Мирослава знала, что такое Катализатор, как он работает, какие возможности реально предоставляет использующему. Знала, кто и как контролирует каждую крупицу маны, проходящую через каналы этих артефактов и кто и как может блокировать или разрывать эту связь. И чёрный огонь, сжигающий заживо, она уже видела, во время демонстрации всех этих функций. Дед специально показывал. Обучал. Готовил.
И убил её собственными руками.
Убил…
Из ступора её вывел насмешливый голос Вермайера:
— Вижу, вы вспомнили.
Мирославе хотелось завыть в голос, разрывая горло, выдавливая себе глаза, сдирая кожу с лица. Она дёрнулась, дёрнулась сильно, вкладывая в рывок всю силу, всю магию, всё, что она смогла накопить, но ремни оказались крепче тонких запястий сильнейшего мага Сухаревых третьего поколения. Лишь кровать застонала-заскрипела, деформируясь в месте крепления ремней.
— Не стоит, Ваше Императорское Высочество. Вы кое-что обещали. Помните?
Глядя в разгорающиеся багрянцем страшные глаза Вермайера-Морозова, Мирослава мелко-мелко закивала. Память о данном обещании страшила её сильнее всего. Этот чудовищный конь, убийственный меч, бледное лицо неземной красоты и мертвенная зелень глаз, буквально вырывающая из головы все мысли и желания.
Смерть, подошедшая вплотную и положившая руку тебе на плечо. Дар жизни и слово, вырванное среди мёртвых товарищей.
— Вам не удастся скрыться от неё, пока вы не выполните обещанное.
— Но я дала слово не вам, — попыталась выдавить из себя первая наследница престола.
— Мне её позвать? — совершенно буднично и спокойно поинтересовался Вермайер.
Мирослава отчаянно замотала головой.
— Тогда вернёмся к тому, с чего мы начинали, — Вермайер хищно улыбнулся, — к грязным секретам рода Сухаревых.
Глава 6
Виктор Орешников, по прозвищу «Дуболом», не любил суету, споры и когда на него кричат, а любил быть спокойным. Причём спокойствие любил настолько сильно, что всё, что могло поколебать его спокойствие, старался игнорировать. Поначалу это было сложно, но никакого выбора маленькому Вите никто не предоставил.
Когда Вите было три, его папа взял его с собой в Священную Рощу, «показать» лесу. Как Витя узнал, когда стал немного старше, точно так же папа брал с собой всех его старших братьев. Они лесу не понравились. Витя — понравился.
Витя был страшно рад, что понравился великому Лесу. Неделю ходил задрав нос и хвастаясь перед братьями. А через неделю ему первый раз приснился Сон.
Зелёная поляна, залитая лунным светом, окружённая огромными деревьями, за деревьями видна высоченная скала, вершиной теряющаяся в облаках. Витя сначала обрадовался, бегал по мягкой траве, кувыркался. Но ему быстро стало скучно. Выйти с поляны он не мог, деревья росли настолько плотно, что буквально сливались стволами. И когда Витя уже хотел разреветься, на поляну пришёл незнакомый мужчина. Совсем непохожий ни на папу, ни на братьев. И на многочисленных слуг, постоянно снующих в доме Орешниковых, он тоже не был похож. Высокий, смуглый, с зеленоватыми волосами, заплетёнными в несколько толстых кос, свободно свисающих мужчине до пояса. Острые длинные уши и глаза без зрачков, сияющие мягким лунным светом, отличали его от всех мужчин, которых Витя видел до этого момента. Одет мужчина был в простую одежду — длинная белая рубаха, подпоясанная верёвкой и широкие чёрные штаны, подвязанные на лодыжках. Обуви гость не носил.
Витя не успел испугаться. Мужчина улыбнулся и протянул мальчику деревянный лук.
— Давай поиграем!
Улыбка, игрушка, много-много внимания и эльф стал Вите лучшим другом. Они играли на этой поляне в разные игры. Иногда эльф учил Витю стрелять из лука, иногда приносил деревянный меч, выращивал прямо из земли толстые пеньки и разрешал Вите бить этим мечом злых врагов, на которых были похожи эти пеньки. Реже эльф пел Вите странные песни без слов, которые мальчику не очень нравились, и после которых наутро ныло в груди.
Через год Витя стал замечать, что всё чаще и чаще выигрывает в играх со старшими братьями. Быстрее бегает, сильнее бьёт, легче держит удар. Заметили это и братья и Витю реже стали приглашать играть.
В пять лет Сны изменились. Поляна в лесу стала больше и кроме эльфа к Вите приходили странные создания: злые звери, живые деревья, плохие копии людей, которых Витя знал наяву. Тогда Витя умер во сне первый раз. И эта смерть не была безболезненной. Вите было страшно, он жаловался папе, но в ответ слышал лишь одно: «Лес сделает тебя сильнее. Это честь. Будь достоин!» Он жаловался маме, но она лишь обнимала мальчика, шептала ему на ухо «старайся», и плакала, когда была уверена, что Витя не видит.
И Витя старался. Боролся за свою жизнь. Учился выживать, убивать, умирать.
Некоторые противники, появляющиеся на поляне, были медлительны. С ними можно было не вступать в бой, лишь убегать по поляне, постоянно держа дистанцию. Сны редко длились дольше восьми часов и мальчик иногда умудрялся за всё время сна не получить и не нанести ни одного удара. Но если от одного противника убежать было легко, от двух — сложно, но можно, то избежать схватки с тремя медлительными пеньками, зажимающими юркого мальчика, было практически нереально.
Когда мальчик дрался за свою жизнь, он быстро подметил, что эмоции являются сильным подспорьем в бою, и чем более яростно он бросается на врага, тем сильнее его удары, тем быстрее он побеждает. Чем сильнее он боится, тем быстрее он движется, тем более ловкие и точные его движения, если у него хватает выдержки не давать страху завладеть им до конца.
Одно хорошо, утром сон всегда заканчивался.
После победы, не важно удалось ли ему избежать боя, или он забил своего противника в труху, всё тело болело, голова кружилась, внутри что-то горело яростным огнём, словно сжигая отпечаток страшного Сна.
После каждой смерти во Сне, а поражение всегда заканчивалось смертью для мальчика, Витя Орешников просыпался с огромным трудом. Тело становилось неподъёмным, словно на него нагрузили несколько мешков с мукой, магия отзывалась с огромным трудом. Иногда ребёнок не мог встать до обеда и тогда, по распоряжению отца, за ним ухаживали прямо в его комнате. Мыли, кормили…
Любые попытки попросить помощи натыкались на упрямое «Будь достоин» отца и растерянное «старайся» матери. Наставники лишь разводили руками, учитель по магии отрицательно мотал головой и отворачивался, пряча эмоции от маленького Вити. Братья сторонились младшего, друзей Витя завести так и не успел.
Витя жил от Сна до Сна, сначала с ужасом, но с каждым днём всё более и более равнодушно, встречая закаты. Витя не видел смысла переживать над тем, что ему неподвластно. Сны, убивая, делали его сильнее, и Витя верил, что настанет время, когда он сможет настолько сильным, что избавится от Снов. Он рано выучился читать, прописался в библиотеке, проводя там всё свободное от слабости и Снов время.
Когда замкнувшемуся в себе, угрюмому и молчаливому ребёнку исполнилось семь, Патриарх Орешниковых второй раз привёл его в Священную Рощу и оставил там одного. Через двое суток из Священной Рощи вышел самый молодой, в роду Орешниковых, маг, Воплотивший создание иного Плана. Витю никто не учил теории, не объясняли азы Воплощения, не рассказывали, что можно, а что нельзя, и не инструктировали, как и кого нужно Воплощать в первый раз. Поэтому Витя Воплотил не единичку.
Из братьев Вити только старший — Клим — мог Воплотить созданий Яростного-Леса. Гномов — единичек. Забавные коротышки, головой едва дотягивающиеся до подмышки взрослому человеку, они были минимум в полтора раза себя шире, носили крепкие доспехи, и парные короткие чеканы — оружие, с одной стороны имеющее лезвие, как у топора, с другой — боёк, как у молота.
Витя внимательно изучал книги в родовой библиотеке, поэтому знал, что Яростный-Лес — план практически уникальный. Его населяли только две разумные расы: гномы и эльфы.
Гномы занимались земледелием, ремёслами, добывали руду, ломали камень, строили и ремонтировали. Они были физически сильны, выносливы и не обладали магией. Они были единичками своего Плана. Обычно мирные, но были вполне способны отбиться от диких зверей, которых в лесах, затянувших почти девять десятых Яростного-Леса, просто кишмя кишело.
Эльфы были поголовно магами и по своим талантам могли быть как второго, так и третьего уровня силы. Большая их часть, как рассказывали Вите учителя, жила обычной гражданской жизнью. План Яростный-Лес мог позволить такое своим обитателям. Но если эльф хотел большего, он имел такую возможность. В Лесных школах из двоек делали троек. Лучников, мечников, Всяких Танцующих-с-клинками, Поющих-во-тьме, Крадущихся-в-ветвях. Видов троек у Яростного-Леса было много. Самые же способные, проявившие талант в приручении зверей, шли в особые школы, выпускники которых могли подняться на четвёртый уровень силы, если повезёт со зверем-спутником и хватит силы таланта.
Витя Воплотил того самого эльфа, который приходил к нему во Снах. Никто больше не откликнулся за двое суток, что провёл Витя в Священной Роще.
Ликованию Орешниковых не было предела. Гений в роду! Сильнейший маг! В семь лет Воплотивший двойку!
Все дальнейшие попытки сделать Витю сильнее, мальчик саботировал, замкнувшись от всех. От близости эльфа мальчика постоянно тошнило, кружилась голова, слабость стала постоянным спутником, а вечный огонь в груди выжигал все эмоции. Мир стал серым, и Витя решил отказаться от силы. Цена его совершенно не устроила. Мальчик сдался.
Когда Вите было восемь, во время Вторжения у него на глазах погиб брат. Спасательный отряд под командованием старшего брата, был отправлен Патриархом рода на спасении семьи, спрятавшейся дома и почему-то не эвакуировавшейся вместе со всеми. Витю взяли с собой, чтобы посмотрел на Вторжение «из первого ряда» и понял, зачем нужна сила. Отряд попал в засаду. Меньше чем за минуту, на глазах у восьмилетнего Вити, Наездник-на-волке под прикрытием пары гоблинов-стрелков уничтожил весь отряд. Десять магов и восемь гномов, были зарублены, загрызены и застрелены, не успев ничего сделать. Мальчик понял, зачем нужна сила и осознал, что бывает, когда этой силы не хватает. Страх за собственную жизнь, обида за обман брата, обещавшего с улыбкой, что всё будет хорошо, и ярость за его смерть, захлестнула Витю с головой. Вспышка эмоций была не слабее, чем на поляне во Сне, когда Витя боролся за свою жизнь.