дальше. Спасти его от роли убийцы и самой не превратиться в жертву. Лишь так, и других вариантов не существовало…
Они погибнут… Оба. И сама Катя, и Антон, отчего-то решивший, что им нужно быть вместе. Погубят друг друга… Потому что нельзя строить жизнь… так: на лжи, обещая то, что никогда не получится исполнить…
Вот он, тот самый выбор, о котором говорила бабушка, и его нужно сделать правильно, как бы трудно это ни было…
Мужчина в элегантном костюме торопливо шагнул навстречу, зачарованно глядя на невесту. Она почувствовала тонкий аромат от букета, который он сжимал в руках. Великолепные белые розы, прекрасные, как нежнейший шелк.
– Ты прелестна… – Антон подошел совсем близко, склоняясь к ее лицу. Сквозь тонкую ткань вуали до нее донеслось его горячее, прерывистое дыхание.
Катя закрыла глаза. Воздуха не хватало. Катастрофически. Дорогая помада не спасала от сухости губ. И слезы все-таки не удержались, обожгли лицо.
– Милая… – мужчина заметил ее смятение. Приобнял за плечи, притягивая совсем близко. – Что случилось?
Она вырвалась из его рук, делая шаг назад. Проговорила еле слышно, не узнавая собственного голоса:
– Прости меня… Я… не могу…
Антон не понял. Недоуменно уставился на нее.
– Что не можешь?
Каждый вздох причинял боль, острую, пронзительную. И Катя слишком хорошо понимала, что конца этой боли не будет. Слишком далеко все зашло. Слишком поздно она опомнилась.
– Не могу… выйти за тебя…
Все-таки сказала. И стало еще хуже. Боль расползлась по всему телу, ударила в виски, отчего в глазах потемнело, стянула руки, ноги, лишая возможности передвигаться.
Мужчина, стоящий напротив, нахмурился, не веря в услышанное.
– Кать, я прекрасно понимаю, что ты волнуешься. Все происходит так быстро… Наверное, не стоило тебя торопить. Но так все невесты себя чувствуют…
Она уже не пыталась сдержать слез. Не думала о том, что от ее изысканного макияжа остаются жалкие потеки на щеках, побледневших до неузнаваемости. Какая разница, что происходит с другими невестами?
Качнула головой, сбрасывая с лица вуаль. Подняла глаза на жениха. Посмотрела в упор. Он не поймет и простить, скорее всего, не сможет. Но сейчас она даже не мечтала ни о прощении, ни о понимании. Только бы спасти себя и его от роковой ошибки. Хотя бы его, потому что для нее самой, кажется, все уже кончено. Но испортить жизнь еще и Антону она не могла. У нее просто не получится лгать, обещая любовь, которой нет и быть не может, а полутона не для него.
– Ты можешь хотя бы объяснить, в чем дело? Я обидел тебя? Надавил? Солнышко, я готов подождать…
– Нет… Нечего ждать… Дело не в тебе. Это я… ошиблась… Я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. И обманывать не хочу… Прости.
Значит, его отец все-таки был прав. Как всегда. Видел то, что сам Антон так и не смог разглядеть.
Катя зарыдала, уже не сдерживаясь. Закрыла лицо ладонями, размазывая тушь. Снова почувствовала его руки на плечах.
– Успокойся… Кать, брось, не надо плакать, – парень горько хмыкнул. – Хорошо хоть ты сейчас поняла, что не хочешь замуж, а не после загса.
Но не было ничего хорошего в том, что происходило. Появление отца только подтвердило это.
– В чем дело? – он бросил на дочь короткий взгляд, которого хватило, чтобы сделать необходимые выводы. – Катерина, что происходит?
Антон ответил вместо нее.
– Николай Алексеевич, свадьбы не будет. Катя… передумала.
А она еще боялась реакции жениха! Сильные руки сдернули ее со стула, притягивая вплотную к разъяренному лицу. Тряхнули с такой мощью, что в глазах опять стало темно.
– Что значит передумала? Ты в своем уме? Понимаешь вообще, что творишь?!
– Папочка…
– У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок и спуститься к машине.
Он отшвырнул ее в сторону и направился к двери.
Так было всегда. Отец привык оставлять последнее слово за собой и был уверен, что и на этот раз Катя не станет спорить. Потому и замер на мгновенье, не веря тихому голосу, донесшемуся до его слуха.
– Нет.
Слишком твердо. Без малейших сомнений. Так не должна была говорить его дочь. Она просто не смела возражать в жизненно важных вопросах.
Он медленно развернулся, впериваясь взглядом в поникшую фигурку, слишком сильно напоминающую сломанную куклу. Шагнул к ней, приподнимая за подбородок бледное лицо. В покрасневших, распухших от слез глазах застыла такая уверенность, которую он никогда не встречал в этой девочке. Мужчина внезапно понял, что проиграл. Всех его сил и связей не хватит, чтобы сейчас заставить ее подчиниться. Оставался единственный вариант…
Катя дернулась, ощущая, как растекается по лицу жгучая боль от его мощной ладони, и едва успела увернуться от второго удара. Антон неожиданно метнулся вперед, перехватывая руку мужчины.
– Что Вы делаете?! Она же Ваша дочь!
– Дочь? Дочь?! – отец захохотал злым, незнакомым смехом. – Эта маленькая дрянь сама забыла, кто она такая. Иди, Антон. Мне нужно поговорить… с дочерью.
Несостоявшийся жених покачал головой.
– Я не уйду… сейчас. Не думаю, что вам нужно оставаться наедине.
Мужчина усмехнулся в ответ.
– Боишься, что сверну ей шею? Странно, что сам этого не сделал. Она ведь тебя опозорила! Не стыдно перед гостями появиться, а, женишок?
Антон не ответил. Развернул Катю к себе, осторожно касаясь пальцев разбитой губы.
– Катюш… мне жаль, что я не успел… Милая, прости, что не смог тебя защитить.
Девушка в который раз за этот злополучный день отстранилась. Она не заслуживала подобной доброты с его стороны. Отец был прав: слишком большим позором грозил обернуться ее безумный поступок. Всхлипнула, кивая в сторону двери.
– Иди, Антош. Все будет нормально. Нам действительно надо все обсудить… с папой.
Парень недоверчиво покачал головой, однако спорить не стал.
– Я буду внизу. Если что…
Катя почти силой оттолкнула его.
– Иди!
Смотреть на отца было страшно, но пугала даже не физическая боль, хотя девушка понимала, что уже ничто и никто его не остановит, если он вновь решит применить силу. В глазах мужчина застыла неприкрытая ярость, почти звериное выражение, которого Катя никогда раньше не видела.
– Ты понимаешь, что наделала?! Сорвала сделку всей моей жизни! Годы работы! Миллионы! Я все это теряю из-за твоей дурости!
Работа. Опять его работа. А как же ее жизнь? Не счастье даже, а просто жизнь? Разве можно это сравнивать? Можно ли платить человеческой судьбой за успех? Даже если речь идет именно о миллионах?
Она знала ответ. Видела в черных от гнева глазах, не отрывающихся от ее лица. В перекошенном от злости рте, брызжущим слюной. Но выбор был сделан, и повернуть назад уже просто не получится. Иначе она не сможет жить, предав саму себя.
Отец больше не кричал. Как будто сдулся, расплескав всю свою злобу. Выплюнул ей в лицо четкие, категоричные слова:
– Даю пятнадцать минут, чтобы переодеться. Ты уйдешь из этого дома только в том, что будет на тебе, и лишь с теми деньгами, которые сейчас лежат в твоей сумке. Все карты я сейчас же заблокирую. Настоятельно не рекомендую попадаться мне на глаза, если действительно не хочешь оказаться со свернутой шеей.
Казалось, она ослышалась. Это не могло быть правдой. Какой бы великой не оказалась ее вина, но он же отец. Он не может просто выбросить ее из жизни, как ненужную вещь. Девушка шагнула навстречу, протягивая к нему руки.
– Папочка…
Мужчине отшвырнул ее от себя хлестким, резким движением.
– У ТЕБЯ. БОЛЬШЕ. НЕТ. ПАПОЧКИ.
И добавил уже спокойнее, своим почти привычным голосом.
– Время пошло, Катерина. Не успеешь собраться, вышвырну, в чем есть.
Кирилл откинулся на спинку кресла, равнодушно глядя, как за стеклом иллюминатора стремительно уменьшается земля. Самолет набирал высоту, унося его прочь от родного города, от привычной работы и… от любимой девочки, которая в эти самые минуты выходила замуж за другого.
Глава 24
Два года спустя
Из-за серых, косматых облаков ночное небо казалось совсем близким, будто полет не закончился. Ее укачало так сильно, что продолжало мутить даже на земле. Но проливной дождь, которым негостеприимно встречал родной край, принес облегчение. Катя не стала доставать зонт – подставила лицо под ледяные струи, смывающие усталость и остатки сна: надо было прийти в себя, чтобы выдержать еще и двухчасовую дорогу до города. С некоторым сожалением глянула в сторону такси: заманчиво, но сейчас это непозволительная роскошь. Ближайшая зарплата будет не скоро, а ей надо как-то прожить два месяца. И не факт, что удастся совместить сессию с какой-нибудь подработкой.
Автобус был уже полон, но девушка решила не ждать следующего целых сорок минут. Пробралась в конец салона, где присела на собственную сумку. И неожиданно рассмеялась. Она возвращается. Все-таки едет назад, в некогда любимый город, который так старалась забыть последние два года. Обещала самой себе больше никогда не появляться в нем.
Еще неделю назад и представить не могла подобного. Что угодно, только не это. Но начальнику удалось в считанные минуты изменить все ее планы и намерения. Предложенная должность выглядела слишком привлекательной, устраивала во всех отношениях: Кате даже пообещали однокомнатную квартиру в новом доме, если она успешно справится со своими обязанностями. Значит, можно будет наконец-то съехать из съемной коммуналки, избавиться от вечно пьяных соседей и неутихающей ругани. Заняться тем, что ей действительно нравилось, перестав выполнять в компании роль девочки на побегушках. И требовалось для этого всего ничего: диплом о законченном высшем образовании, том самом, которое она так и не получила два года назад.
Что ж, значит, настала пора исправлять ошибки. Лишь несколько сессий на заочном отделении – и она привезет начальнику необходимый документ, а потом приступит к любимому делу.