{144} по Чангарскому мосту. Эта колонна задержалась у ст. Сиваш. Полк перешел в Крым по Чангарскому мосту и 16 марта сосредоточился в Таганаше. 17 марта перешел в немецкую колонию Тюб-Джанкой и 18 марта через Богемку — Юшунь двинулся на Армянский Базар, куда и прибыл 20 марта. 22 марта красные переправились через Сиваш правее Перекопа и против них был отправлен 2-й конный полк. Лихой атакой 2-й конный полк разбил 4-й советский пехотный полк, загнал его в Сиваш, захватив много пулеметов и оставшихся в живых красных. К вечеру полк отошел к Юшуни, так как наша пехота оставила и Перекоп, и Армянский Базар.
23 марта полк принял новый командир полка полковник Барбович{145}. Полковник Барбович, как известно, прибыл в Добровольческую армию с отрядом, который в конце 1918 года выступил из города Чугуева и, пройдя с боями, прибыл в район колонии Нью-Йорк, где присоединился к Добровольческой армии. Отряд был расформирован, и позже полковник Барбович был назначен командиром 2-го конного полка. Днем 23 марта полк с приданной ему батареей выступает в район Красного озера. Весь день полк вел упорный бой с наступающей пехотой и конницей противника, и даже наступившая ночь не прекратила боя. В этом бою был ранен штыком в голову командир полка полковник Барбович. Утром 24 марта согласно полученному приказанию полк отходит по направлению Симферополя, прикрывая отступление нашей пехоты. Не доходя до станции Сарабуз, меняет направление и двигается на Карасу-Базар. Ночует в экономии Дика, где простоял целый день 28 марта и перешел 29 марта в село Катанка. 30 марта полк стоял в селе Карабай, ведя разведку в сторону железной дороги, а 1 апреля, после дневки 31 марта, стал отходить по шоссе на Феодосию, прикрывая отступающую пехоту. 2 апреля 2-й офицерский конный полк провел в болгарской колонии Есен-Эки, а утром вел бой с пехотой противника, наседавшей на нашу 4-ю пехотную дивизию. В этом бою захватил пленных и вечером отошел в немецкую колонию Пиринтель. 4 апреля вновь ведет бой с наседавшими красными и на ночлег отходит в село Карагез. 5 апреля полк в селе Настикой. Оттуда переходит 7 апреля в село Ново-Николаевка. Из последней уходит 8 апреля и располагается в Дальних Камышах, выставив сторожевое охранение в 4 верстах от станции Владиславовка.
Только 8 апреля к полку присоединился 1-й эскадрон, который отступил в Крым из Геническа по Арабатской стрелке. 9 апреля, наконец, полк смог отойти на отдых, расположился в селе Арма-Эли и до 14 апреля в боях не участвовал, находясь в тылу за проволокой и окопами Ак-Манайских позиций.
Оставим на время 2-й конный полк отдыхать и вернемся к нашим частям, оперирующим в Донецком бассейне. Малочисленному отряду генерала Май-Маевского все время приходилось, находясь в Донецком бассейне, вести бои и сдерживать во много раз превосходящие силы красных, и по численности, и по вооружению, стремящихся захватить бассейн. В составе частей красных, кроме обычных красноармейцев, было немало матросов, китайцев, латышей и даже бывших пленных немцев. Все части красных входили в состав 1-й советской армии при многочисленной артиллерии и большом числе бронепоездов.
Сплошного фронта здесь не было, и велась в этом районе чисто маневренная война. Обе стороны действовали отдельными отрядами, а благодаря тому, что в Донецком бассейне очень густая железнодорожная сеть, она использовалась в полной мере. Как правило, большевистские части воевали только днем, а свои наступательные операции проводили тогда, когда их численно собиралось большое количество, и почти всегда при поддержке бронепоездов. С нашей же стороны силы были небольшие и, по словам полковника Петрова, представляли из себя «миф один», но наше положение спасали умелое руководство, способность частей маневрировать при всяких условиях, выдержка, стойкость и храбрость.
Действовали мы небольшими отрядами, а артиллерия очень часто даже поорудийно. На ночь батарейцы обычно снимались с позиций и уводили орудия в ближайший тыл. С рассветом, а иногда и немного раньше, орудие, взвод или батарея вновь появлялись на своем месте на позиции. Расход снарядов и патронов был ограничен. В то же самое время красные, имея громадные запасы снарядов и патронов, расходовали их в неограниченном количестве. Меткость их стрельбы была весьма слабая, что также спасало наше положение в Донецком бассейне.
Ввиду малочисленности наших войск были нередки случаи, когда для обороны отдельных пунктов оставались отряды всего лишь в 10–20 человек с пулеметом и, при наступлении на них красных, из резерва отправлялся отряд. Наши бронепоезда также принимали деятельное участие в обороне Каменноугольного района. Главная же тяжесть боев пала на так называемые цветные полки (Дроздовский, Корниловский, Марковский и Алексеевский), Самурский и Белозерский полки. В рядах цветных полков было много юных добровольцев: студентов, гимназистов, кадет и реалистов. В строю шли вместе в огонь офицеры, солдаты, бывшие красноармейцы, взятые ранее в плен, молодежь и даже дети-добровольцы.
В течение целого февраля шли с переменным успехом тяжелые бои в районе Дебальцево — Юзовка. Красные все время пытались наступать, сосредоточивая крупные силы. Кроме частей 3-й дивизии, в боях принимали участие корниловцы, марковцы, Алексеевский 1-й офицерский конный полк с приданной к нему конно-горной батареей капитана Колзакова, донцы и бронепоезда: «Иван Калита» и «Офицер». В одном бою бронепоездом «Офицер» лихим налетом был захвачен красный бронепоезд «Карл Маркс», имевший по две орудийных и пулеметных площадки. Появился в строю Добровольческой армии бронепоезд «Слава Офицеру». Части Добровольческой армии в боях несли большие потери, и ряды все время уменьшались. К довершению всего появилась эпидемия сыпного тифа, уносящая много жертв. От сыпного тифа умер начальник 1-й дивизии генерал Станкевич.
Дроздовские части базировались и вели бои в районе Никитовка, Харцызск и Юзовка. 24 февраля части Дроздовского стрелкового полка вели бои в районе станции Железная. На другой день красные стали нажимать крупными силами, но с подошедшими корниловцами наши части перешли в контрнаступление, и 25 февраля были заняты Нелеповка, Щербиновка, станция Кривой Торец и Плещевка. Ночь дроздовцы провели в Кривом Торце. На другой день коротким ударом наши части вновь заняли Константиновку, захватив там бронепоезд красных, носящий имя «Роза Люксембург», с бронированным паровозом от бронепоезда «Карл Либкнехт», изготовленного рабочими Краматорского завода, вооруженный четырьмя орудиями и пятнадцатью пулеметами.
В этот же день в дневнике капитана Н. Ф. Соловьева, офицера 1-й Дроздовской легкой батареи, описано торжество по случаю первой годовщины похода Яссы — Дон: «26-го февраля, в Юзовской церкви, в присутствии всех собравшихся поход ников, состоялось торжественное Богослужение и панихида по нашему шефу генералу Михаилу Гордеевичу Дроздовскому. После Богослужения в церковной ограде был скромный парад походников-Дроздовцев, принятый генералом Май-Маевским. В кафе-ресторане для солдат был приготовлен сытный обед с обильным возлиянием. В 3 часа дня в обширном зале гостиницы „Гранд Отель“ для офицеров и гостей был устроен банкет, на котором присутствовал генерал Май-Маевский. Торжества затянулись далеко за полночь». Кадром 1-й батареи была группа офицеров 26-й артиллерийской бригады, прибывшая в Скинтею, когда там уже была сформирована Конно-горная батарея капитана Колзакова. В своем дневнике капитан Соловьев вспоминает о том, как протекало формирование отряда в Румынии, и о том, что в поход ушли не только офицеры, но и солдаты, которые героически сражались в рядах дроздовцев и, оставшиеся в живых, ушли в изгнание.
На фронте не прекращались бои. Все операции с нашей стороны, как правило, велись небольшими отрядами. Если занимался какой-либо важный пункт, то там оставался лишь небольшой гарнизон, так как выделить значительные силы не представлялось возможным. Так было и после занятия Константиновки. Под натиском красных 1 марта была оставлена Константиновка. Там оставался всего лишь небольшой отряд в 18 человек при одном пулемете. В районе Юзовки был захвачен броневик «Товарищ Троцкий». 2 марта была оставлена Плещевка и красные стали сильно нажимать на Леонидовку, стремясь отрезать Кривой Торец от Железной. 3 марта дроздовцы силою около 130 человек, из которых было 40 конных при одном орудии, повели наступление и, заняв колонию Родионовку, двинулись на Екатериновку, не заняв предварительно Смоляниново, что дало возможность красным обойти левый фланг наступающих. Красных было около 600 человек пехоты при шести пулеметах. Пришлось небольшому отряду дроздовцев отойти.
4 марта, наступая от Никитовки, дроздовцы вновь заняли Константиновку, а вечером, перейдя в наступление, красные со стороны Очеретина подошли к Ново-Бахмутовке и стали обстреливать артиллерийским огнем станцию Скотоватая. Таким образом, оказались под угрозой нападения с тыла дроздовцы, бывшие в Кривом Торце. В 6 верстах в тылу Железной, на разъезд Петруньки, к сторожу явились местные большевики и требовали, чтобы он разобрал железнодорожный путь, а накануне в том же районе было произведено три взрыва, не вызвавшие значительных повреждений полотна дороги. В своем дневнике за этот день капитан Орлов так записал о положении на их участке: «…будь большевики порасторопнее и посмелее, они могли бы нас захлопать здесь уже не раз… но, зная, что в военном отношении они не представляют из себя особо грозной силы, все время остаешься спокойным, несмотря на то что положение наше сейчас не из важных, если не удастся завтра же ликвидировать прорыв на Скотоватую». 5 марта наши части, нажав из Авдеевки, заняли Очеретино и отрезали наступающую группу большевиков на Скотоватую. Теперь в окружение попали уже большевики. Здесь была исключительно маневренная война и велась с нашей стороны отдельными отрядами, причем если в отряде около 100 пехотинцев и человек 50 конных при о дном-двух орудиях, то это уже считалось внушительной силой. Потери все время увеличивались, так как, кроме потерь от огня противника, убывали из строя заболевшие тифом. Со стороны же красных всегда действовали большие группы, нередко свыше тысячи и больше человек. Вечером 6 марта пришлось оставить Конст