Секундная задержка на размышление, и я новым прыжком вырываюсь вперед. Первые «сдвиги» после срыва ушли, надеюсь, насовсем, и голова вполне пришла в норму. Поэтому действие было продуманно. По крайней мере, за последний день резких скачков настроения за собой не замечал, последняя вспышка гнева во время обороны не в счет. Когда тебя хотят убить — это нормально злиться по такому поводу. Так что я выполнял этот маневр не из желания выплеснуть свою злость, а только руководствуясь разумом, планируя остановить первый, самый сильный натиск своими силами, чтобы закономерно уменьшить потери моих бойцов, они-то после смерти возродиться не смогут.
Приземляюсь и снова выталкиваю свое бронированное тело вперед. Десять метров, ровно столько мне предстояло преодолеть до контакта с противником, который тоже рвался навстречу.
В целом, мой нехитрый план почти удался. Свалку я сделал знатную, но обо всем по порядку. На перехват мне рванулись сразу две твари. Если первой успеваю срубить голову еще в прыжке мощным восходящим ударом, то следующая просто смела меня в полете и подмяла под себя. Ее жвала оказались не в состоянии прокусить метал панциря, но вот массы тела, умноженной на скорость прыжка, оказалось более чем достаточно, чтобы буквально перехватить меня в воздухе жвалами и так приложить об стену, что сознание ко мне вернулось лишь секунд через десять.
Когда мой разум вновь почувствовал связь с телом, и оно начало слушаться, я осознал себя по-прежнему прижатым к гребню стены жвалами гигантского насекомого в то время, как ее всадник, свесившись с импровизированного седла, пытался пробить мой шлем тесаком.
Шлем доблестно принимал на себя удары, сохраняя мою бестолковку в относительном порядке. Те повреждения, что крыса успела нанести своими ударами, пока лишь замяли его в нескольких местах. Снимать будет проблематично, но это будет потом, сейчас точно не время для этого.
Естественно, пока я валялся и приходил в себя, события не замерли, как в какой-нибудь соло-РПГ, а двигались своим чередом. Несмотря на столь прискорбное положение, своей цели я добился. В пяти шагах от строя движение вражеской кавалерии было остановлено. Одна зарубленная мною тварь не являлась тому причиной, ее спокойно перепрыгивали, зато та, что сейчас пыталась разобраться с моим доспехом, буквально перегородила дорогу остальным, заставив половину отряда сбросить скорость для обхода по краю стены, что в такой тесноте было весьма неудобно. Тем же, кто шел в лобовую атаку, вообще пришлось остановиться.
Проблему составили лишь самые крайние из всадников, они вообще ушли с гребня стены и продолжили свой путь по ее отвесной части. Правда, успешно получился такой маневр далеко не у всех. Часть «бегунов» просто попадали вниз, не в состоянии удержаться на гладких стенах, что строили не люди, а перфекционисты-гномы. Одной части таких скалолазов можно сказать повезло, они упали с 12 метров в пустующий внутренний двор. Больно, но многие переживут такое падение. А вот тем, кто шел со стороны штурмуемой части, удача не улыбнулась. Там высота больше и при падении они не только ушиблись сами, но еще и подавали часть своих союзников.
Лишь пара особо умных решили не идти общей дорогой, двинувшись без остановки по самому ребру, заставляя своих «коней» цепляться за горизонтальную поверхность стены лапами лишь на одной стороне тела. Но таких умников быстро встретили ударами полэксов.
Все это я успел разглядеть благодаря мини-карте, физически сейчас моему взгляду был доступен только камень стены и один из зубцов, о который сороконожка меня периодически прикладывала. Мне не хотелось изображать из себя безвольную куклу, которой играется большой жук, но тварь довольно ловко успела перехватить меня боком, что не позволяло достать ее мечом, вторую же руку я использовал для защиты от всадника, дополнительно прикрыв свой многострадальный шлем латной рукавицей.
Благодаря тому, что я остановил разгон сколопендр, тем самым обезопасив немногочисленные войска от таранного удара, вроде полученного мной самим, меня и спасли. Фаланга воинов, как единый механизм, шагнула вперед. Еще через два шага — передние ряды приняли на щиты первые удары.
Жвала бесполезно скользили, пытаясь захватить ростовые щиты, а удары тесаков их наездников безвредно соскальзывали, не в состоянии пробить окованный гномьей сталью кант. В это же время второй ряд уперся древками полэксов в спины первого ряда, не давая массе противников опрокинуть щитоносцев. Третий же ряд, ополчение, спокойно работало длинными пиками из-за их спин.
Результат мог быть и лучше. Топоры и пики были бы не столь эффективны, соскальзывали с хитиновых панцирей сколопендр. Редкие удары коронами полэксов вносили свою лепту благодаря зубьям на конце, не давшим молотам соскальзывать. Вся инерция оружия, помноженная на силу гнома, создавала удар. Вот только дело все равно шло слабо, задача второго ряда было удержать на месте первый. Если бы они перестали со всей силы упираться в спины щитоносцев, скорей всего, нас бы просто смяли.
Пока же хоть мы и не могли пробиться вперед, но и нас не смогли откинуть назад, а кроме этого мы потихоньку взламывали броню врага. То в одном, то в другом месте молот хирдмана умудрялся проломить хитин, а пикейные острия через раз, но доставали самих всадников. Убить ни одну сколопендру за первые минуты боя пока не удалось, уж больно живучи те оказались даже с разбитым черепом, а хитин в теле насекомого является именно скелетом, только внешним, твари продолжали рваться вперед. Вот всадникам приходилось хуже, четырехгранное жало в руках гнома легко пробивало хлипкий доспех и входило почти на полметра в тело, но как известно крысы очень живучие и изворотливые создания. Пока из боя выбыл только один крысолак — острие пробило ему голову.
Спасли меня минут через семь. Вначале кое-как оттеснили окружающую толпу, опасаясь работать молотами вблизи меня. Затем буквально вырвали из жвал сколопендры в двумя парами рук. Ввалившись вместе со спасителями в на секунду открывшийся строй, я еще с полминуты переводил дыхание. Все-таки эти семь минут трепали меня весьма неслабо, доспехи были помяты, зато других внешних и внутренних повреждений не ощущалось.
Будь у врага возможность и место, меня бы несомненно растащили на запчасти за это время, а вот в тесноте разобрать такую наглухо бронированную цель, как я, у них не получилось. В любом случае, пора завязывать с этой нехорошей традицией ломать половину экипировки после каждого боя. Здесь-то у меня все под рукой для ремонта, а где-нибудь в походе что делать? Вот то-то и оно.
Придя в себя окончательно, решил осмотреть ситуацию более подробно, мини-карта мини-картой, но глазами оно все-таки видней.
На левом фланг тоже вполне успешно отражали натиск сколопендр. Ну за них я так сильно не беспокоился, Мастеру Ибуну с его молотом там любой враг на один удар, остальным надо лишь сдерживать противника. Единственное, что удивило, так это акробатические этюды в исполнении крысолаков. Один из всадников умудрился сигануть с седла прямо в строй. Ему это не помогло, но смотрелось действительно эпично.
Закованная в подобие лат человекоподобная крыса вдруг встала в седле и совершила нехилый прыжок вперед. Летел он красиво, даже при снижении удачно так приложил одному из моих воинов в голову, шлем выдержал, а вот дальше удача изменила прыгуну. И он совсем не по-геройски приземлился на вовремя поднятую пику. Получилось как в старом анекдоте: «Я лечу — это хорошо, я падаю — это плохо, подо мной стог сена — это хорошо, но в нем торчат вилы…».
Под стенами ситуация тоже складывалась неплохо: вражеское войско уже пришло в себя и даже пытается идти вперед, но минимум полминуты у нас еще есть, поэтому ждём-с. Мастер Тром все так же скупо корректировал огонь, не обращая внимание на битву, а расчеты баллист раз за разом выбивали стопорные клинья, отправляя град летающей смерти на головы врагов.
Где там возятся эти маги? Пора бы уже ударить во всю силу! Ситуация сложилась удачно, враг сам дал нам дополнительное время для уничтожения своего засадного полка, грех этим не воспользоваться. Одновременный натиск кавалерии с флангов и штурм пехоты по фронту нам не выдержать. Будет помощь от магов или нет? Надеется — это хорошо, но вот уверенности у меня пока нет. Следовательно, надо действовать самим. Придется вновь рассечь силы противника.
На некоторое время я решил самоустраниться от активных действий, мне следовало выбрать максимально удачный момент для очередной самоубийственной атаки, да и окончательно прийти в себя не помешает. Наблюдение за вражескими войсками не помешало мне использовать запас копий, отрабатывая им через строй в сколопендр.
Мои броски и здесь показали эффективность подобранного случайно оружия. Бросок не убивал сколопендру, но вошедшее на метр с лишним в тело копейное жало сильно уменьшало прыть насекомого, что позволяло воинам чаще и точнее наносить удары по нему. Раз за разом я отправлял копья в полет, и почти каждый бросок приносил результат.
Пора. Солдаты и крысолаки под стеной уже очухались и пошли в атаку. Сейчас я мог лишь закрыть собой тылы одного из фланговых отрядов, удерживающих напор вражеской кавалерии. Судорожно перебирая возможности для максимального выгодной атаки, я заметил, как каменные сосульки, окружающие твердыню плотным кольцом, начали покрываться сетью трещин, из которых бьет ярко-красный свет.
— Ай да Двалин, ай да сукин сын! Мины! Ах-ха-ха! — ору и радостно отправляю очередное копье в лезущего крысолака.
Орда уже лезет по лестницам, подставив спины под удар каменной шрапнели, а большая часть войска держалось плотно за их спинами, готовясь ворваться в созданные разрывы среди строя.
Еще два мгновения напряженной тишины, и сталактиты разлетаются каменной шрапнелью. Их осколки образуют смертельный веер. Камни щелкают по стенам и доспехам ближайших к зубцам бойцов.
Гномы и крысолаки почти не заметили этого ливня, доспехи пусть и разного качества смогли прикрыть своих обладателей от ранений. Зато всем прочим досталось изрядно. Солдат почти всех смело с лестниц, превратив их спины в подобие дуршлага, пробить насквозь они не смогли, но и этого хватило с избытком. Всякую же мелочь, вроде собирателей, разведчиков и троглодитов, вообще просто рвало в кровавый фарш. Этому сильно способствовал то, что сталактиты взрывались на высоте 2–3 метров, накрывая их осколками сверху.