Инженеры меняются каждые полчаса. Совсем недалеко у нас смонтирована бытовочка, где ещё одна пара строителей в это время отогревается и отпивается сладким чаем.
Мы же с Маришкой нужды в таком благе не испытываем. Мне холод доставляет определённый дискомфорт, но магия и усиленная регенерация нивелируют весь негатив. Маришке же вообще похрену. Она «натянула» на себя полное Воплощение Рыцаря Смерти и фонит на всю округу ещё более стылым, чем окружающая погода, ужасом.
В стороне бушует магическая Стена Пламени, прогревая землю под фундамент следующего участка стены. Там, где монтаж блоков из алатырь-камня завершён, лёд растапливается, вода стекает и тут же замерзает у основания стены. Туда-сюда снуют скелеты, сгибаясь под тяжестью инструментов и камня. Огромные туши зомби таскают огромные ледяные блоки. Не хватает только забойных скандинавских песен. Лишь ветер воет…
— Куда ты так спешишь? — пытаюсь отвлечь сестру от монотонной отупляющей работы.
— Мы не знаем, когда придут Сухаревы, — голос Маришки искажён, но узнаваем, — но я уверена, что они не будут тянуть до весны. А раз так, то Вермайер прав с Каменоломней. Нужно заставить их спешить.
— Вермайер их и встретит. Ты же знаешь. Зачем ты надрываешься с этими стенами?
— Знаю, — чуть качнул в жесте согласия огромным шлемом Рыцарь Смерти, — но знает ли Вермайер, откуда они придут? Успеет ли он?
— В каком смысле, откуда? — не понял вопроса я, — кроме Уфы им и неоткуда больше идти.
— Это тебе Вермайер так говорит, — хмыкнула Маришка, — я же не исключаю ни одного направления. Если прижмёт, Сухаревы могут договориться и с Орешниковыми, и с Михайловскими. А ещё есть Уфа, Казань, Тобольск. Дорога через мёртвую Тюмень проходима. Сам знаешь.
Я лишь кивнул. Если параноить по полной, то да.
— А ещё есть портальные камни Диких, которые вы нашли на берегу озера, — подтвердила мои мысли о паранойе Маришка, — и я не исключаю, что есть ещё какие-нибудь портальные камни, которые вы не нашли.
— Так можно дойти до абсурда.
— Выживаемость среди параноиков выше. Ты отлично знаешь эту статистику.
— Ха. Ха. Ха, — буркнул я, — очень смешно!
— Хорошо смеётся победивший в драке, — назидательно заявила сестра и, подумав, добавила, — над трупом проигравшего.
— Да брось, — скривился я, — мне кажется, ты перегибаешь палку. Если верить принцесске, сильнейший юнит Сухаревых — голем. Голем директора, при этом, был сильнейшим из всех големов Сухаревых. Чисто боевой, специализированный, усиленный, укреплённый. Равана не оставил от него и мокрого места. Просто не заметил. Ты не оставила мокрого места от Раваны. И после этого ты боишься Сухаревых?
Маришка громко расхохоталась, испугав строителей. Её конь недовольно переступил копытами, чуть не опровинув и меня в нетронутый сугроб.
— Сашка, ты такие вещи никому другому не говори, хорошо? — и не дожидаясь моего ответа, добавила враз погрустневшим голосом, — извини, забываю, что тебя не готовили в наследники.
— Так объясни, я неглупый, я пойму.
— В двух словах объяснить будет сложно, — задумчиво пробормотала сестра, — ты должен знать, что все Воплощённые создания имеют свои сильные и слабые стороны. Например, наш, кхм… Грифон Порядка, может летать. Стремительный, красивый, быстрый. Его атака клювом в пикировании — страшна, он способен таким ударом раскалывать скалы. Но в прямом противостоянии он слаб. Хоть и тройка, но без возможности взлететь и разогнаться — его может убить даже двойка. Даже Алебардщик, элитная единичка, если опытный и ловкий, способен повредить Грифону крылья. А на земле Грифон не боец. Поэтому, хоть мы и говорим, что «тройка» сильнее «двойки», так бывает не всегда. Зависит от многого. В первую очередь от мозгов Воплотителя. Встречаются индивидуумы, способные по тупости проиграть более слабому противнику.
— Вот ты мне сейчас ничего нового не рассказала.
— Я только начала, — хмыкнула Маришка, — слушай дальше. Обычно создания до третьего уровня силы, более-менее равны. Какие-то сильнее в горах, какие-то сильнее в степях. Какие-то стреляют, какие-то летают. Но! Разница между ними небольшая. В пределах двух-трёх особей, так сказать.
Я кивнул, вполне улавливая мысль сестрёнки и соглашаясь с ней.
— Обычно! — заострила моё внимание сестра, — но, есть одна тварь, которая в эту систему не вписываются. Хотя, буду честной, таких тварей две, но вторая на территории Российской Империи после некоторых событий, не живёт, поэтому о ней не будем.
— И тварь эта называется?
— Голем! — буквально выплюнула сестра, — ходячее недоразумение, которое не могут убить и десяток Наездников на Волках. Только Грифон мог ещё что-то противопоставить Голему, но это нужны условия. С пикирования даже в медлительного Голема не так легко попасть.
— Так то оно так, — я задумчиво прикинул возможности Голема, — но можно ведь его и обойти. Он медленный. Наездника на Волке никогда сам не догонит.
— Ты прав. Боевой юнит из голема — полное дерьмо! Догнать никого не может, попасть ни в кого не может. Запомним это и посмотрим чуть в другую сторону. Город. Развитый. Крупный. Род-Хранитель, находясь в своём городе, может многое. Один хороший маг по силе примерно равен Воплощённой двойке, иногда тройке. Обрати внимание, по силе! Опять же, в городе, на стенах. Магов в родах в то время было примерно одинаково… Плюс-минус, конечно, но в незначительных пределах. И что получалось? Получалось, что все рода, сидя у себя дома, были примерно равны. Так вот. Как ты думаешь, как так получилось, что в такой ситуации Сухаревы смогли встать над всеми? Стали не первыми среди равных, а подмяли под себя всех?
— Насколько я знаю, они держат другие рода своими артефактными катализаторами.
— Да. Сейчас держат именно ими. Но как они подмяли? В то время никому катализаторы не были ещё ныжны. только-только оклемались. Только-только начали строить нормальную жизнь. Способ один. Придти, вломить защищающимся и обложить данью. Но, чтобы это сделать, нужно применить силу, как минимум не слабее того, что есть у обороняющихся. Хорошо, катализатор позволяет магам Сухаревых оставаться магами в зоне Воплощения другого плана. Вон, директор как магичил у нас на арене. Но! Преимущество Сухаревых в магах никогда не было кратным над другими родами. Они были сильнее «на» сколько то, а не «во» сколько то. И если бы они шли гнуть Нижний Новгород, то их дом тут же бы грабила Тверь или Смоленск. Или Тула. Нельзя просто так нагнуть под себя всех разом. А в то время власть родов была абсолютна! Гнуться под кого-то никто не собирался.
Я задумался. Маришка говорила вполне простую и понятную вещь, о которой я как-то не задумывался. В книгах по истории этот период описывался очень скудно, по большей части восхваляя первого Императора, его силу и магию, тем самым как бы намекая на неоспоримое превосходство над остальными.
— Но из книг по истории выходит, что можно. Что Император — великий маг и просто взял и всех нагнул.
— Ха. Ха. Ха, — передразнила меня Маришка, — смешно! Ты веришь тому, что пишут победители в книгах для побеждённых?
— Ладно, ладно, — признал я своё поражение, — давай свою версию.
— Версию? — хмыкнула сестра, — ну-ка, Воплоти мне новую четвёрку зомбей, а то эти, похоже, насквозь проморозили суставы. Плохо синхронизируются на подъёмах.
Я без слов выполнил просьбу сестры, сгустив туман и вылепив из него требуемых «гражданских специалистов», она же ювелирно подхватила отпущенный мной над ними контроль и уже новая группа дохлых страхолюдин попёрла очередной блок на верхушку стены.
— До определённого момента Сухаревы были самым обычным родом, — продолжила сестрёнка свои объяснения, — чуть богаче, чуть сильнее, чуть плодовитее других. Всего по чуть-чуть. Торгаши и артефакторы. Неплохо отбивались от Вторжений, быстро стабилизировались, Москва — везучий город, к ним Вторгается только один план и выдержать баланс в стратегии Сухаревым оказалось несложно. Они раньше всех закончили кровавые десятилетия, раньше других начали идти в рост.
— В каком смысле, «в рост»? — уточнил я
— В смысле начали растить свою связь с Воплощённым Планом. Они первые воплотили созданий второго уровня. Попытались на полученном преимуществе подмять под себя соседей, обложить их данью. Именно тогда была уничтожена Вязьма. Но, остальных это не убедило. Сухаревых заставили умыться кровью, но они не успокоились. Постоянно совершая набеги на соседей.
В учебниках про этот период и гибель Вязьмы не было ни строчки.
— Кидались на всех Сухаревы лет пять, — продолжила рассказ Маришка, — а потом до двоек добрались и остальные рода. Сухаревы затихли. Пока не Воплотили троек. И вот тут уже прихерело всем.
— От Големов?
— От сраных Големов Сухаревых, — мрачно подтвердила сестра, — ультимативный юнит, твоя фраза?
— Что в них такого ультимативного? — усмехнулся я. Надо же. Прицепилось.
— Буквально всё. Это грёбаные автоматоны, высотой до десяти метров, весом в несколько тонн, да ещё и почти игнорирующие магию!
— Но Равана же его уничтожил?
— Таких, как Равана, больше нет! Он такой, вообще один был! — вспышка эмоций сестры выморозила последнюю влагу в воздухе, — не перебивай меня!
Мне оставалось только заткнуться.
— Сам по себе Голем, — продолжила сестрёнка, немного успокоившись, — именно как боевое создание, как мы уже с тобой определили, тот ещё мусор. Слишком медленный. Передвигается, атакует, защищается — всё слишком медленно. Даже Сухаревы изначально использовали его как подай-принеси. Големы строили Москву. Пока в один прекрасный для Сухаревых момент, кто-то не сложил два и два. Чтобы штурмовать город, нужно иметь всего две вещи. Защиту от магии защитников и доминирование в физической силе. Какой-то головастый Сухарев тогда, глядя на голема, почесал репу и сказал: «Эй! Это же всё про этого парня! Он сделан из камня, а камню наплевать на магию! А физическая сила — это вообще его второе имя!» Над ним посмеялись, сказав, что голем никого из защитников никогда не догонит, и все будут от его атак просто уходить в сторону. Пешком. На что этот грёбаный гений заметил, что пускай защитники идут туда, куда хотят, но городские стены, дома жителей и Цитадель никогда не сможет увернуться от ударов Голема и куда-