Ничего необычного. Лица изначально жёлтые, сейчас красные, замёрзшие, глаза узкие, одежды меховые, тёплые. Вооружены луками, колчаны аж светятся от зачарованных стрел. Есть холодное оружие, но самое обычное. Кинжалы, короткие тонкие кривые мечи. Круглые щиты, закреплены на спинах. На границе чувствительности ощущаю большое скопление животных. Лошади? Наверное.
Воплощённые Бесы ничем не отличались от тех, с которыми я уже сталкивался во время Вторжения, а вот Суккубы выглядели немного иначе: больше похожими на человеческих женщин с длинными, словно крысиными, хвостами и небольшими крыльями, сложенными в искусную имитацию верхней одежды. Правда ростом эти женщины были великоваты. Или это узкоглазые такие мелкие?
Подобраться ближе я не смог. Меня чуяли Бесы. При моём приближении они начинали нервничать, оглядываться и были готовы поднять тревогу.
Яркую звёздочку мага, буквально увешанного артефактами, я заметил издалека. Дальше пытаться всё решить незаметно, было уже опасно, маг был сильный и, судя по тому, как был увешан артефактами, вполне мог идти сюда по души моих парней. Бросаться в атаку до того, как я их заберу в безопасное место, было глупо, поэтому я поступил максимально по-идиотски.
Удивил — победил! Ну, надеюсь.
Дух остался парить за границей чувствительности этих чингизидов, готовый по первому требованию атаковать того, кого я укажу, я же, похвалив себя за то, что оделся сегодня максимально универсально, без единого маркера, по которому меня можно отнести к роду Апраксиных и вообще какому-либо магическому роду, просто пошагал в направлении засады.
Требовательный окрик. В меня направили готовые к стрельбе луки, у меня что-то пытались узнать, что-то требовали. На все возгласы я пожимал плечами. Мне незнаком ваш язык, парни. Вам же, судя по всему, впадлу говорить на моём. Мысль, что эти ребята пришли «в гости» требовать что-то от местного жителя, не зная языка, показалась мне смешной.
Краем сознания я приглядывал за телами своих друзей. Маг, ничего не делал в их сторону и я успокоился. Спокойно ожидал развития событий, медленно стягивая туман под Жадюгу. Поднимать тела Крыла и Нудного показалось мне плохой мыслью, а вот вдохнуть не-жизнь в огромную тушу усердно порубленного Жадюги будет в самый раз. Прикроет парней, да и гляну его глазами, что там происходит.
Меня постепенно брали в кольцо всё новые и новые чингизиды. Они перебрасывались короткими гортанными фразами, позволяли себе смеяться. У их ног крутились Бесы. Где-то недалеко я ощущал Суккуб. Твари были готовы напасть, но на глаза не показывались. Без чувствительности Духа я не видел и не ощущал деталей, ну и наплевать. Какая разница сколько их? Умрут все! Я для себя решил.
Держать себя в руках становилось всё сложнее и сложнее. Стоять и смотреть, как смеются те, кто убил моих друзей, было невыносимо. Жадюга меня не подвёл. Потоки магии оживили его тело, и я увидел…
Артефакты, артефакты, везде артефакты! Сколько раз я слышал истории о том, что местные маги становятся беспомощными за границами своего Воплощённого Плана? Враньё! Сказки для деток! Человек, такая скотина, что приспосабливается ко всему. Если ему действительно нужно и важно, он через задницу видеть научится! Тем более, если кто-то уже научился, пройти по проторённой дороге намного легче!
Сухаревы первыми начали использовать артефакты. Но, первыми — это совсем не значит, что единственными!
Гадство! Ладно, это ничего не меняет.
Жадюга, повинуясь мысленной команде, первым делом перекусывает пирамидки, мертвенно-синим цветом сияющие на груди Крыла и Нудного. Пирамидки каменные, крошатся за милую душу, вспышка высвободившейся магии дробит повторно воскрешённому ящеру половину челюсти. Наплевать. Души парней больше ничем не скованы. Пока Жадюга наводит шухер в тылу чингизидов, уже в первые секунды откусив самому прыткому голову, Дух стремительным рывком проносится над телами парней, поглощая их души и развоплощается, перенося захваченное в «Тюрьму Душ» Екатеринбурга.
Всё!
Проявляю меч, и в этот момент всё летит к чёрту.
— Сихр! — истошно орёт маг, срывает с пояса какие-то металлические поделки и бросает их в мою сторону.
Не разобравшись в применяемом против меня колдовстве, я решаю не сближаться с магом напрямую, и выбираю окружной путь, попутно сбираясь сократить популяцию замёрзших в уральских лесах чингизидов на пару-тройку голов.
Концентрирую магию на поверхности тела и тут же выталкиваю её наружу, мучительной судорогой разрывая себя в клочья. Совершаю рывок в сторону дальних воинов, выцеливающих меня своими луками. В смазанной картинке, сопутствующей стремительному перемещению, вижу несколько стрел, пролетающих сквозь моё бесплотное тело. Не успеваю удивиться скорости и точности стрельбы этих узкоглазых лучников, как в приятной истоме собираюсь обратно. Там, где должны быть противники — никого нет. Под лопатку втыкается стрела. Рядом с ней ещё несколько.
Не понимаю, что происходит. Краем глаза вижу стремительное движение. Это улепётывают те, кого я должен был уже порубить на части. Тройка стрелков слишком быстро удаляется от меня. Слишком! Быстро! Между нами уже метров пятнадцать. А ведь не прошло и секунды. Моё движение в изменённом состоянии превосходит все возможности обычного человека!
Мимо меня пролетает стрела.
Снова слишком быстро!
Под лопаткой ощущаю боль, словно туда вогнали раскалённый лом! Тело сводит судорогой. С трудом опускаю глаза и вижу, что из груди торчит наконечник стрелы. Рядом, медленно разрывая кожу, словно росток из-под земли, проклёвывается ещё один. Из живота выглядывает третий.
Сознание буксует, я не понимаю, что творится, но, кажется, понимаю, кто виноват. Грёбаный маг! С щелчком стрела рикошетит от широкого лезвия меча и мои мозги начинают немного соображать. Почувствовать, что я нахожусь под заклинанием «Замедление» оказалось практически невозможно! Только увидеть, соотнести и понять! Какое подлое заклинание! Ты искренне считаешь, что неуловим, и смертельно опасен, а на самом деле от тебя может убежать и одноногий калека!
Игнорируя боль от стрел, окружаю себя энергией изнанки. Даже она отзывается словно нехотя. «Рассеивание магии», заклинание первого круга у меня получается довольно сносно, вот только применяю я его медленно. А применять его, находясь под «Замедлением», это будет моим приговором. Поэтому просто копирую его действие энергией «изнанки», изо всех сил прогоняя волну очищения по всему телу.
Подействовало?
Смещаюсь на пару шагов в сторону и вижу, как там, где я только что был, пролетают стрелы.
Медленно и неспешно, приветливо помахивая мне своим оперением.
Подействовало!
Оскалившись, зажимаю в кулаке шилообразный наконечник и рывком выдёргиваю стрелу, пробившую сердце, чувствуя, как регенерация латает дыры. Нехотя, как будто с перебоями. Ощущаю слабость, в голове собирается туман. Не переставая смещаться, выдёргиваю остальные стрелы. Заклинания, наложенные на артефактные наконечники, оказались для меня неприятным сюрпризом. А ведь я видел, что это непростые стрелы!
Пока я копил энергию для ещё одного превращения, мага уже окружила толпа бойцов, одетых иначе, чем основная масса. Элита? Телохранители?
Уже не важно. Тянуть больше нельзя. Пока я скакал по снегу, я успел зарубить только шестерых узкоглазых и грохнуть двенадцать Бесов. И мне пришлось ещё трижды прогонять волну «Рассеивания магии» через себя и вытаскивать из жизненно важных органов кучу стрел. Бой проходил в напряжённой тишине, нарушаемой редкими командами богато одетого командира. Он прислушивался к шёпоту мага и удивительно грамотно управлял своим диким воинством. По крайней мере, я ещё не убил.
Силы ощутимо таяли, регенерация уже не справлялась с ранами. "Изнанка" практически не отзывалась. У меня оставался последний козырь, который я готовился использовать.
Глубокий снег скрывал туман, которым я пропитывал всё поле боя. С каждой секундой, с каждой стрелой, которая пробивала меня в моменты попадания под очередное Замедление, я вытягивал всё больше и больше тумана Долины-Туманного-Предела. Эти чингизиды показали себя серьёзным противником, и больше недооценивать я их не собирался.
Двенадцать скелетов — четыре лучника и восемь кинжальщиков, рванули из снега одновременно. Лучники натянули свои монструозные луки в сторону мага, кинжальщики рванули туда же, готовясь навести шороху своими зачарованными ответным «Замедлением» кинжалами. И когда я увидел, как телохранители сомкнули ряды, своими телами, как и положено, закрывая мага от угрозы, за спиной мага я Воплотил Храмовника — медленного, вооружённого копьём, но умеющего атаковать очень и очень стремительной атакой. И направил Жадюгу ударить магу в спину. Крыло любил Храмовника и Жадюгу.
Следом я рванул сам. Добить того, кто переживёт эту атаку.
Странно работают человеческие мозги. Помнят что нужно, когда это не нужно, но когда нужно, не помнят ничерта!
Во всём, что случилось в следующую секунду, виноват я сам. Идиот, потому что.
Знал ведь, что Воплощённые создания, если это нужно Воплотившему их магу, могут сделать что угодно. Даже сдохнуть. Просто сдохнуть, не говоря уже о смерти для сохранения жизни Воплотителя.
А также я знал, что где-то там, за холмом, совсем рядом с магом и командиром этих узкоглазых хитрых и метких воинов, затаились шесть или семь Суккуб. Знал, но забыл в горячке боя. В азарте…
Видеть, как Суккуба в стремительном рывке подставляется под копьё Храмовника, было стыдно. Забытая Суккуба позволила проткнуть себя копьём и, продолжая движение, просто сбила траекторию удара. И перед тем как окончательно сдохнуть, ещё и уронила Храмовника в снег. Вторая Суккуба на пару секунд связала боем Жадюгу.
Ещё четыре Суккубы огненными шарами в прах разметали моих скелетов-кинжальщиков. Самым результативными оказались Скелеты-лучники. В неразберихе они сумели убить шестерых телохранителей.
И тут ещё и я ворвался. Чтобы «добить»…