х мирах камня взлетела до небес.
Спустя ещё совсем немного времени выяснили, что алатырь-камень и фервальт влияют друг на друга. Камень делает зачарования, наложенные на иномировую древесину мощнее, а фервальт, зачарованный на укрепление, превращает алатырь-камень в неразрушимый монолит, совершенно не уязвимый для магии.
А ещё, фервальт, растёртый до опилок, тоже хорошо держит зачарования. Например, на плодородие земли, на всхожесть, на урожай. И если эти опилки перемешать с землёй, рассыпать в поле и засадить это поле чем-то полезным… Ну а уж если в центр такого поля установить монолит из алатырь-камня, то урожайность выходит за рамки того, что может объяснить современная наука. Вот тогда-то этот завозимый из-за границы чудо-минерал и прозвали алатырь-камнем.
И вроде бы, вот оно, счастье… Но, его цена…
Совершенно случайно выяснили, что алатырь-камень упрощает Воплощение строений иного Плана в нашем мире. Коэффициент никто не рассчитывал, так как обычно применение алатырь-камня делало это Воплощение вообще возможным, в то время как без него никакой маны не хватало на стабилизацию и синхронизацию буйства магических энергий, необходимых для Воплощения.
Именно последнее свойство алатырь-камня и является причиной, почему Маришка буквально выедает мне мозги чайной ложечкой, требуя Каменоломню. Она даже Вермайера чуть не сломала, буквально заставив постоянно капать мне на мозги с аналогичным требованием. Ведь сама Маришка не могла сопровождать меня за границами города. А Вермайер — мог.
Но, как бы я ни сопротивлялся, Вермайер и Маришка правы. Возможность производить фервальт и алатырь-камень значит для города и рода очень много. Вот только возможность не даст нам людей. На ту же Лесопилку нужна хорошая бригада. Очень и очень квалифицированные спецы. Если мы хотим выдавать нормальный продукт, а не переводить древесину иных Планов на мусор. С каменоломней не легче.
— Людей на Лесопилку где брать, Август Пантелеевич? Хорошо, вы меня уговорили, даже не вопрос, — киваю я Вермайеру, — вот беру и Воплощаю я эту Лесопилку.
— Лучше Каменоломню первой, — улыбнулся доктор, — тогда перед Воплощением Лесопилку мы из алатырь-камня сложим, будет у нас двойная польза.
— Какая? — я удивлённо покосился на Вермайера. Про двойную пользу алатырь-камня для Воплощения Лесопилки нигде не было написано ни полслова.
— Фервальт в такой Лесопилке будет иной структуры. Крепче, Чарку, зачарование в смысле, на круг поднимает, держит его лучше. Эти исследования нигде и никогда не публиковались. По долгу службы доводилось вот, — Вермайер замялся на секунду, потом скривился от отвращения, — с Паном разное подчищали. Такое вот тоже бывало.
— Каменоломню, значит, Каменоломню, — кивнул я, — вот Воплотил, а дальше что? Люди от этого появятся? Специалисты квалифицированные?
— Появятся, Найдёнов, — хмыкнул доктор, — ты даже не представляешь, кто и как появится. Нужно только всё правильно сделать. Ты, одно скажи, Воплотить сможешь? Или для авторитета языком чесанул? В городе-то пока не получается…
Раздражение, скрываемое глубоко внутри, от слов Вермайера сорвало удерживающие его скрепы и выплеснулось наружу, продавливая снег на несколько метров вокруг и впуская в эту реальность энергию Костяного Двора. Малыш, на котором мы с Вермайером сидели, присел на все лапы и пригнул голову, пряча её в снег.
В городе не получается! Естественно, мля!
Ведь в городе есть Маришка. Её присутствие, проявление её полного Воплощения забивает все мои возможности. В городе я буквально гость. Энергия Рыцаря Смерти, даже когда Воплощение находится в свёрнутом состоянии и сестра буквально давит в себе все его крохи, агрессивно разрушает любые попытки вмешательства в энергетику внутри городской границы. Многократные попытки что-то сделать, усилить существующие строения, Воплотить что-то новое, даже самую мелочь, однозначно дали нам понять, что если что-то в городе и можно Воплотить, то сделать это сможет только Маришка. Когда возьмёт своё Воплощёние под полный контроль.
Я, чёрт возьми, чтобы химер для разбора завалов и помощи по строительству в городе, для Крыла и Гороховой, воплотить, за город катался. Позорище… Крыло только скалился, но, честь ему и хвала, молчал, Горохова удивлённо глазами хлопала.
А вот за границами города мне проще. Энергии, конечно, намного меньше, чем даёт материально Воплощённый План, но мой личный канал, после Воплощения Рыцаря Смерти настолько вырос и окреп, что невозможного стало намного меньше.
Последняя проблема — исчезнувший Лич. Но тут у меня есть определённые задумки, которые мы с Катей уже даже немного отработали. Шансы Воплотить Лесопилку с Каменоломней есть вполне реальные. О чём я, давя раздражение, сквозь зубы и процедил Вермайеру, ожидая ответной информации по людям. Не зря же док заикнулся об этом.
Людей реально не хватает. Сколько народу погибло во время этого дурацкого ритуала смены главы рода, под огненным дождём, мы до сих пор не знаем. Местами только кучки пепла оставались от людей.
Самую тяжёлую и грязную работу в городе тянут скелеты, но Склеп нерезиновый и рекрутировать получается пока только три десятка костяков. Это тоже огромное подспорье, но всего три десятка скелетов для целого города — капля в море. Опять же, Маришка их использует в хвост и гриву на строительстве внешней стены.
— Что касается специалистов. Незадолго до своего списания, я смог выбить из Пана отпуск, — совсем издалека начал свой рассказ Вермайер, — семью не видел больше трёх лет. Отец, мама, брат. Племяшка росла без меня. Наплевал на всё, разосрался в хлам с командованием, но две недели выбил. Съездил.
Вермайер замолчал, без какой-либо системы скользя взглядом по лесу, раскинувшемуся на берегу небольшого, наполовину замёрзшего озера.
— Не буду тебя грузить уж совсем деталями, Найдёнов, — тихо вздохнул док и перешёл к сути, — ближе к концу отпуска отец с братом поделились со мной одним секретом. Отец сказал, что организовал на той стороне возможность установки и запуска Каменоломни. Не знаю, чего ему это стоило. Стихийная-Симфония, План необычный, а его обитатели весьма отличны разумом от людей и мыслят иными категориями. У них иные ценности и то, что важно для нас, для них прах под ногами. Тем не менее отец смог. И заручившись поддержкой с той стороны, начал готовиться к Воплощению. Брат же занимался поиском специалистов и мастеров. До своей смерти отец так и не успел Воплотить задуманное. Но брат справился раньше отца. Когда род был уничтожен, специалисты с семьями были расселены по ближайшим безопасным городам.
Я уже начал понимать, к чему ведёт свою речь Вермайер, но поверить в это было сложно. Невосприимчивость к энергетике иных Планов — это такой же дар, как и восприимчивость к ней. И если восприимчивость востребована: именно она позволяет рождаться магам и магическим родам, то вот с невосприимчивостью всё сложнее. Людей с таким даром и найти сложнее, до поры они ничем не отличаются от обычных людей, и приспособить, обучить профессии. Неужели брат Августа Пантелеевича смог найти именно таких?
— Мой брат давно приглядывал за одной семьёй, присматривался, — подтвердил мои мысли Вермайер, — от церковников их прикрывал, уж больно рьяно те пытались их завербовать в инквизицию. Но, семья оказалась мастеровая. Больше хотели руками работать. Брат договорился с главой семьи, выписал учителей из Москвы.
— Где они сейчас? — прервал я Вермайера, снова провалившегося в воспоминания.
— Вся семья в Челябинске, — вынырнул док из своих грёз, — их там двадцать семь человек, если всех считать. Младший из сыновей главы семьи, Гриня, где-то у нас живёт и работает. Приходил не так давно, кланялся. Сказал, если будет в них нужда — звать, они прибудут!
— И ты решил их позвать? В умирающий город?
— А ты Воплоти, что обещал, Найденов, — усмехнулся Вермайер, — и даже звать никого не будет нужно, они принесутся сами! И ты увидишь, что произойдёт, когда город начнёт обственную добычу стратегического ресурса!
Док глянул на меня странным взглядом, а в его эмоциях промелькнуло что-то мрачное, тяжёлое.
— Император держит рода за яйца своими артефактами, скупо раздавая лояльным имперскому роду вассалам крохи могущества. Но даже за такую плохонькую возможность оставаться магом вдали от мест силы, рода склоняются перед Сухаревыми! А как иначе, Найдёнов? Жить хотят все! Сидя по городам и весям — долго не протянешь! Сельское хозяйство без магии родит слишком мало зерна, охота без магии забирает слишком много жизней охотников! Дикие, изменённые звери, отголоски Вторжений. Города вымрут, если люди не смогут применять магию за их границами. Катализаторы, что как подачки раздают Сухаревы… Что я тебе говорю, ты сам прекрасно это знаешь, — в сердцах махнул рукой Вермайер и экспрессивно ткнул в сторону заросшего ельником берега озера, — но есть иной путь. Фервальт и алатырь-камень! И вот эти вот поля будут способны прокормить не один город! А форты, сложенные из алатырь-камня, позволят применять в них магию!
Я усмехнулся про себя. Ха! Путь простой, как палка. Ну да, не поспоришь. Вот, только дорогой, как не знаю что. Это если бы там, в моём прошлом мире, алмазами удобрять поля с картохой, а из сплава титана с золотом отливать строительный кирпич… Цена была бы примерна сопоставима.
— А если Дикие нагрянут, Август Пантелеевич? Особенно со своими новыми винтовками и гранатами?
— Давай решать проблемы по мере поступления, — ответил Вермайер, — подозреваю, что они долго не оправятся от последнего поражения. Такого оружия, уверен, у них немного. Слишком дорого держать большие запасы. И восстановить его будет непросто. Тут как-то замешана Москва. Не знаю как. Ещё и потому нам нужно наращивать потенциал и вес в глазах других родов. Москва нам не друг, Найдёнов! Пан, цепной пёс Императора, Мирослава, его первая наследница, Оружие диких, которое могло быть изготовлено только спецами Империи и на оборудовании Империи — в этой интриге городу не выжить сидя в защите. Мы должны стать сильнее, обрасти связями. Показать родам, что есть альтернатива! Испугать Императора! Он сделал слишком много ошибок. Пусть продолжает ошибаться!