– Ты побрился… – выдохнула она еле слышно, разглядывая великолепного мужчину в классическом смокинге. А еще он подстригся, и, только представив, как в ее отсутствие кто-то прикасался к его голове, Серена сразу же почувствовала приступ ревности. – Отлично выглядишь. – Пораженная столь разительной переменой его облика, Серена только сейчас заметила оценивающий взгляд. И мгновенно залилась краской.
Не веря собственным глазам, Лука рассматривал застывшую перед ним богиню. Обнаженные руки и плечи, красно-золотистый воздушный шелк, драгоценные камни, глубокий вырез, выгодно подчеркивающий роскошные формы, и соблазнительно выглядывающее из пышных складок юбки бедро…
Сжав зубы, Лука огромным усилием воли взял себя в руки.
И сразу же заметил, что она нервничает, а тонкие пальцы беспокойно теребят край выреза, словно пытаясь прикрыть божественную грудь.
Не сумев поймать ее взгляд, Лука шагнул чуть ближе, глубоко вдыхая чистый, свежий аромат. Странно, такое чувство, что они целый месяц не виделись, хотя прошел всего один день. Один из тех немногих, что он упорно отсиживался в своем кабинете, не желая спускаться на первый этаж.
Этот мягкий аромат… Он ждал чего-то куда более сильного и терпкого. И оттого, что Серена в очередной раз оказалась куда сложнее и многограннее, чем он думал, Лука почувствовал, как в нем просыпается уже привычная злость.
– В чем дело? Тебе платье не нравится?
Она наконец посмотрела ему прямо в глаза, и все его тело напряглось от желания. А следом за этой вспышкой пришла и мелкая циничная мысль. Он предоставил ей на выбор целый гардероб, а она еще и недовольна?
– Платье замечательное, – чуть хрипловато ответила Серена. – Но о чем ты только думал? Я тебе не любовница и не хочу подобного обращения.
– Я думал, что ты захочешь привести себя в порядок перед выходом в свет.
– Точнее сказать, перед публичным унижением. – Она снова опустила глаза.
Лука почувствовал, как в груди что-то болезненно сжалось. Почему-то ее беспокойство волновало его гораздо сильнее, чем следовало.
– То, что я тогда наговорил… о том, чтобы выставить тебя напоказ… Я никогда этого не допущу.
Серена подняла на него огромные глаза, в которых застыла боль. Боль?
– А разве это не часть плана? Эдакая маленькая месть?
Лука внутренне вздрогнул. Что же она с ним делает? Почему рядом с ней в нем просыпаются животные инстинкты и он способен на ранее немыслимую жестокость, вроде той, что он всегда ненавидел в отце? Ему сразу же стало невыносимо стыдно.
– Я собираюсь выйти с тобой в общество просто потому, что хочу, чтобы нас видели вместе.
Только сейчас он наконец-то понял, что это действительно правда.
– Нам пора. Иначе опоздаем.
Пока они спускались на лифте вниз, Лука задумчиво разглядывал побелевшие пальцы, судорожно сжатые на дополнявшей платье сумочке. Как же она все-таки напряжена… Желая хоть как-то успокоить свою спутницу, Лука положил ладонь на обнаженную поясницу и сразу же почувствовал, как Серена напряглась еще больше.
– Почему ты так нервничаешь?
Они как раз спустились на первый этаж, и, как только дверь открылась, Серена сразу же вышла из лифта, словно хотела убежать от его прикосновения и взгляда.
– Глупости. Просто я уже отвыкла от подобных нарядов.
Чувствуя, что она явно что-то недоговаривает, Лука пошел за ней следом, но стоило им только выйти на улицу, как его сразу же ослепили вспышки фотоаппаратов, и он машинально прижал к себе Серену, желая оградить от навязчивости репортеров, пока они стремительно шагали к ожидавшей их машине.
Добежав до машины, Серена постаралась хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце. Как же давно за ней не охотились папарацци… Так неприятно чувствовать себя преданной… И как она только не поняла, что он все это время врал?
Она всего лишь приманка. И он с самого начала собирался…
Почувствовав, как на ее ладонь ложится мужская рука, Серена посмотрела на сидящего за рулем Луку.
Что это с ним? Неужели злится?
– Серена, я не имею к этому ни малейшего отношения.
Почему ей так хочется в это верить?
– Этого больше не повторится.
Высвободив руку, она натянуто улыбнулась.
– Не переживай, ничего страшного не случилось.
Она все еще чувствовала на себе его прикосновения. А когда он притянул ее к себе, словно оберегая и защищая… Такое странное чувство. И совершенно непривычное. Может, он ничего такого и не подразумевал, но…
Стоило папарацци остаться позади, как Серена открыла окно, впуская в машину теплый вечерний воздух.
– Ты в порядке?
– Да, просто дышать нечем.
Садящееся солнце озаряло небо алыми лучами, а откуда-то издалека слышались возгласы и бурные аплодисменты.
– Что это?
– Адепты прекрасного солнца восхваляют ежевечернюю красоту заката на пляже, – улыбнулся Лука.
Серена невольно засмотрелась на мужские губы.
– Неплохо звучит, – выдохнула она. – Я бы тоже с удовольствием полюбовалась закатом. А где ты живешь, когда тебе не приходится ночевать в апартаментах над офисом?
– В Альто-Гавеа, это район в Тижука, к северу от озера…
– Ты там вырос?
– Нет, – Лука резко покачал головой, – вырос я в пригороде, родители никогда не одобряли близость пляжей и трущоб.
Серена задумалась.
– Ты был с ними не слишком близок?
– Нет. Они разошлись, когда нам было шесть, и мать вернулась в родную Италию.
– Ты сказал «мы». У тебя есть братья и сестры?
Лука явно не хотел отвечать, но машина еле ползла по пробкам, и он вздохнул:
– Да. Брат-близнец.
– Близнец? – удивленно переспросила Серена.
При одной мысли о двух таких гигантах у нее слегка закружилась голова.
Лука насмешливо на нее глянул.
– Мы не идентичные. После развода он вместе с матерью уехал в Италию.
– Подожди… Хочешь сказать, вас разлучили?
При одной мысли, что их со Сьеной могли разлучить в столь раннем возрасте, ей сразу же стало не по себе. Сестренка была единственным якорем в безумном мире, и если бы не она…
– Да. – Казалось, Лука полностью сосредоточен на дороге. – Родители решили, что каждый оставит себе по ребенку. Сперва мама выбрала меня, но брат расстроился, так что в итоге она забрала его.
– Но это же ужасно! А ваш отец просто стоял и смотрел?
– Ему вообще было без разницы. Главное, чтобы наследник остался, а уж который из двух – это его совершенно не заботило.
Серена отлично представляла, что такое отец-тиран, но это…
– А сейчас вы с братом близки?
Лука легонько пожал плечами:
– Не совсем. Но залог за меня внес именно он. Внес залог и заполучил лучшего адвоката, чтобы я мог вернуться из Флоренции в Рио без длительного суда и срока. А чтобы с меня сняли все обвинения, потребовалось всего лишь внести солидное пожертвование в фонд «Сохранение Флоренции», и что-то мне подсказывает, что вся эта сумма сразу же осела в карманах продажных чиновников вроде твоего отца, но не сидеть же мне было за преступление, которого я даже не совершал! Правда, некоторая тень на мне все же осталась, и теперь каждый раз, попадая в Европу, я сразу же оказываюсь под радаром спецагентств по борьбе с наркотиками.
Понимая, что оправдываться бесполезно, Серена сосредоточенно уставилась в окно. В конце концов, он прав, для него все обернулось не лучшим образом из-за одного лишь ее присутствия.
Лука наконец остановил машину у длинного здания в колониальном стиле.
Но прежде чем выходить, он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– Прошлое меня мало заботит. Я предпочитаю думать о том, что происходит прямо здесь и сейчас.
Выбравшись из машины, Лука галантно открыл для нее дверцу и под руку повел к дому, куда стекались пышно разодетые гости.
Неужели прошлое действительно можно оставить в прошлом? Или он так говорит лишь для того, чтобы затащить ее в постель, а потом уйти не моргнув и глазом и обливая все тем же презрением?
– Может, изобразишь улыбку, вместо того чтобы готовиться к пыткам? – шепнул Лука, здороваясь со знакомыми по-португальски.
Она быстро глянула на застывшую у него на губах вежливую улыбку и, радуясь, что он не может прочитать ее мысли, шепнула:
– А для меня это пытка и есть.
В синих глазах мелькнуло нечто неуловимое. Неужели удивление?
– Ладно, пусть пытка, но пара часов такой социальной пытки ничто, если в итоге в трущобах появится новая бесплатная школа с квалифицированными преподавателями.
Серена немного расслабилась.
– Так прием нацелен именно на это? Тогда ты прав.
Лука как-то странно на нее посмотрел, но тут к ним подошел официант с подносом, полным шампанского, и он взял себе один бокал. А Серена лишь покачала головой и попросила воды.
– Ты теперь совсем не пьешь? – слегка нахмурившись, поинтересовался Лука, когда официант удалился.
– Нет. Да и в любом случае вкус мне никогда не нравился. В отличие от эффекта.
– И что же это за эффект?
– Оцепенение.
На несколько секунд между ними повисла натянутая тишина, но, к счастью, вовремя вернулся предупредительный официант с бокалом воды для Серены. Вот и хорошо, что их прервали. Лука и так слишком близко подобрался к тому, что она долго и старательно пыталась забыть.
Обычно на подобных мероприятиях Лука легко и непринужденно беседовал со знакомыми на светские темы, но на этот раз ему никак не удавалось сосредоточиться на разговоре и он постоянно отвлекался на до неузнаваемости преобразившуюся Серену. И никак не мог отделаться от мысли, что ей здесь не по себе. А он-то думал, что она сразу же оживится и вообще будет чувствовать себя как рыба в воде!
А сейчас она явно внимательно прислушивалась к разговору об управлении международными благотворительными проектами. И, судя по всему, эта тема ее действительно заинтересовала.
Пока Лука краешком глаза разглядывал свою спутницу, она вдруг запрокинула голову и громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание. Широкая улыбка, сияющие глаза… Как же она прекрасна! Но до этой секунды ему еще ни разу доводилось видеть ее во всей красе.