От ее неожиданного ответа Алессандро растерянно заморгал:
– От журналистов?
Чарли наконец вырвалась и зашагала прочь от него, на ходу бросая слова через плечо, не оборачиваясь:
– Вы же знаете, они любят раскапывать, вынюхивать, выискивать грязь повсюду, выплескивая ее на тебя и твою семью, когда тебе особенно плохо.
– Шарлот, не убегайте, – попросил Сандро. Но она развернулась и продолжила свой путь – или же это снова было бегство?
– Просто оставьте меня в покое! Забирайте свой драгоценный автомобиль и забудьте обо мне! – Чарли обернулась посмотреть на него после этой тирады, но шаг Алессандро был так широк, что он снова нагнал ее, и она почти уперлась носом в стену чистой мужественности.
– Нет уж, дорогая моя, – сказал он уже более мягким тоном.
– Беспокоитесь, что скажут другие, когда вы вернетесь один? – ехидно поинтересовалась она.
– Плевать мне на других. Единственное, что сейчас имеет значение, – это вы.
Чарли посмотрела на него – взгляд Сандро больше не был злым. Она с трудом удержалась от того, чтобы закрыть глаза и поддаться приглашению, скрытому в его словах, позволить ему успокоить себя, утешить. Правда, он-то имел в виду не только это.
– Почему? Из-за вашего обещания Себу?
Он отрицательно помотал головой, и Чарли стало стыдно. Она намеренно провоцировала его. Но это же его вина, что Себастьяна сейчас нет с ними, напомнила она себе.
– Не совсем. – Он подошел ближе. Настолько близко, что она могла бы поцеловать его, как прошлой ночью. Если бы хотела.
Загипнотизированная его близостью, запахом его одеколона, она застыла на месте как вкопанная.
Их взгляды встретились, и Чарли была уверена – он думает о том же, что и она, чувствует возникшую между ними химию.
Медленно, не отводя взгляда, она приподняла голову и увидела, как потемнели его глаза – стали черными, как беззвездное ночное небо. Незаданный вопрос повис в воздухе. И он дал ей ответ – прижавшись губами к ее губам.
Глава 5
– Чарли закрыла глаза, и каждый нерв ее тела затрепетал под напором его голодного поцелуя. И ровно в тот момент, когда она подумала, что у нее вот-вот подкосятся ноги, Алессандро обнял ее, крепко прижал к себе – настолько крепко, что у нее не осталось никаких сомнений, что он ее хочет.
Что она делает? Целует этого мужчину, и даже хуже – хочет большего?
И она не может справиться с собой. Как и прошлой ночью. Она обвила руками его шею, запустила пальцы в его густую шевелюру.
Адреналин после быстрой езды все еще бурлил в ней, доводя эту вспышку страсти до небывалого накала, неведомого ей прежде. Она превратилась в пламя, каждая ее клеточка. Она горела желанием. Она хотела этого мужчину – мужчину, которого она вроде бы ненавидела больше всех на свете.
– Это… – начала она, в то время как его губы спустились на ее шею.
– Волшебно? – От звука его охрипшего голоса по ее телу побежали мурашки.
Не волшебно. Нет. Этого не должно быть.
Но Сандро продолжал целовать ее так страстно, что она просто растворилась в удовольствии и не могла больше ни о чем думать. Единственное, что ей нужно сейчас, – утолить невыносимую жажду, иссушившую ее изнутри. Он поцеловал ее у основания шеи, и она выгнула спину, оперлась на его сильные руки, точно знающие, что ей надо. С ее уст сорвался вздох удовольствия, когда он продолжил прокладывать дорожку из поцелуев и добрался наконец до мягкой выпуклости ее груди, выглядывающей в вырезе блузки.
Он поцеловал ее сосок, увлажнив шелк блузы, и Чарли накрыла волна восторга. Бюстгальтер сдерживал натиск Сандро, но он не отступал, и, снова зарывшись пальцами в его густые волосы, она отдалась его мастерству.
– Так хорошо? – Его акцент становился тем заметнее, чем сильнее разгорался огонь охватившей их страсти. Он прикусил ее отвердевший сосок, и Чарли испытала небывалое наслаждение.
– Хорошо, но неправильно, – хриплым шепотом ответила она, лаская его кудри и прижимая его к себе еще сильнее. Правильно или нет, она намерена сполна насладиться моментом.
– О, дорогая моя, это, может, и неправильно, но так верно! – Алессандро перешел к другой ее груди, и она буквально утонула в удовольствии от его восхитительных ласк.
– Мы не должны это делать, – прерывисто дыша, сказала Чарли. Ей было так хорошо, что казалось, будто она слышит звук фанфар, раздающийся в такт ударам ее сердца. Он становился все громче, и внезапно Сандро выпрямился:
– Черт! Я должен был подумать о том, что нас видно.
Звук становился все отчетливей, и теперь стало ясно, что это аварийная сирена. Чарли отпрыгнула от Сандро, как ошпаренная, пытаясь привести внешний вид и мысли в порядок. К счастью, он, кажется, был озабочен тем же и сам отстранился от нее.
О чем она думала? Ни о чем. В том-то и проблема. Голова отключилась. А ведь они говорили о ее отце. Пытался ли он свести их, продолжив дело, затеянное Себастьяном?
Возвращаясь на трек, Алессандро глубоко дышал, стараясь прийти в себя. «Скорая» почти поравнялась с ними, когда он добрался до автомобиля. Он не оборачивался, но знал, что Чарли идет следом. Каждый его нерв отзывался на каждый шаг ее прекрасных, длинных ног.
Перекинувшись парой слов с командой «скорой», он отправил их обратно в мастерскую. Тем временем Чарли добралась до машины. Что было бы, если бы их не прервали? Мысль о том, чем он мог бы заниматься в эту самую секунду, заставила его сердце биться с бешеной скоростью.
– Садись! – коротко сказал он.
– Мне жаль, – произнесла она в ответ так тихо, что он не был уверен, что ему это не почудилось.
О чем это она сожалеет? О том, что гнала как сумасшедшая, или о том, что разожгла огонь между ними? В любом случае ему не нужны ее извинения. Он просто хочет оказаться как можно дальше от нее, чтобы снова воздвигнуть стену вокруг себя.
Он никогда не был так эмоционально открыт с женщинами, но Чарли миновала его радары, разрушила крепостные стены, которые он возвел вокруг себя после развода. Потребовался всего один поцелуй.
– Поверить не могу, что ты так лихо водишь. Что сказал бы Себ? – ляпнул он первое, что пришло в голову, чтобы погасить огонь желания. Он все еще чувствовал ее запах, вкус ее тела. А его тело требовало большего – полного удовлетворения.
– Себу бы понравилось. Это он научил меня так водить, но, судя по твоей реакции, он не сказал, что я была одним из испытателей в его команде. Я могу водить так же быстро и безопасно, как любой гонщик.
– Как бы то ни было, вряд ли он хотел рисковать твоей жизнью, – огрызнулся он, и в автомобиле повисла тяжелая тишина. Лучше бы он ничего не говорил. Чарли продолжала молчать, и тогда он завел автомобиль и двинулся с места, всю дорогу сохраняя разумную скорость.
– Я тебя напугала? – неожиданно спросила Чарли, и Сандро непроизвольно сжал руль сильнее.
Да, она напугала его, но он в жизни не признается в этом. Когда скорость возросла, все, о чем он мог думать, был лежащий на больничной койке Себ. Как он может сдержать данное ему обещание, если единственное, о чем он мечтает, это затащить его сестру в постель?
– Да, черт возьми, ты меня напугала. Ты же знаешь, что моя сестра попала в аварию, и воспоминания об этом весьма свежи. – Не говорить же ей об истинной причине его страхов. Не признавать же бесспорное притяжение, возникшее между ними. Такое мощное, что он не в силах ему сопротивляться.
– Не вижу связи с твоей сестрой в данном случае. – В каждом ее слове слышалось неприкрытое раздражение. Наконец в поле зрения показалась мастерская, и Сандро с облегчением выдохнул.
Он заехал внутрь, заглушил мотор. Оглядел мастерскую, благодарный механикам за то, что им хватило ума не показывать своего присутствия. Придется, конечно, поговорить с ними позже о произошедшем.
– Из-за этой аварии ей пришлось пропустить год в университете. А все потому, что она ехала слишком быстро и не захотела снизить скорость, когда я ее об этом попросил. Прямо как ты сейчас. – Этот разговор сейчас совершенно ни к чему. Не это им надо обсуждать. Почувствовав пристальный взгляд Чарли, он повернулся к ней и сказал как можно тверже: – Она слишком быстро повернула, врезалась в стену, и дело закончилось больницей.
Сандро было невероятно сложно вести эту беседу. Он говорил об одном, думал о другом, и от этого у него буквально плавился мозг. Он совсем не привык к такому. Ему просто безумно хотелось закончить то, что они начали на треке. До такой степени, что он терял над собой контроль и утопал в противоречивых эмоциях, стараясь не выдать себя.
– Но я-то опытный водитель. Я, в конце концов, испытывала машины для команды Себа. – Выражение лица Чарли все больше раздражало его. Разве не видит она, как похожа на Себастьяна? Он тоже был опытным водителем и тоже слишком быстро ездил. А сейчас он мертв.
– Опыт еще не все, дорогая моя. Себастьян был невероятно опытный. – Ее глаза округлились, и у него появилось странное ощущение, что он угодил в собственную ловушку.
– Себ ехал в машине, которая не должна была оказаться той ночью на испытательном треке ни за что на свете, – обвинительным тоном сказала Чарли. Но он-то знал, что той ночью на треке не должен был оказаться водитель – дело было вовсе не в автомобиле. И если бы он сам не встречался в тот вечер с потенциальными клиентами, он, возможно, увидел бы, в каком состоянии находился Себ. И не дал бы ему сесть за руль.
– Никто не знал, что он приехал на трек, Шарлот. Он сам решил вывести машину из мастерской, – сказал он как можно мягче и терпеливее, стараясь не сделать ей еще больнее. И при этом не выдать ей ужасную правду.
– Я думала, он был с тобой. И ты, разумеется, был в курсе, что он собирается на трассу? – Она с подозрением прищурилась, и он не мог не понимать, что в этот момент она тоже винит его в случившемся.
– Какое-то время он был со мной, но и отлучался по своим делам. В тот вечер я думал, что у него свидание.