Тень недовольства мелькнула на ее лице, но ответила она довольно любезно:
– Чем больше я узнаю вас, князь, тем сильнее поражаюсь тому, с каким изяществом вы создаете о себе ошибочное мнение. Достаточно к страху перед проклятыми добавить несколько сыгранных на публику эпизодов – и перед нами грозный и ужасный высший князь ансаиров.
– Считаете, что это не так? – Я не стал приглашать ее присаживаться, просто указал на дверь, которая вела в мою личную библиотеку. Единственный вход туда был из кабинета.
– Считаю, – она последовала за Растом, который шел первым, – что вы достаточно разумны, чтобы оценивать последствия своих действий.
Ее слова не только льстили, но и намекали. Она понимает, что я загнал ее в ловушку, но идет на это. Как раз по той причине, которую она иносказательно и назвала.
Талина не была похожа на свою прабабку, с которой я ее невольно сравнивал, она ничем не напоминала свою сестру. Ни внешностью, ни манерами, ни… действиями. Чтобы дважды остановить князей Круга, нужно иметь твердый характер. Чтобы позволить ребенку учиться на собственных ошибках, будучи готовой в любой момент прийти на помощь, нужно уметь любить. Чтобы рисковать своей жизнью и честью ради правды, которая может быть неприятна, нужно искренне верить, что Рассветная звезда – не только место в храме, которое ты занимаешь по праву рождения.
Ей предстояло доказать, насколько я прав в своих суждениях. Потому что если она этого не сделает, я ее убью. Нарушив все клятвы и начав войну с воплощенными. Сомей вновь был готов поддержать любое мое решение.
Я не стал отвечать на ее реплику, да она и не ждала ответа. Мы достаточно говорили за эти два дня, чтобы многое становилось понятно и без слов. Она просто шла за Растом, чуть придерживая край платья.
Тонкая белая ткань подчеркивала ее по-девичьи ладную фигурку, но, глядя на нее, не рождалось похотливых мыслей, скорее уж появлялось желание защитить эту хрупкость. Очень похожее на то, что я испытывал к Леде.
Волосы убраны в незамысловатую прическу. Ни малейшей провокации по отношению ко мне как к мужчине. Если не считать вызовом уже само ее нахождение здесь.
– Вы сегодня удивительно молчаливы, князь. – Талина остановилась в нескольких шагах от библиотеки. Дождалась, когда я подойду. – Вас что-то гнетет?
Мне оставалось только усмехнуться. Не таким я представлял себе этот день.
– Я объявил Ромио, что в ночь Темной луны он станет моим наследником.
Улыбка только чуть тронула ее губы.
– Для вас это выстраданное решение?
– Он мой сын! – жестко отрезал я, но дал ей увидеть горечь в моих глазах.
– Если я попрошу вас отпустить Кассире, вы это сделаете?
Ее вопрос застал меня врасплох, как и смена темы нашего разговора.
– Я отдал ее судьбу в ваши руки, нимера. Но что скажет совет?
Опять подобие улыбки как отражение внутренней борьбы.
– Пусть это будет моей заботой, – бросила она чуть слышно и неожиданно попросила: – Вы не подадите мне руку, князь. Никак не могу справиться с ощущением, что стою на краю обрыва. Все настолько осязаемо, что ноги подкашиваются.
– Вы боитесь высоты? – Я согнул локоть, позволяя ей опереться и надеясь, что она не почувствует, как дрожит от напряжения мое тело. Талина привлекала меня и как женщина, я не отказался бы, окажись она в моей постели. Но то, что я испытывал сейчас, было сродни наслаждению от схватки с достойным противником.
– Я страшусь неизвестности, – так же тихо, как и до этого, ответила она.
Больше она не произнесла ни звука. И даже не подняла на меня взгляда. Молча села в кресло, которое я подвинул поближе к стоящему у распахнутого окна столу. Хроники уже лежали там, раскрытые на той же странице, до которой она добралась вчера. Древний она знала хуже меня, но от помощи отказалась, предпочтя сама разбираться в витиеватых фразах. Лишь изредка просила уточнить значение того или иного слова, записывала его на приготовленных листах, чтобы потом сверить.
Она мне не доверяла и не скрывала этого.
Хартиш принес варанью и закуски. Я несколько демонстративно налил из кувшина в один из кубков, пригубил напиток, вкус которого каждый раз казался мне разным. То после сладости отдавал горечью, то играл легкой кислинкой. Наложив в тарелку из большого блюда, отошел к окну, поставил все на широкий подоконник. Уже заметил, что она не любит, когда я открыто слежу за ней.
– Как поживает Кимела? – вопрос сорвался с моих губ, став для меня самого откровением. Могло показаться, что той женщине удалось не оставить меня равнодушным. – Она ведь стала вашей нелиной?
– Кажется, наконец-то счастлива. Они с Локаром давно к этому шли.
Я оглянулся, чтобы проверить свое впечатление. Не ошибся, на ее губах играла лукавая улыбка.
– И вы, кажется, – я подчеркнул последнее слово, – этому рады.
Талина умела преподносить сюрпризы.
– Может, вы расскажете мне все сами? – Она приподнялась, чтобы налить себе варанью. Не дернулась, когда я оказался рядом.
– О чем?
Темная, почти черная жидкость с легким шелестом скользнула в каменные объятия. Эти кубки – единственное, что осталось у меня от прежней жизни.
– О тех днях. – Талина приняла кубок, отошла к окну, где раньше стоял я. Пальцем обвела края тарелки, взяв с нее дольку манигра, положила ее в рот. На мгновенье зажмурилась от удовольствия и только после этого продолжила. – Мне известно уже достаточно много, чтобы понять, если вы солжете.
– Я могу быть предвзятым.
– Я переживу это.
Все было так, как я и мечтал, но… не ее – себя я загнал в ловушку. Понял это лишь сейчас.
– Мне придется начать издалека.
Она оглянулась, посмотрела с легким изумлением, словно не ожидала от меня такой упертости. Потом полностью повернулась и так и осталась стоять, опираясь на подоконник. Я же присел в кресло, еще хранящее ее тепло.
– Тысячи лет Лерикан делили две расы: вакирэ, они были первыми, и чужие – драгены. Даже в хрониках не сказано, когда именно и откуда они появились. Я нашел только одно упоминание, что они были изгнаны из другого мира, но не нашел явной причины.
– Люди, – вскользь заметила она.
Я был вынужден кивнуть соглашаясь. Надеюсь, она не догадалась, что я хотел проверить, насколько она поняла прочитанное.
– Драгены и вакирэ жили довольно мирно, поделив между собой два материка. И те и другие обладали морой и были немногочисленны. Этого оказалось достаточно, чтобы избегать войн. Так продолжалось, пока люди не добрались и сюда.
Я услышал, как она усмехнулась, но ничего не сказала. Прежде чем продолжить, глотнул вараньи. На этот раз она была горькой, как и мои мысли.
– Древние ничего не имели против пришельцев, а вот драгены…
– Секрет их могущества в человеческих душах, – воспользовалась она паузой. – Я не нашла прямой аналогии с тварями, о которых слышала на Земле, но уверена, что драгены именно оттуда. Прекрасные и неуловимые, как ускользающий сон. Поцелуй в лоб оставлял после себя пустую оболочку, которая была способна жить, но уже не была человеком.
Ее слова заставили меня вздрогнуть. Пустая оболочка, которая способна жить… Самах!
Я знал об этом, но не замечал очевидного.
– Благодаря духам стихий древние победили в той войне. Драгены вновь потерпели поражение. Но у вакирэ было недостаточно сил, чтобы изгнать их за грань. Все, что они смогли, – запереть их. К сожалению, вместе с теми людьми, которых те успели захватить. А стражами оставили воплощенных, которым дали тела.
– Договор?
– Договор, – повторил я за ней. – «Туман и время станут границами, а существа со стихиями вместо души – их хранителями. И так будет до тех пор, пока наделенный даром человек и воплощенный из воплощенных, не по убеждению, а по собственному желанию не пройдут сквозь поток, открывая дверь между прошлым и будущим».
– Память оказалась коротка не только у людей, но и трехипостасных, – небрежно заметила Талина. – Наступил день, когда кроме нимеры никто не помнил изначального текста.
– Вряд ли помнила и она, просто стала хранительницей хроник, – возразил я ей. – И так было правильно, меньше соблазна.
– Соблазна? – вскинулась она.
– Власть, – жестко отрезал я. Воспоминания о собственной глупости были неприятны. – Этого нет в хрониках, вам, нимера, придется поверить мне на слово. Драгены способны выделять некую сущность, которую называют ясарой. Вот она-то и поведала вашей прабабке, что дар нимеры для них священен, а смешение крови древних, воплощенных и людей делает ее для драгенов источником невиданной мощи. Ей обещали поклонение и власть без малейшего риска. Для того чтобы заполучить силу, чужим душа нимеры не нужна. Просто быть рядом, прикасаться к телу. Обладать.
– Об этом вам тоже она поведала?
Я понимал ее недоверие.
– Нет, – усмехнулся я. – Ночей было много, догадался.
– Она хотела, чтобы вы открыли ей путь? А человек?
– Вас считают людьми, – чувствуя, как подступает ярость, ответил я. Как я был тогда слеп!
– Но почему вы, а не князь Арлаков? – словно не замечая моего смятения, продолжила она задавать вопросы. Не самые простые вопросы.
– Воплощенный из воплощенных… – повторил я часть хроник. – Ее муж принадлежал к боковой ветви, в тексте же говорилось о высших князьях, имеющих чистую кровь. Он был вынужден смириться с моим появлением. А когда понял, что я разгадал их план, вызвал на бой, пытаясь заставить замолчать.
– А потом было ее слово против вашего. И вы свое так и не произнесли.
– И проклятие, – закончил я, испытывая не только странное опустошение, но и гнев. Все было сказано, добавить нечего. И ничего уже не изменить.
Солнце играло с ее волосами, разбиваясь на них искорками. Пели птицы, скреблись по каменной стене ветви, протяжно шелестел ветер, кружа на дорожках парка первые опавшие листья. Приближалась осень.
– Я должна вас покинуть, – оттолкнулась Талина от окна. На меня она не смотрела.