или нет?
— Не твое собачье дело!!! — я аж на шаг отступил от акустического удара. Вот уж не ожидал, что Максим способен так орать. И так быстро двигаться. Мы теперь стояли практически нос к носу, разделял нас только дверной порог.
— Ты сам просил, — напомнил я ему, — «друг». Хотел, чтобы я вник в ситуацию и разобрался за тебя? Я вник. Ну как, рад?
— Тебе не понять… — опять завёл он свою пластинку, но теперь уже я перебил.
— Это тебе не понять, — видно, у меня что-то такое появилось на лице, что Сумских отпрянул. — Что такое любить… По-настоящему любить. Долго. Взаимно. Когда она действительно стала практически частью тебя, а ты — её. А потом она внезапно пропадает — а ты ничего не в состоянии сделать просто физически. Ничего, понимаешь? Ни позвонить, ни написать родным, ни приехать — потому что она, мать твою, на другом конце света и даже дальше. А тебе грёбаных семнадцать лет, и ни связей в администрации президента, ни дядюшки-олигарха за спиной, ни ма… ни малейшей возможности лично что-то сделать. И всё, что ты можешь и должен — это выполнять свою часть обещания и ждать. Может год ждать, а может и больше. Может, всё будет хорошо, а может — и нет. И никто не скажет, что произошло, если ты не дождался…
Я перевёл дух и облизал пересохшие губы. Вот это выдал — кажется, я очень переоценил свою степень трезвости. И ведь чуть не проболтался про магию — вовремя прикусил язык.
— Забудь, — порекомендовал я ошарашенному моей речью Максу. Кажется, парень даже протрезвел, хотя, может, холод наконец подействовал. — Просто помни: ты отнюдь не центр вселенной. И я тоже. У всех свои проблемы и радуйся, если они меньше, чем у других.
Чёрт. Разбередил душу. Столько времени старался задвинуть мысли о происходящем на Ио — и вот, опять. Увы, но я действительно ничего не мог — даже если бы мне каким-то чудом удалось выправить визу в Японию и найти денег на полёт и паром. Да мне, гайдзину — даже если пустят на остров — попасть под купол холда всё равно не дадут. Но если произойдёт чудо в квадрате, даже скорее в кубе — и я попаду, то что? Броситься высасывать магию из каждого встречного? Вот будет здорово, если Ми и Нанао там спокойно учатся — и тут я врываюсь такой красивый и героический. Как узнать, нужна помощь или нет, если нет вообще никакой связи? Мать, мать, мать… Сколько раз я по кругу все эти мысли гонял — не счесть. Нет выхода. Надо сидеть и ждать. Чёрт, чёрт, чёрт! Пойду, всё-таки напьюсь. Пофиг на похмелье… Лучше в соплях мордой в ковёр, чем опять про это думать.
Эпилог
Тихий океан, остров Ио (территориальная принадлежность — Япония).
4 декабря, воскресенье (за 3 недели до событий 27 главы).
Нанао вошла под крышу беседки и аккуратно поставила на деревянный столик бумажный пакет и два высоких одноразовых стакана в картонном креплении — так их можно было нести одной рукой.
— Клубничный, — пояснила она в ответ на взгляд подруги.
Ми порылась в пакете, достала трубочку и отпила немного приятно-холодного напитка. Прислушалась к ощущениям, огляделась по сторонам — место отдыха окружали профессионально отформированные садовником зеленые стены кустов — и невольно дёрнула губой.
— Зима, — так же односложно пояснила она юки-онне. Та едва заметно кивнула, показывая, что поняла недосказанное. Действительно, по сравнению с нынешней московской зимой, снежной и холодной, «холодным» сезон, господствующий сейчас на субтропическом острове, можно было назвать лишь в кавычках. При большом желании можно было даже в море искупаться, хоть и без особого, всё-таки, удовольствия. Что не мешало немногочисленным местным жителям одевать куртки, повязывать шарфы и говорить «а вот летом…»
— Связи нет, — спустя булочку и половину своего стакана с молочным коктейлем озвучила итог своих изысканий Куроцуки. — На маяке есть морская и авиационные рации — но и только. Спутниковый телефон установлен в администрации острова, стационарный, но воспользоваться им нельзя. Зато можно получить или отправить е-майл: набрать и распечатать через терминал и отдать оператору, полученное письмо отдают распечаткой. Это бесплатно[80]. Ещё один саттеллофон, говорят, у главного инженера бригады строителей, но он тоже пользуется им только из своего офиса, где всё камерами просматривается, никогда не выносит. Интернета нет ни у кого, локальная сеть выхода вовне не имеет… Видимо.
— И все общедоступные компьютеры на той же операционной системе, что и в школе, — закончила за Куроцуки Родика-младшая. Это они выяснили ещё в первые выходные, проведённые вне холда. Строительные работы активно шли в нескольких местах, но больше половины «Тауна», как местные называли территорию с жилыми домами, офисами, мини-парками и сопутствующей инфраструктурой, уже было благоустроено.
«Местные», н-да. Немногочисленные посетители немногих работающих кафе и точек быстрого питания представляли из себя сборную солянку из этнических японцев и филиппинцев, самую малость разбавленную представителями других народов мира. По сути это были всё те же строители, инженеры и монтажники, либо работники порта — как они сами охотно объясняли, временные. Мужикам, вырвавшимся отдохнуть после смен в практически незаселённый городок, явно было очень приятно поболтать с внезапно появившимися в Тауне хорошенькими старшеклассницами. Правда, у Нгобе общение сразу не заладилось: большинство рабочих не могли толком изъясняться на английском, а африканка не знала родные для работяг наречия. Отдельно отличилась высокомерная полька: вела себя так, что к ней даже подходить никто не стал. Зато для лишившейся способностей, но не наработанных языковых навыков суккубы и подготовленной клановой убийцы-японки языковой барьер не был проблемой.
Нанао, милую скромную миниатюрную девочку-школьницу, соскучившиеся по родине соотечественники едва не закормили сладостями до отвала. Видели бы они, как Куроцуки в новом городском камуфляже перелетает с крыши на крышу и в паре с Ми проводит учебную зачистку помещений… К суккубе интерес имел явно иной оттенок, но собеседники ни разу ничего лишнего себе не позволили. Зато самостоятельно выболтали всё про себя, про остров, свои контракты и ведущиеся на Ио работы.
Ну, что сказать? Все работники, нанятые для воплощения планов Куроку Кабуки, были самыми обычными людьми. Профессионалами своего дела, правда — этого не отнять, но точно не магами и не демонами. По условиям их контракта связь с внешним миром была ограничена — никаких подробностей о производимых работах и даже месте, где они проводятся, до окончательного расчёта, никаких фотографий. Иначе штраф и неустойка. Ничего необычного, кстати — как выяснилось, такие ограничения выставлялись работодателями относительно часто. Никто не хотел, чтобы детали, например, интерьера отеля премиум-класса «утекли» в Интернет задолго до окончания работ и открытия заведения, лишая первых посетителей «вау-эффекта», а владельцев недвижимости — завышенных прибылей. Зато остальные условия с лихвой компенсировали неудобства — зарплата, например, или вот возможность погулять. Если бы ещё поговорить можно было с кем-то кроме поднадоевших знакомых морд…
— Дима… — тихо прошептала блондинка, прикусив губу.
Ставя себя на его место, девушка прекрасно представляла, что чувствует сейчас самый близкий ей человек. Связь пропала и не восстанавливается, причём далеко не в самый спокойный момент. Уже одиннадцать дней прошло — а она даже никак не может дать знать, что с ней и Куроцуки всё хорошо. Абрамов неожиданно упёрся, когда Мирен попросила разрешение посетить холд. Даже в выходной день. Объяснение показалось младшей Родике довольно натянутым: что постоянное пребывание вне места Силы является важным. Учитывая, что в Тауне они никак не могли посещать занятия в школе, и каждый день фактически представлял из себя смесь тренировок и разных вариантов военно-тактической игры… Тут даже пофигистка Иге что-то заподозрила. Зато остальная тройка участников военно-тактического клуба вела себя словно всё так и надо.
— Он справится, — юки-онна дотронулась до локтя подруги.
— Он там один и ничего не знает, — Ми и сама прекрасно понимала, что сломя голову бежать в администрацию и отправлять электронное письмо будет далеко не самым умным шагом. Даже если там будет всего три слова и без всякого подтекста — «я тебя люблю», у директора «Карасу Тенгу» и его единомышленников сразу появится слишком много неудобных вопросов, на которые придётся отвечать. И всё насмарку!
— Дима в безопасности. Один, но в хорошо знакомом месте и знает, что делать, — повторила Куроцуки вслух то, что им обоим было хорошо известно.
— Да. Да… — но сердце у демонессы всё равно было не на месте. Сроков никаких Абрамов не называл — «часть тренировки», опять. Но была ещё та брошенная в первый день оговорка — про полтора месяца до «испытания». Точнее, теперь уже месяц.
Россия, Москва.
24 декабря.
…Похмелья не было. Нет, голова слегка побаливала и в горле было суховато — но в целом я чувствовал себя очень неплохо. Отдохнувшим, здоровым и выспавшимся. Даже немного… счастливым? Необычное по последним неделям ощущение — вечно под утро какая-нибудь гадость снилась… А пьянка-то, вот сюрприз, действительно помогла. Кто бы мог подумать. С этими мыслями я сел на кровати… И первое, что я увидел… КОГО я увидел — была Алёна. В белье. Чёрном таком, красивом и кружевном. За окном, кстати, едва серело хмурое зимнее утро, сама Боброва что-то читала с компа, иногда прихлёбывая кофе из большой кружки. Приехали.
— Л-лена? — тут я осознал несколько вещей. Раз — я лежал под одеялом совершенно голым. Два — по счастью, в квартире больше никого не было. И три — организм реагировал на девушку… вполне однозначно.
— Проснулся? — девушка грациозно поднялась со стула и, подхватив ещё одну чашку, подошла ко мне. — Кофе в постель. Или сначала воды?