В экстернате литература прошла мимо меня. Заучивать для теста ЕГЭ по выбору тонны бесполезных с точки зрения медика художественных текстов и их критических оценок, когда просто можно сдать нужную мне биологию? Я не идиот, знаете ли. Единственное литературное, что я вынес за стены старшей заочной школы — это одну случайно услышанную в коридоре фразу: «Писатели девятнадцатого века поставили два вопроса: „кто виноват?“ и „что делать?“». Писатели двадцать первого века прибавили к ним самый важный третий вопрос: «какого хрена?!» Третьим вопросом мы сейчас и мучались.
Детальные воспоминания Нанао об окрестностях физического расположения школьного холда весьма благодатно повлияли на мои мозги. Примерно, как ведро ледяной воды, в которое без предупреждения макнули лицом. Почему-то до меня только сейчас дошло: все эти современные строения в «Карасу Тенгу», техника и оснащение — они же были закуплены в мире людей. Закуплены за вполне реальные деньги. Хотя нет — в таком количестве затраченные средства смотрелись уже совершенно нереально! Выкупить остров (!) — это уже чёрте сколько стоит, а ведь ещё остались затраты на всё остальное. И на срочность — даже если все документы были подготовлены заранее, вот так, с нуля, построить всё это… Даже очень богатый человек не сделает подобного вложения средств из прихоти. Особенно богатый: как правило, такие люди деньги умеют считать лучше основной массы населения Земли.
Из вышеозначенного следовало два важных и, по-честному, ну очень очевидных в нормальном состоянии рассудка факта. Во-первых, школа не была единственным проектом Куроку Кабуки, даже, вероятно, не основным. В смятённом состоянии ума я как-то не учел, что учили в «Карасу Тенгу» очень неплохо и весьма обстоятельно. Это не вязалось с концепцией «мы тут храним заряды для оружия». По крайней мере, системе боепитания зеркал точно не требовалось, чтобы её компоненты были образованными и компетентными специалистами, ну вот вообще. А во-вторых — директор академии для магов и демонов в мире неодарённых был влиятельной фигурой. Точнее — Фигурой. Потому что кому угодно остров правительство нормальной страны не продаст (не сдаст в аренду, или как они там разрешение обосноваться оформили). А правительство Японии, трясущееся над каждой кочкой, торчащей над уровнем моря, особенно.
Говорят, не всё можно купить за деньги. Как раз то, что за деньги просто купить нельзя — можно получить посредством налаженных связей, полезных знакомств и очень больших денег. А теперь представьте — из личного учебного заведения такого человека сбегает дочка личной ученицы и доверенного лица. Причём в распоряжении Кабуки есть все биометрические данные Мирен — обследование перед началом занятий плюс сканы ладоней через систему управления доступом. Да Куроку даже разбираться не придётся самому: та же Лючия подаст в Интерпол данные о пропавшем человеке — и всё. Первый же крупный аэропорт или таможня окажутся последним пунктом бегства. Кстати, это то, что касается Ми, а вот Куроцуки, которую никто не собирался бросать, могут объявить и международным преступником. Ч-чёрт, ситуация как в плохом боевике: чем больше узнаёшь, тем глубже пропасть под ногами. И вдвойне давит на мозг то, что в случае неверного телодвижения улететь в эту самую пропасть вполне реально! И что теперь делать? Хотя да, это уже второй вопрос русской классической литературы. Ну, хотя бы с «кто виноват» полная определённость…
— У кого какие идеи? — поинтересовался я. — В смысле, кроме «не делать необдуманных поступков» и «сидеть на попе ровно и не дёргаться»?
— Делать обдуманные поступки? — на полном серьёзе предложила Ми.
Она по-прежнему прижимала к себе уже почти успокоившуюся юки-онну, забравшись с ногами на кровать в комнате Нанао. Необходимость в подобном жесте вроде как отсутствовала, но любой разрыв физического контакта отдавался в разуме японки уколом почти физически ощутимой боли. Даже когда девушке нужно было просто посетить туалет.
— С обдуманными тоже не всё ясно, — я мысленно потянулся и погладил Куро-тян по голове. Мне очень хотелось хоть чем-нибудь помочь миниатюрной шиноби, но увы — не в моих и не в чьих-либо ещё силах было изменить прошлое. Разве что не допустить сейчас и в будущем предательства её новой семьи. Нашей семьи. — Что конкретно делать-то?
— Прежде всего, нужно собрать достаточный объём информации о происходящем для вынесения решения об активных действиях, — тихо подала голос Куроцуки, когда пауза в разговоре ощутимо затянулась. — Меня… так учили… В моём бывшем доме.
— Жаль, что нельзя просто подойти и спроси… — думая о том, как отвлечь Нанао от воспоминаний, ляпнул я. До меня реально не сразу дошло. Вот что бывает, когда старательно пытаешься отстраниться от некоторых способностей. Банально начинаешь забывать про то, что они есть.
— Только не у самого Кабуки! — поспешно поставила условие Ми и поделилась воспоминанием о чудовищном, принимаемом без всякого на то желания златовласки давлении харизмы директора. Даже меня при личной встрече проняло, а у чувствительной суккубы от соседства с этим живым пси-излучателем буквально отключались мозги и подгибались колени.
— Он в академии почти и не появляется, — согласился я.
Для эмпата уровня Мирен сигнал от директора ловился из любого конца холда, потому мы трое были в курсе реального расписания посещений рабочего места главой «Карасу Тенгу». Но так для нас даже лучше: завуч и другие учителя и не учебный персонал школы подобной защиты не имели. Проклятье, а ведь действительно может получиться узнать то, что нужно! Только надо всё очень тщательно продумать — не хватало только расспросами возбудить подозрения неизвестно в чём… И кстати.
— Нанао, тебя ведь учили, как правильно собирать информацию?
— Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится!
— Извини…
— Да ты-то здесь причем, Ми?
— Я буду рядом и успею вмешаться, — заверила меня Куроцуки. Подумала, и пояснила: — Если будет нужно, я его убью.
— До этого точно не стоит доводить, — никаких внутренних терзаний у японки по поводу сказанного не было, только одна уверенность в своих силах. И решимость свои навыки при необходимости применить.
— Мои грязные знания заставляют Ми делать это, Дима, — не согласилась Нанао. — Мне нет прощения… И я готова искупить.
— Прекрати, Нана, — прервал я самобичевание черноволосой шиноби. — Не бывает «грязных» знаний, я тебе уже говорил. И уж ты точно не виновата, что самый простой и безопасный вариант получения первичной информации получается именно таким. Да и Ми нужно потренироваться перед действительно опасными оппонентами, а землеройки вряд ли владеют данными о планах директора школы. Если только он не забыл их на грядке в распечатанном виде и зверьки их не съели.
Мирен, изрядно нервничающая перед тем, что мы задумали сделать, бледно улыбнулась. Она тоже чувствовала мои эмоции, и это ей вовсе не добавляло спокойствия. С другой стороны — я был бы бесчувственным чурбаном, если бы не испытывал глухое раздражение от одной мысли, что суккубе ради добычи сведений придется флиртовать с парнем. Да не просто с парнем, а с Лазарем Феодораксисом, блин! Вот только и зарубить с концами эту инициативу не мог, увы — по многим причинам.
Сынок греческого контрабандиста скорее всего действительно что-то нужное нам знал. Даже если и не особо важное, второстепенное — оно всё равно представляло интерес. В начале первого школьного триместра самодовольство и желание показать свою осведомлённость из подростка так и пёрли — и он действительно кое-что выдал из того, что рядовой ученик «Карасу Тенгу» знать не мог. Опознал Куроцуки, например. Надо полагать, инсайдерскую информацию до школы он мог получить только от отца, а тот получил напрямую от Кабуки. Что прекрасно вяжется с урбанистическим пейзажем за пределами холда, кстати: столь крупные проекты в мире людей делаются, как правило, с привлечением инвестиций. Даже не всегда от недостатка собственного финансирования, а чтобы растянуть ответственность за результат на других, если я правильно понимаю. Что ж, не знаю, как насчёт Феодораксисов, но у их дружков Клавелей, мексиканских наркопроизводителей, деньги точно водились в нужном объёме.
Вообще, насчёт «инвестиций» в дело Куроку складывалась, если подумать, интересная картина. Вот, например, скромная суккуба и личная ученица директора Роксана Родика, со «шпионским» повседневным набором в своей сумочке, наверняка виртуозно могла проделать то, что сейчас собиралась провернуть на Лазаре Ми. Учитывая, с какой лёгкостью она крутила настроением целого автобуса — опыт у неё определенно был, и большой, и к наработке самоконтроля он никак не относился. Мне было сложно представить мать Мирен, забалтывающую потенциального носителя секретных сведений, но эмпатия и шарм могли творить поистине чудеса при верном применении — сам видел, а «очень лайт» версию и применял. Чем не инвестиции в проект? Ведь иные знания стоят столько, что за золото их просто не купить.
А ещё мы из первых рук теперь знали об одном клане юки-онн, старейшина которого тоже поучаствовала в проекте сливом инфы. Я про Юми, бабушку Нанао, если кто не понял. Правда, кажется, она не особо поставила в известность своих сородичей, ну или, по крайней мере, сказала им что-то не совсем соответствующее истине. Видимо, намереваясь от сотрудничества с Кабуки получить внутриполитическую выгоду. Но не случилось: умерла. А выдвинутую от клана пешку в лице Нанао-тян все посчитали откупным от могущественного богача и влиятельного деятеля магического мира — типа, жертва. Хотя тоже чёрт его знает.
Информации по-прежнему не хватало, но даже тех крох, что были известны, было достаточно, чтобы сделать вывод: план у директора академии явно не один. Судите сами: ученики «Карасу Тенгу» одновременно являлись реально получающими прекрасный набор знаний студентами, энергостанцией для системы зеркал — заодно оная система не давала им колдовать друг на друга и на преподавателей — и… заложниками? Или, если выразиться более куртуазно, обеспечивали лояльность Курок