— Беглец из Рейха, — протянула Ма, окончательно разворошив причёску вновь заскучавшей и начавшей задрёмывать Нанао. — Что ж, звучит… в целом логично. В конце войны в Европе немцы использовали подводные лодки для вывоза ценностей и эвакуации тех, кому в плен сдаваться категорически не рекомендовалось. Как я понимаю, это твоё оружие тоже везли на «у-боте без номера»? И где оно теперь?
— Всё там же. На дне.
— Окасан, ты издеваешься? — с надеждой спросила Ма у бабушки.
— Я говорю абсолютно серьёзно, — оскорбилась Ба.
— Серьёзно?! Я ещё могла бы со скрипом поверить, что немцы везли нечто прорывное, обогнавшее своё время. Пусть это и отдает «сенсацией» из жёлтой газетёнки — ладно, мало ли что на свете бывает. Но то, что пролежало шестьдесят лет в затонувшей подлодке — это не оружие. Это мусор! Ну или археологическая ценность в самом лучшем случае.
— Золото, серебро и горный хрусталь.
— Что?
— Золотые рамы — новодел, мистики из Аненербе посчитали, что подобные обрамления усилят работу зеркал. Сами зеркала состоят из серебряной пластины толщиной в полпальца — когда артефакты создавались, амальгаму[68] ещё не научились получать. Со стеклом у средневековых алхимиков тоже была проблема или, может, получить нужную прозрачность не смогли, Ками-сама их знает. Немцы не поленились провести химический анализ, а Герман — записать всё, что запомнил. С образованием у парня было не очень, но он честно пытался разобраться… Во время эвакуации зеркала были тщательно упакованы, принайтованы к палубе и перевозились в специальных ящиках. На момент кораблекрушения, по свидетельству единственного выжившего, артефакты всё ещё работали. Ну, как считаешь — могло оружие уцелеть?
Куроцуки трясло. Не только ментально — физически тоже, да ещё как. Мирен что есть силы прижимала девушку к своей груди — только это немного помогало. Когда я случайно воспроизвёл короткий эпизод из своего прошлого, несколько часов пробыл в не совсем адекватном состоянии. Нанао пришлось целенаправленно вгонять себя в нужное состояние в течении нескольких часов, чтобы увидеть нужное воспоминание — и побочный эффект оказался соответствующей силы.
Никакой методики у нас не было, только моё смутное понимание, что именно нужно сделать. Человеческий мозг — невероятно мощная информационная система, но, к сожалению, инструкции по эксплуатации этой системы при рождении почему-то не выдают. Крутись, как хочешь, на свой страх и риск… Ключ к воспоминаниям, даже к тем, что, казалось бы, давно и прочно забыты — ассоциации и эмоции. Почувствуй себя, как в детстве — и в голове волей-неволей замелькают картинки из детского сада и школы. Чем глубже погружение, чем больше совпадают ощущения и настроение — тем больше подробностей проявляется.
Больше чем уверен, что есть способ обратиться к нужному участку памяти проще и быстрее, чем каждый раз входить в условно управляемый инсайт. А так нам пришлось всем троим пережить кусочек жизни Нанао, почувствовать и услышать всё то, что чувствовала и думала одиннадцать лет назад пятилетняя кроха. Мы — все трое — словно на время стали Наной-тян, маленькой беззаботной живой молнией, которую мама привезла к бабушке в горы. Не просто в горы — в крутые-крутые горы, чтобы стать ниндзя! Из-за этого пришлось пообещать не проситься домой, слушать бабушку и приготовиться долго-долго не видеть папу…
…И одновременно мы продолжали оставаться самими собой. Даже нам с Ми было откровенно жутко слушать перепалку между старшими родственницами Куро-тян. Слушать и понимать, что мы ни слова, ни мысли не слышали от Нанао про родителей. Что старейшина Юми практически не вспоминала о своей внучке после того, как способности к магии молодой юки-онны были определены, как низкие. И что «доброта» «родной крови», позволившая-таки шестнадцатилетней шиноби вырваться из смертельной карусели заданий, принимаемых кланом для своих наёмных убийц, тоже оказалась с двойным дном.
Жертва.
Ну или в более современных терминах — система боепитания. Точнее — один из компонентов.
Зеркала — это оружие, а оружию нужны заряды и оператор. Оператор, как теперь уже стало понятно — экзорцист: недаром призрачные огни и руны в стекле реагировали именно на меня. В качестве снарядов — магия, которой энергетического вампира обеспечивают демоны и колдуны. Внутри холда антимаг с силой нескольких десятков одарённых становится армией в одном человеке, боевой единицей самой в себе. Но основное предназначение у артефактов другое — подпитывать на время ставшего за чужой счёт сверхчеловеком оператора там, где магия не действует. Не атомная бомба, конечно, но в каком-то смысле — штука ещё более опасная. Ни один детектор на свете не засекает шарм. Никто не сможет отобрать пистолет, если он появляется в руках у стрелка из ниоткуда по желанию и столь же легко исчезает. А магия ведь пострашнее пистолета может быть.
Зеркала — это оружие. Оружие делают для того, чтобы из него стрелять. Если кто-то установил у себя пушку и держит её заряженной — он явно сделал это не для красоты. Школа для магов и демонов, да, директор Кабуки? Проклятье…
Интерлюдия
Холд «Академия» (старшая школа) для магов и демонов «Карасу Тенгу», физическое расположение — остров Ио, Тихий Океан (территориальная принадлежность — Япония).
Куроку Кабуки, Лючия Нацуро, Окина Мао, Олег Абрамов.
— За сентябрь и октябрь было зафиксировано две попытки проникнуть на территорию холда школы под надуманными предлогами. Сложно сказать, были ли это развед-акции Перевозчиков, или эти лица действовали в своих интересах…
— И что предлагали? — живо заинтересовался Кабуки.
— Один из «гостей» предлагал стандартную организацию поставок разрешённых к трансферу товаров, мы отклонили девять подобных предложений за время первого триместра и ещё пять — до начала работы школы. Второй… Хм, они предлагали услуги клининга и облагораживания территории.
— Чего?! — раскачивающаяся на стуле Нацуро едва не утратила контроль над своим «скакуном». — Уборку предлагали, что ли?
— В очень широком смысле слова. Очистка территорий, зелёные насаждения, элементы ландшафтного дизайна, монтаж скрытых систем водопровода, канализации и так далее, вплоть до капитального строительства.
— Охренеть!
— Я на всякий случай взял визитку, — ответил на невысказанный вопрос Учителя Мао. — Сайт есть, и портфолио с фотографиями.
— Неужели много находится тех, кто пускает в свои зоны посторонних? — Лючия даже раскачиваться перестала.
— Три четверти, если не больше, — ответил вместо заместителя по административной работе директор. — Страшные тайны и секреты магии, обеспечивающие в прошлом защиту и безопасность предков, для потомков часто не более чем обуза. Не все могут устроиться с таким комфортом, как мы, а вот выйти и посмотреть, как обычные люди живут, в той же Европе — все желающие могут вполне, кроме совсем уж нечеловечески выглядящих родов. Это двести лет назад желающим комфорта или приходилось самим учиться на каменщиков и плотников, или находить шабашников, которые под шумок не попытались бы захватить твой дом, среди знакомых и друзей. То, что сейчас домоседы и параноики вроде Войде редкость — целиком и полностью заслуга Перевозчиков и проводимой ими политики.
— Которая нас не устраивает, — вставил Абрамов. — Что?
— Ничего-ничего, — фыркнула Нацуро. — Ты продолжай, чего остановился?
— Ладно, — инструктор по борьбе и стрельбе, а также учитель физкультуры «Карасу Тенгу» пожал плечами и зачерпнул новую ложку салата из ёмкости, по своим габаритам напоминавшей тазик.
— Никак не могу понять, как ты можешь поглощать этот свой так называемый «оливье» вот так? — Лючия, будучи наполовину итальянкой, и сама была совсем не дура покушать, благо гены и ежедневные физические нагрузки хранили стройность её фигуры безо всяких диет. — Без красиво сервированных порций и бокала вина половина удовольствия от еды пропадает.
— Замотался, поесть не успел, — повёл могучими плечами отставник. — Вообще, я предлагал поделиться, все отказались. А я старался, готовил… Ну и зачем тогда тарелки попусту пачкать?
— Варвар! — Мао старательно состроил высокомерное выражение лица. Настолько свободно, как эти двое, он при Учителе держаться не смог бы даже наедине. Через правила поведения, вбитые родственниками в глубоком детстве, оказалось очень нелегко переступить. Оставалось только по мере возможности не давать расслабляться и окружающим.
— «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и дикими глазами!..» — неожиданно нараспев продекламировал строчку из Блока Олег, сведя все усилия коллеги на нет. Замдиректора по учебной части немедленно разразилась аплодисментами.
— Вижу, у вас всё идет хорошо, — Кабуки добродушно усмехнулся, увидев мелькнувшую на лице бывшего офицера спецназа победную улыбку.
— Если не считать того, что внешняя активность вокруг школы гораздо ниже ожидаемой, то да, — кивнула в сторону исполняющего обязанности в том числе и начальника службы безопасности академии Мао Лючия. Если подходить формально, то возглавить учебное заведение на время отсутствия директора должен был именно Окина, но среди доверенных учеников Куроку формальная иерархия совершенно не котировалась. Выполнять работу должен тот, кто умеет и у кого хорошо получается.
— Ну, это просто объяснить, — Кабуки о чём-то задумался, и от реплики девушки отмахнулся как от чего-то не слишком интересного. — Смогли протолкнуть шпиона, вот и сидят на заднице ровно.
— Шпиона, значит, — учителя-мужчины переглянулись и ощутимо напряглись. Лючия тоже не выглядела больше беззаботной.
— Известно, кто? — коротко бросил Мао.
— Кто-то из учащихся, очевидно, — Куроку оглядел своих учеников. — Если бы просочились сведения, известные учителям, реакция была бы… более бурная и однозначная. Причём по её характеру можно было бы судить о том, кто именно стал источником сведений.