Если бы не эти дикие русские! Геенна огненная! В один момент лишиться почти половины Бесов и одной Суккубы! Ещё до начала славной драки! Во вшивом дозоре! Ожидая приказа на выдвижение!
Мустафа не любил Российскую Империю, а людей, её населяющих, теперь просто ненавидел. Особенно мелких сопляков, рыскающих по окрестным землям и что-то вынюхивающих!
Правоверный воин в сердцах пнул огромную дохлую тварь, на которой перемещались разведчики русских и с тревогой присмотрелся к артефактам, уложенным на мёртвых телах. Вот уже час ничего не происходило. Два Извлекателя-Душ светились тусклой синевой, но свою работу выполнить не могли. Мустафа напряг память, вспоминая инструкции, но не нашёл ничего, что он мог бы сделать неверно. Мёртвое тело положить, желательно, на спину. На грудь установить артефакт, предварительно окунув его в кровь убитого. Десять, максимум пятнадцать минут работы и пирамидка Извлекателя-Душ должна поменять цвет свечения с синего на жёлтый, белый или алый, сигнализируя владельцу, что душа неверного захвачена и готова послужить источником энергии для призыва новых созданий с Плана Джиннов!
Эти двое сопляков не были даже Благословенными! При них не было Воплощённых созданий и артефактов. Они дрались простым холодным оружием. А значит, их души будут жёлтыми!
Мустафа еле сдержался от того, чтобы осквернить себя ругательством. Две жёлтых души не компенсировали бы ему даже бесов, которых умудрились убить! Не говоря уже о суккубе! Даже если бы он получил обе души! А сейчас ему придётся отдать одну душу Осенённому Аллахом, за которым он послал одну из своих Суккуб. В их тысяче такой был и Мустафа был благодарен всевышнему за это. Далеко не каждый тысячник имел при себе праведного колдуна и артефактора, способного разобраться с нечестивой магией, нейтрализовать ловушки неверных, и всего за половину добычи, подсказать в чём проблема с этими двумя бешеными русскими, что их души, видит Аллах, простые жёлтые души, не способен вытянуть Извлекатель-Душ!
Осенённый Аллахом был стар. Родственник их тысячника, присматривающий за своим бестолковым племянником. Он был прост в общении, не любил титулы и всегда отзывался на просьбы о помощи. Особенно в походах. Особенно на территории Российской Империи.
— Что тут у тебя, Мустафа? — негромко поинтересовался Осенённый Аллахом, когда был совсем уже рядом с Мустафой, — только не говори, что тебя испугал этот зверь?
— Нет, Кашшаф, — с трепетом назвал по имени Осенённого Аллахом Мустафа и склонил голову в поклоне. Он знал, что старый колдун любит именно такое обращение, но воспитание, требующее проявить больше уважения, было сложно побороть, — Зверь этих диких русских не мог напугать даже ребёнка. Меня тревожит поведение сразу двух Извлекателей-Душ.
Старый Кашшаф перевёл взгляд на пирамидки артефактов, обильно вымазанных в крови, и всё так же тускло сияющих синим цветом. Примерно минуту он наблюдал за ними, потом перевёл взгляд на Мустафу:
— Как давно ты их запустил?
— Сразу, как убил неверных! Немногим больше часа назад!
— Хм, — Кашшаф задумчиво огладил свою бороду, — было ли при них что-то необычное?
— Всё, что было при них, лежит тут, — Мустафа жестом указал на огромный кусок плотной ткани, на котором были разложены вещи, найденные и в сумках, закреплённых на ездовой твари и в подсумках русских, — я запретил делёж добычи, пока она не будет опознана, Видящий!
— Почему?
— Русские необычные, — ответил сотник Мустафа, — они вдвоём успели убить почти четыре десятка мелких бесов и четыре суккубы. Из них одну мою!
— Вдвоём? — в удивлении поднял жидкие седые брови Кашшаф, — а их зверь?
— Зверь убил большую часть бесов.
— Чем неверные убивали Суккуб? — Кашшаф подошёл к ткани, расстеленной прямо на залитом кровью снегу.
— Ножами, Кашшаф, — Мустафа кивнул в сторону восьми одинаковых клинков, густо заляпанных уже подсохшей огненной кровью, — они пластали их простыми ножами. А ещё у одного видели копьё, но после боя его не нашли.
Осенённый Аллахом протянул руку и его личный телохранитель, не отходящий от него ни на шаг, тут же выхватил один из кинжалов из кучи, парой движений очистил его от крови Суккуб и протянул в сторону хозяина на открытых ладонях.
Кашшаф долго рассматривал оружие, водил над ним рукой, что-то бормотал, но прикоснуться так и не решился. Изучив оружие достаточно, он дал знак, и телохранитель отбросил кинжал обратно к остальному оружию.
— Порядок никогда не работал с душами. Мы многое упустили, пробираясь сюда долгие недели без связи среди, — задумчиво произнёс Кашшаф, повернувшись в том направлении, откуда пришли русские разведчики и неторопливо поправил пояс, увешанный его сильнейшими артефактами, — ты всё сделал правильно, Мустафа. Тысячник услышит твоё имя, когда я расскажу ему о том, что здесь произошло. Что же касается душ…
Кашшаф медленно перевёл взгляд на мёртвые тела русских.
— Души этих молодых воинов несут на себе печать осознанного, добровольного дара. Твои артефакты не справятся с этой печатью, Мустафа. Эти души заберу я, — и, видя, как пытается скрыть своё недовольство сотник Мустафа, с улыбкой добавил, — ты получишь компенсацию. Две белых души!
Кашшаф собирался сказать что-то ещё явно обрадовавшемуся сотнику, но в этот момент их диалог был нарушен.
— Сотник! — едва подбежав, щуплый, одетый в простые дешёвые доспехи, воин рухнул на колени перед своим командиром, — ещё один русский!
Мустафа окинул взглядом изрытую, залитую кровью, местами чадящую удушливым дымом небольшую долину, которая стала ловушкой для пары разведчиков русских, и с трудом удержался от ругательства. Повторить этот трюк у них уже не выйдет.
— Что делает разведчик?
— Ничего, — вжал голову в плечи воин, — стоит.
— Не пытается скрыться? — удивлённо поинтересовался Кашшаф.
— Нет, Видящий! — ещё сильнее сжался молодой воин, — он нас увидел и остановился. Стоит, чего-то ждёт.
Дождавшись разрешающего кивка Кашшафа, Мустафа дал команду дозорным, сам двинувшись в сторону обнаруженного. Ещё один русский. Не атакует, не убегает. Значит, будет рабом. Мустафа в предвкушении потёр руки. Две белых души, теперь ещё раб. Может, Мустафа зря не любил Российскую Империю?
Как только Мустафа забрался на вершину холма, он увидел своего будущего раба. Перед ним стоял морф! Неслыханная удача! Второй морф русских! И этого он захватит живым! Мустафа знал, что морфы сильны. Первый морф русских наглядно напомнил это всем, кто мог забыть. Но даже Ифрит — сильнейший морф в мире, способный один на один убить любого колдуна, не был способен справиться с обычной сотней правоверных воинов!
Русский стоял неподвижно, агрессии, как и испуга не демонстрировал. Оружия при нём не было. Как не было и никаких вещей. Если бы не излишне белая кожа и горящие потусторонним зелёным огнём глаза, Мустафа бы решил, что перед ним обычный заблудившийся крестьянин.
— Будь осторожен, Мустафа, — раздался над ухом сотника голос Видящего. Пока Мустафа рассматривал своего будущего раба, на холм к нему забрался и Кашшаф, — это очень странный русский. Такого морфа я ещё никогда не встречал. На него реагируют артефакты, которые я приготовил для встреч с совсем другими воинами.
— Его ты у меня тоже заберёшь, Кашшаф? — с лёгкой улыбкой спросил сотник.
— Ты его сначала захвати, — мрачно ответил Осенённый Аллахом, — мои телохранители готовы помочь. Если будет нужно, командуй ими.
Мустафа обвёл взглядом своих людей, окруживших русского. Плотное кольцо замкнулось. Шестьдесят семь отборных воинов рода. Рядом с каждым жмутся в холодном снегу несколько бесов, готовые по первой команде ударить магией. Ещё шесть Суккуб, из которых всего три принадлежат Мустафе, ждут своего времени, не показываясь на глаза русскому.
Во имя Аллаха, что может пойти не так?
Ответ на этот вопрос Мустафа получил практически сразу же.
Крики, раздавшиеся сзади, оттуда, где лежали трупы разведчиков и их ездовой твари, были сначала возмущёнными, потом недоумёнными. Ещё никто ничего не успел понять, как крики стали испуганными, а затем кто-то из оставшихся там телохранителей Осенённого Аллахом заорал от боли.
Русский нехорошо усмехнулся и издевательски махнул рукой, мол, идите, разбирайтесь, я подожду вас тут.
— Что там? — заорал Мустафа своим людям, бросившимся проверить, сам не отрывая взгляда от своего будущего раба. Происходящее сотнику резко перестало нравиться.
— Эта тварь не сдохла! — раздался истошный вопль в ответ.
Под пристальным взглядом сотника русский шутливо пожал плечами.
Место боя и засаду я нашёл быстро. Тридцать — сорок прыжков. Только-только успел усмирить свою ярость, чтобы не ринуться в бой без раздумий.
Спасти ребят! Сначала спасти ребят!
Я издалека ощущал сознания-души Крыла и Нудного, но не мог до них дотянуться. Что-то мешало. Удерживало их на месте смерти, не отпускало. Какой-то артефакт. Потоки магии, отлично видимые зрением Духа говорили мне, что это бездушный артефакт. С его помощью те, кто убил моих парней, пытаются что-то сделать с их душами.
С трудом подавив новой волной вспыхнувшую ярость, я попытался загрузить голову анализом. В восприятии Духа толпа народу, которая крутилась в округе, выглядела тускло. Более яркими вкраплениями светились артефакты. Сильных магов среди них не было. Огнём иного Плана светились Воплощённые создания. А вот их было много. Около двух сотен бесов — единичек и шесть или семь Суккуб-двоек. Идентифицировать нападавших оказалась несложно. Южные рода.
Слышал про них разное. По большей части страшилки. Совершают набеги. Грабят. Убивают. Уводят в рабство. Последние годы всё чаще.
Ещё раз попробовал дотянуться до душ парней, чтобы освободить их от воздействия неизвестного артефакта и переправить домой, в уют «Тюрьмы Душ». Снова не получалось. Артефакт держал крепко. Пока кружил вокруг, лучше рассмотрел противника.