри Адамс недвусмысленно высказался о подрывниках-республиканцах: «Мы говорим, что они должны остановиться, и остановиться немедленно». Под огромными давление, не в последнюю очередь со стороны временных республиканцев, после того, как Ома объявила о приостановке, а затем и прекращении своей деятельности. Но, несмотря на отвращение, которое вызвала их бомба в Оме, они продолжали вербовать и обучать людей. Они приобрели оружие (часть из него привез их бывший квартирмейстер из Прово, часть — из Восточной Европы), и к концу 2000 года, как считалось, в их рядах насчитывалось от ста до двухсот человек. Они периодически проявляли насилие (например, взорвали бомбу 4 марта 2001 года возле телецентра Би-би-си в Шепердс-Буш в Лондоне).
Третья группа в рядах республиканцев (скорее несогласные, чем диссиденты) не согласилась с мирной стратегией временного правительства, в то же время открыто заявив, что они не хотят продолжения кампаний с применением физической силы или возврата к ним. Несмотря на свою явную оппозицию насилию, такие люди были убеждены, что временный сдвиг 1990-х годов представлял собой предательство, непривлекательный компромисс с республиканскими принципами. С этой точки зрения, соглашение Страстной пятницы скорее укрепило, чем ослабило разделение; такие люди (лишь полушутя) говорят, что GFA означает «Пошло всё на…», как следует из аргументации, повторяющей слова Мэриан Прайс, если Временное руководство действительно удовлетворено компромиссом, предложенным в 1998 году, то почему такая долгая война велась по принципу борьбы за нечто совершенно иное?
Лидер ИРА 1970-х Брендан Хьюз признает, что военный конфликт подошел к концу, но глубоко недоволен участием республиканцев в текущей политике: «Я в целом полностью согласен с тем, что война в Ирландии с британцами закончилась. Я считаю, что военная борьба закончилась, но я полностью не согласен с соглашением Страстной пятницы… Люди Шинн Фейн теперь стали частью оккупационных сил на севере Ирландии. Я с этим не согласен. Я не согласен со всей концепцией британского правления в Ирландии, которой, как я полагаю, сейчас занимается Шинн Фейн».
Другой бывший временный министр, Томми Горман, также сетует на поведение временного правительства во время мирного процесса: «все эти унизительные неудачи преподносятся как тактические изменения и победы».
В начале декабря 2000 года ИРА выступила с заявлением, в котором подтвердила «приверженность организации решению проблемы оружия»: «Мы по-прежнему готовы начать процесс, который полностью и поддающимся проверке образом прекратит использование оружия ИРА». Но такое развитие событий «не может и не произойдет на условиях, продиктованных британским правительством или профсоюзными деятелями».
Для ИРА было важно, чтобы британское правительство, к удовлетворению республиканцев, занималось такими вопросами, как выполнение доклада Паттена о полицейской деятельности или процесс демилитаризации британских структур на севере. Для временного правительства вывод IRA из эксплуатации был частью более широкого выполнения всеми обязанностей по соглашению Страстной пятницы. И у республиканцев сохранялось стойкое ощущение, что британцы не выполняют свою часть соглашения 1998 года. В начале 2001 года заголовок на первой полосе газеты «Фоблахт» сопровождавший фотографию премьер-министра Тони Блэра, гласил: «Все просто, Тони: Соблюдай соглашение, которое ты подписал».
Но процесс взаимодействия продолжался. 8 марта 2001 года руководство ИРА восстановило контакт с IICD, и представитель ИРА продолжал проводить с ними многочисленные встречи. В конце мая Ахтисаари и Рамафоса подтвердили, что была проведена третья инспекция складов оружия ИРА, и что они не подвергались вмешательству и оставались в безопасности. Но в июне IICD подтвердил, что никакого фактического прекращения деятельности IRA не произошло, и 1 июля Дэвид Тримбл подал в отставку с поста первого министра Северной Ирландии. Итак, танцы продолжались. 8 августа ИРА публично заявила, что она «согласовала с IICD схему, которая позволит полностью и поддающимся проверке вооружениям ИРА не использоваться»; однако этого жеста было недостаточно, чтобы удовлетворить UUP или британское правительство, и поэтому последнее приостановило деятельность учреждений, созданных в соответствии с Белфастским соглашением как следствие, ИРА, в свою очередь, отозвала свое предложение о поставках оружия, заявив в заявлении от 14 августа: «Мы отзываем наше предложение».