— Я объясню, — разрядил обстановку Вермайер, — И, кстати, изначальное заклинание «Полёт» относится к пятому кругу, но в артефакты вкладывается его упрощённая версия третьего круга. И оно мне известно. Некоторые секреты рода Сухаревых перестали быть секретами благодаря нашей пленнице. Всё оформлено как положено. Все документы переданы в архив. Только благодаря этим знаниям Мирослава Сухарева была бы достойна получить полную индульгенцию.
— Ближе к делу, Август Пантелеевич, — одёрнул его я, — Сухарева добровольно отказалась от всех привилегий и похерила все взятые на себя обязательства!
— Да, несомненно, — дёрнул уголком рта Вермайер, — так вот. Повторить Левитирующую траспортную платформу Сухаревых невозможно в принципе. Её основа — манаёмкие материалы, используемые в конструкции. Я молчу про конкретные формулы зачарования, они привязываются именно к свойствам материалов и уникальны для той или иной структуры, но основная проблема повторить эти изделия — отсутствие материалов. Сухаревы используют алсталь. Армирующий каркас таких платформ выполнен из этого уникального металла, по манаёмкости не сильно уступающего фервальту, при этом значительно превосходя его в технологичности. Без алстали накладывать зачарование на обычный камень, из которого и состоит остальная часть платформы — бессмысленно. Коэффициент рассеивания даже алстали такой, что не позволяет обходиться без магов. Про другие материалы я не говорю.
— А алатырь-камень? — тихо поинтересовался я у Вермайера, увлечённо изображающего из себя профессора по материаловедению.
— А что алатырь-камень? — не понял меня Август Пантелеевич.
— Какова его манаёмкость и коэффициент рассеивания?
— Смеётесь, Александр? — хмыкнул Вермайер — теоретически, алатырь-камень для этих конструкций просто идеален! Предел его напитки маной не определён до сих пор, а коэффициент рассеивания отличается от ноля настолько незначительно, что принято считать, что он держит зачарования вечно! Но не существует технологии изготовления армирующих каркасов для платформ из алатырь-камня, а уж делать всю платформу из дорогущего стратегического материала могут только те, у кого…
С каждым последующим словом Вермайер говорил всё тише и тише, пока не смолк окончательно. Его снисходительный взгляд сменился растерянным, а затем к нему пришло осознание. И не только к нему.
— Мля! — грохнула кулаком по столу Маришка, — грёбаный Хаос, Я же в Пермь и Челябинск образцы заслала! Кусок стены отгрохала из него. Не понравилось. Долго, медленно. Весь город не защитить! Выкинула из головы! Ой, дура!
Вермайер промолчал, но по тому, как покраснел и смутился, его мысли от мыслей Маришки отличались мало.
Через тридцать минут над одним из булыжников, добытых на нашей Каменоломне уже Плотниковыми, склонились три макушки. Вермайер готовился нанести зачарование «Полёт» на эталонный образец, Катя и Рух склонились над ним, готовясь изучать процесс «по ходу». Теория была уже выдана и изучена.
— Две трети ритуала зачарования, и, следовательно, формулы и графика, — пояснял Вермайер склонившимся над столом девушкам, — направлено на стабилизацию потока маны, четверть на его усиление и только остаток, это само заклинание.
— Время, время, — поторопила дока Маришка.
— Не стоит слишком торопиться, — с лёгкой нервозностью огрызнулся Вермайер, — мы сейчас, можно сказать, открываем новую главу артефакторики, где перестаёт иметь значение то, что считалось главным ограничивающим фактором до сего момента. Энергия и материалы. Пропускная способность заклинателя и ёмкость материалов.
— Док, готов? — прервал я нервничающего Вермайера и, видя неуверенный кивок, закончил, — тогда я начинаю.
Я решил не мелочиться. Увидеть процедуру нанесения зачарования, аналог которого является ядром мобильности противника, может оказаться жизненно важным, для понимания способов противодействия. Увидеть все его тонкости, особенности, положительные стороны и ограничения. Понять, почему всё-таки платформы не летающие, а левитирующие, когда в основе лежит заклинание «Полёт»…
На всю процедуру у Вермайера ушло пятнадцать минут и реальная прорва энергии, которую я подавал через дока мощным и плотным потоком. Алатырь-камень жрал её словно не в себя. Он буквально поглощал простую энергию Долины-Туманного-Предела, изменённую энергию «изнанки», пропущенную через призму ритуала, структурированную заклинанием «Полёт». Вот действительно, уникальный материал.
Глядя, на то, как камень с гулом парит над гладкой поверхностью стола на высоте примерно двух ладоней, я снова и снова пытался поймать мысль, ещё более назойливо скребущуюся на подкорке. Зачаровали. Молодцы. Что дальше?
— Катя, сможешь повторить?
— Да, — уверенно кивнула девушка, и ей вторила Рух, — зачарование простейшее, Август Петрович прав, если выбросить всю муть, компенсирующую нехватку энергии и несовместимость материалов, то справится и школьник! Но если так со всем…
— Так не со всем, — одёрнул загоревшуюся энтузиазмом племянницу, — таких адаптированных под зачарование заклинаний всего несколько. Подарок Сухаревым с той стороны. И те Император засекретил. В ходу только «Полёт»!
— Какое у этого «Полёта» ограничение? — я кивнул на камень, так и парящий над столом.
— Всё зависит от энергии. Попробуй сам, — Вермайер отправил по гладкой поверхности стола в мою сторону лист бумаги, испещрённый мелкими рукописными значками пояснений и формул управляющих заклинаний. Контрольный модуль был простейшим, уровня заклинания первого круга. И даже имел вербальную составляющую и фокусирующий жест. Чтобы управлять могли совсем слабые маги.
Взяв парящий кубик под контроль, я кивнул в его сторону Маришке:
— Забирайся.
Сестра только хмыкнула, но без слов в два шага, лязгнув металлом ботинок сначала по камню пола, потом по дереву стола, утвердилась одной ногой на небольшой верхней грани левитирующего, но не летающего камушка. Тьфу ты, привязалось!
Я поднял камень повыше, провёл его по всему залу совета, опустил на пол, поднял под сводчатый потолок. Повторил это с одной сестрёнкой, с ней и Вермайером у неё на руках. Потом камень я завёл под стол и вырвал столешницу, подняв в воздух весь наш малый совет с собою вместе.
И? — поинтересовалась Маришка, — что-то полезное выяснил?
Остальные молчаливо поддержали вопрос.
Заклинание работало весьма интересно. И просто. Совершая работу, оно жрало ману. Оно могло поднимать, держать на месте, двигать. И ещё могло компенсировать вес, действующий на зачарованный объект. Дешевле всего по мане стоило удерживать объект на заданной высоте. Дороже всего — поднимать объект вверх. Близость ровной твёрдой поверхности значительно удешевляла работу заклинания, являясь этаким стабилизирующим фактором. И всё это было заложено в само заклинание! Обалдеть!
В этом же и крылась проблема. С противодействием был полный облом. Манапоток был сфокусирован и замкнут, никакого шанса нарушить взаимодействие заклинателя и заклинания просто не было. Даже вплотную. Проще убить заклинателя и разрушить сам артефакт, чем нарушить его работу. О чём я и сказал. Народ приуныл.
— А что с изготовлением собственных платформ? — вернулась к тому, с чего мы вообще это начали, Катя, — всё же работает! Наделаем, сколько успеем!
Что ей ответил Вермайер, я уже не слышал, с головой уйдя в управление артефактом и вложенным в него заклинанием. «Полёт» вложенный в предмет оказывал влияние не только на сам предмет. Всё, что его касалось, получало ослабленный эффект этого заклинания. Всё было логично. Я знал теорию, нам это объясняли. Удельное давление, распределение по площади. Пятьсот тонн грузоподъёмности платформы же обеспечивается ОДНИМ заклинанием, а не пятьюстами, равномерно распределёнными по всей платформе. И вот тут во всей красе показывал себя алатырь-камень. Его проводимость манны позволяла легчайшим образом растянуть охват «Полёта» на весь стол. Теперь, если мы все встанем с одной стороны, стол не сломается и даже не накренится. Так и будет парить строго горизонтально на заданной высоте. А если растянуть ещё?
Когда стулья, оставшиеся на полу плавно поднялись в воздух вслед за нами и я как наяву увидел купол охвата заклинания, представил, как в зону его воздействия влетают стрелы противника и воспаряют в воздух, входит Голем и его отрывает от земли, заставляя зависнуть неподвижно, я наконец-то поймал мысль, упорно ускользавшую от меня всё это время. Поймал и замер в шоке от её наглости и дерзости.
— Август Пантелеевич, а такие артефакты можно синхронизировать? — боясь сглазить, поинтересовался я.
— Конечно!
— А сколько?
— Да сколько угодно, — пожал плечами Вермайер, — ограничения-то прежние. Материалы и энергия. Сколько зачаруешь за один заход, столько в один модуль и собирается. Вот и вся синхронизация.
Твою мать! Только бы сработало! Только бы хватило сил!
О да! На мгновение я даже представил себе охреневание на лицах Сухаревых и прочих, алкающих нашей крови, когда они сюда явятся, и зажмурился, прогоняя фантазии. Нечего мечтать, Алекс! Не хвались, пока не сделал. Сделай и пусть все охренеют!
Глава 20
— Что это за тварь? — с нотками брезгливости и хорошо скрываемой истерики поинтересовалась Ольга Сухарева.
Прямо перед первой наследницей престола Российской Империи возвышалась огромная туша поверженного монстра, которую вживую Ольге Святославовне ранее наблюдать не доводилось. Тварь совершенно неожиданно свалилась на их караван буквально с неба и, пока её не уничтожили, успела навести шороху.
Виктор Орешников позволил себе тень усмешки, склоняясь над глубоким разрезом в брюхе твари и стараясь сделать так, чтобы его лицо осталась незамеченной сильными мира сего.
Картина разрушений, перепаханной земли, обломков платформ и переломанных големов, грела парню душу. Да, общий урон был небольшим. Шесть платформ уничтожено без возможности восстановления в полевых условиях. Все шесть были загружены Големами. Тварь била именно по ним и это было видно даже недалёкому гному. Из двадцати четырёх големов, которых перевозились на уничтоженных платформах, полностью разрушено семь. Ещё три могут двигаться, но и только. Остальные практически не пострадали. Хуже дело обстояло с Гаргульями. Именно им, как единственным летающим созданиям в караване, пришлось брать на себя основную тяжесть боя с этим летающим чудовищем. Вот среди Гаргулий потери были велики — половина разбита в мелкую крошку.