Девушка встала, обвела собравшихся удивленным взглядом. Адмиралу даже стало на миг ее жалко, но он почти сразу задавил в себе это недостойное чувство.
– Что стоите? Марш отсыпаться! Завтра чтоб здесь как огурчик была.
– Спасибо… А вдруг…
– Не бывает никакого «вдруг». Бывает справилась или не справилась. Зарубите себе это на носу и не заставляйте меня вспоминать, что самый лучший способ передачи информации от поколения поколению – это подзатыльник.
Планета Урал. Два дня спустя
– Ну что, Лумумба, приехали?
– Я не Лумумба, – зло бросил лейтенант, которого откровенно бесило, что его постоянно называют этим дурацким именем. Но белый, сидящий за столом, лишь расхохотался. Это было обидно, хотя «снежок», конечно, в своем праве. Победитель как-никак. Ничего, придет наше время, отыграемся! О том, как оставшаяся практически без флота и лишившаяся наиболее боеспособной части армии Великая Нигерия это осуществит, Мудива предпочитал не думать.
– Знал бы ты, мальчик, с чем у нас ассоциируется твое имя, сам бы его застыдился, – усмехнулся между тем его собеседник. – Ладно, – он резко согнал с лица улыбку. Теперь перед лейтенантом немолодой и смертельно опасный хищник. Такой, у которого лучшие годы уже позади, но клыки еще не стерлись, а задор молодости сменился холодной, рассудочной мудростью. Сожрет – и не подавится. – Будем знакомы. Кто ты такой, я знаю. Я – маршал Устинов. Гордись, щенок, не каждый день пленные лейтенанты вместо урановых рудников попадают на беседу с маршалом. На моей памяти ты первый.
Мудива до боли сжал зубы. Ох, и врезал бы он сейчас по этому наглому белому лицу. Так врезал, чтобы зубы веером полетели, отскакивая от стены. Но – увы и ах, приходилось терпеть. Хотя бы потому, что прежде, чем принимать решение и, тем паче, что-то делать, надо собрать информацию, узнать как можно больше. И лейтенант смирил гордыню.
– Я… слушаю.
– Это хорошо, – уже без намека на усмешку или пренебрежительный тон отозвался маршал. Встал, обошел Мудиву по кругу, внимательно рассматривая. Вблизи он показался крепким орешком – высокий, даже выше нигерийца, мощный, с мягкими, но уверенными движениями опытного бойца. Чуть расплывшийся в талии, но все равно заметно, что очень сильный. Пожалуй, такого с ходу не одолеешь. А маршал, закончив осмотр, удовлетворенно кивнул: – Гордый. Это неплохо. Молодой… Впрочем, это быстро проходит. Да и когда рисковать, как не в молодости… Неглупый – я открою секрет, если скажу, что из всех высадившихся частей твоя рота понесла наименьшие потери? В общем, подходишь.
– Для чего? – вопрос этот вырвался у Мудивы помимо воли. Устинов усмехнулся:
– И нетерпеливый. С этим придется бороться. Ну да ладно. Итак, молодой человек, что вы можете сказать мне о генерале Бамбуту?
Идеальный правитель, мелькнуло в голове у Мудивы. Умный, наглый, жестокий, харизматичный и безжалостный. Сволочь и психопат. Еще немного подумав, он озвучил эти мысли, опустив, понятно, два последних момента. Не потому, что боялся последствий, хуже, чем сейчас, перед вратами каторги, с которой не возвращаются, уже не будет. Но все же генерал – это генерал и, каким бы он ни был, это его командующий. Впрочем, маршал, судя по легкой усмешке на губах, все и так прекрасно понял.
– Скажите, для вас будет большой трагедией узнать, что мы его вчера повесили? На центральной площади, при большом скоплении народу. Есть у нас, знаете ли, традиция неудачливых завоевателей вешать.
– А удачливых? – лейтенанта словно кто-то дернул за язык. Он даже не понял сразу, что ляпнул, и испугался с некоторым запозданием. Но Устинов, к его удивлению, не разозлился, а только понимающе кивнул:
– Их мы или ассимилируем, или тоже вешаем, но несколько позже. Но, как правило, все же вешаем. Впрочем, это лирика, а по существу у нас к вам есть деловое предложение, лейтенант.
– От которого я не смогу отказаться?
Проклятый язык! Впрочем, Устинов смотрел даже с неким подобием одобрительной улыбки:
– Ну почему же, вполне можете, никто вас силком не загоняет. По сути, у вас совершенно свободный выбор между сотрудничеством и урановыми рудниками. Так как?
– А… подробнее можно?
– Можно, – на этот раз маршал стал до невероятного серьезен. – Как вы считаете, молодой человек, какие перспективы у Нигерии? С учетом того, что вы на нас решили напасть и положили немало людей. Наших людей, заметьте.
– Вряд ли Конфедерация…
– Стоп, – Устинов сделал недвусмысленный жест, призывающий заткнуться. Мудива, на сей раз, благоразумно не стал умничать. – Забудьте про Конфедерацию. Вводная. Нигерия совершила акт неспровоцированной агрессии против планеты Урал, уроженцы которой славятся храбростью в бою и мстительностью. В результате Нигерия потеряла весь флот и часть армии, Урал же сейчас имеет самую большую по численности и мощную корабельную группировку в секторе. И его флот способен дойти да Нигерии за восемь дней. Итак, каковы перспективы Нигерии с учетом того, что в сохранении вашей популяции мы не заинтересованы?
Маршал замолчал. Мудива тоже не открывал рта, поскольку нечего тут было комментировать. Все правила, писаные и неписаные, все международные суды, посредники и прочие крючки, за которые можно зацепиться, вопя о том, как обижают кроткий и самобытный народ, остались где-то в стороне. На Урале живут дикари. Да-да, именно так. Они не цивилизованные люди, хотя строят лучшие в обитаемом космосе звездолеты и создают произведения искусства, перед которыми многие преклоняются. Все равно они дикари, и если уральцы нагибаются, глупо думать, что это поклон. Скорее всего, они просто поднимают с земли дубинку. А когда их маршал, считай, открытым текстом говорит, что намерен сжить твой народ со свету…
– Вижу, проникся, – светло-синие, почти прозрачные глаза Устинова были холоднее льда, что Мудиве доводилось видеть на горных склонах. – В таком случае, второй вопрос. Как ты, мальчик, смотришь на то, чтобы стать диктатором Нигерии?
Сказать, что Мудива был ошарашен – значит, ничего не сказать. Однако в себя он пришел очень быстро, и дальше пошел уже деловой разговор.
Все ведь просто, месть местью, а бизнес бизнесом. Сейчас в Великой Нигерии начнется грызня между кланами, каждый из которых возжелает власти. Бамбуту, железной рукой державший их за глотки, мертв. Стало быть, начнется, если уже не началась, гражданская война. И армия тоже неминуемо распадется, потому что она состоит из людей. А люди принадлежат ко все тем же кланам. Правда, большая часть офицеров, включая и самого Мудиву, к кланам отношения не имеет, но что они могут без лидера? И потом, у офицеров тоже бывают амбиции…
В свете этого лейтенант Мудива, явившийся во главе преданной ему армии (а кто не предан – на рудники!), да еще и поддерживаемый с орбиты флотом Урала, власть возьмет без особых усилий. Сама мысль, кстати, никакого отторжения не вызывала, в стране, где государственные перевороты случаются, в среднем, раз в пятнадцать лет, сложно сохранить пиетет к демократии. Ну а дальше… Дальше придется откупаться.
Когда Мудива прочитал список того, что придется отдать, он просто ошалел. Конечно, победители всегда грабили побежденных, но это… А самое смешное, для людей такой грабеж пройдет практически незамеченным. Уральцы ничего не требовали деньгами, зато практически вся промышленность Нигерии, в первую очередь добывающая, переходила в их бессрочную концессию. В такой ситуации нигерийское правительство оказывалось практически без средств. Во всяком случае, покупать новое оружие уж точно будет не на что. Грабеж! Но в свете озвученных альтернатив Урал был в своем праве. Или концессии – или он получит все то же, но вначале немного потратится на геноцид. Выбор, как говорится, за вами…
– Какие мои гарантии? – осторожно спросил он.
– Да никаких, – равнодушно пожал плечами маршал. – Служите нам верно – и будет вам счастье. Выбора-то у вас, по сути, все равно нет, а потому и торговаться не о чем. Итак, ваше слово?
– Я согласен. И будьте вы прокляты!
Система планеты Урал. Вскоре после разговора у Устинова
Флагманский линкор контр-адмирала Александрова даже с работающими ускорителями разгонялся неторопливо, с чувством собственного достоинства. Впрочем, громадины массой покоя в сотни тысяч тонн медлительны от природы. Зато потом неудержимы, что создает немалые проблемы для кораблевождения и заставляет разрабатывать все более и более мощные двигатели. Словом, масса двигает технический прогресс.
Адмирал сидел в своем кресле на мостике и улыбался. Происшедшее недавно его изрядно повеселило, позволив сбросить накопившееся раздражение. Одно лицо Устинова, когда ребята торопливо покинули его кабинет, чего стоило!
– Ты чего творишь? – охреневшим шепотом (последнее было вовсе необязательно, слышать их все равно никто не мог, но, очевидно, создавало Устинову некое подобие душевного комфорта) спросил он. – Ты и впрямь эту соплю…
– И впрямь. А почему нет? Сама придумала – пускай сама и отдувается.
Откровенно говоря, идея пришла спонтанно, но не отменять же ее теперь? Слово сказано, и его стоит держать, иначе можно запросто растерять с таким трудом завоеванный авторитет. Устинов расклады тоже понимал и от этого злился еще сильнее.
– Да какого черта!
– Успокойся, Василий Викторович. Глубоко вдохни, выдохни и выпей валерьянки, а лучше коньяку. Все не так плохо. Считай, я готовлю кадровый резерв.
Последнее в голову пришло только сейчас, спонтанно, однако в качестве оправдания, прежде всего перед самим собой, мысль годилась.
– То есть?
– Ну, все же просто. Вот смотри, – адмирал принялся демонстративно загибать пальцы. – Мы вечные? Нет. Стало быть, надо думать, кто придет вместо нас. И этого кого-то воспитывать. Нам лишние герои потребуются? Да всегда, герои лишними не бывают. Вот тебе и народная героиня, на которую можно сбросить часть представительских функций. В крайнем случае, пускай на экране говорящей головой светится, нам забот меньше. Толковые администраторы нужны? Нужны, вот и пускай учатся, причем все четверо. Лопухнуться ей не дадут, я прикомандирую толковых офицеров.