Чувствуя себя лучше, я отправилась в постель.
— Давай не будем ссориться, Лора, — пробормотал Люк. Я почувствовала, как его рука обняла меня за талию. — Магда именно этого и хочет — вбить клин между нами. — Я поклялась про себя, что ни за что не позволю ей. — Я люблю тебя, Лора, — прошептал он. — Я так счастлив, что снова нашел тебя. — Я почувствовала, как мой гнев утихает. — Прости, что пришлось оставить тебя сегодня. — Он прижался щекой к моему плечу, и его щетина мягко покалывала мне кожу. — Как провела вечер с Хоуп?
— Я провела чудесный вечер, — солгала я.
Я хотела рассказать Хоуп, что видела Хью с Шанталь, но сестра уклонялась от разговора. Следующим утром я звонила ей трижды, но ее личная помощница каждый раз отвечала, что она занята. По неестественно беззаботному тону ее голоса я поняла, что она лжет. Хоуп, как самая младшая из сестер, привыкла получать все, чего хочет, а когда не получает, начинает дуться. Но мне было ее жалко, потому что она выставляла напоказ свою уязвимость, когда не получала желаемое. Я послала ей сообщение с координатами трех частных детективов. Потом задумалась, что же делать с Флисс…
Я могла ненавязчиво дать понять Хью, что видела его в обществе Шанталь, но тогда они в следующий раз просто могли быть осторожнее. Можно позвонить Шанталь… Нет. Наверное, нет. Меня передернуло. Это было бы ужасно. Самый что ни на есть примитив. Поэтому я решила пойти и встретиться с Флисс. Она такая открытая — иногда я думаю, что ее надо было назвать Кандида[47], — и я по ее виду смогу сказать, подозревает ли она что-нибудь. Я позвонила ей и сказала, что заскочу, чтобы передать пасхальный подарок для Оливии.
— Было бы просто… чудесно, — сказала она. В ее голосе слышалось раздражение. — Да-да, это было бы… замечательно. Грм, заходи к… м-м… не знаю… пяти, что ли.
— Все в порядке, Флисс?
— Ну — нет. Вообще-то нет. Если честно, я кое о чем беспокоюсь.
— О чем? — невинно спросила я и услышала вздох. Она знает. Она знает о Хью и Шанталь.
— У Оливии после обеда кастинг. Мы идем в компанию по продаже прыгунков «Тиддли-тоуз» и жутко, просто жутко нервничаем — так что прошу тебя, скрести там у себя на счастье все, что только можешь.
И вот, после того как мы записали шоу, я попросила водителя отвезти меня на Мурхаус-роуд. Я поднялась по ступенькам ко входной двери, затем позвонила, сжимая в руках музыкального кролика, которого купила для Оливии. Я так нервничала, что сжала игрушку слишком сильно и та завела колыбельную. Дверь распахнулась. На пороге стояла Флисс, держа на руках Оливию, и улыбалась во весь рот.
— Нас взяли на работу! — объявила она, приглашая меня в дом. — Агент Оливии только что звонила. Это невероятно!
— Грм, да, — сказала я, протискиваясь мимо коляски.
— Ей всего-то и нужно было, что дернуться вверх, а потом вниз, улыбаясь в камеру. И все! Мы получим семьсот пятьдесят фунтов! Фотограф сказал, что это самая красивая девочка из всех, что он видел! Дамойлапусеночек? — Оливия хлопнула своими пухлыми ручками. — Вотмояслад-каядеевочка! Похлопай, похлопай! Умненькаядевочкадамоя-сладенькая?! — запищала она, утирая слюни с подбородка Оливии подолом своей футболки. — А завтра у нас еще одно прослушивание, — добавила она, когда мы отправились на кухню. — Для рекламы кондиционера без ферментов «Кочисофт». Все, что ей нужно сделать, — мило посидеть на пушистом полотенце (а она это умеет), и если у нас все получится, то мы заработаем тысячу двести фунтов. А в конце недели у нее еще два кастинга на телевидении. Есть такие детки, которые из своей кроватки не вылезут меньше чем за пять штук. Я убеждена, что Оливия станет такой же, — продолжала Фелисити, опуская Оливию в манеж. Она выглядела как маленькая птичка в клетке, сердито взирая на нас через решетку.
— Ну, Флисс, дай ей попривыкнуть — все только начинается.
— Да. Но ведь она такая красивая — она обязательно должна сорвать джекпот своей маленькой ручкой, разве нет? К тому же у нее та-акой характер, а всем именно это и нужно. — Оливия безучастно посмотрела на нас. — А другие мамочки, которые приходили, были такие назойливые, — проворчала она, наливая чайник. — Они кого угодно могут достать, только бы пропихнуть своих чад. Вот тебе и родительская гордость.
— Да? — Я взглянула на отсканированный и увеличенный УЗИ-снимок Оливии в возрасте тринадцати недель. — Нелегко тебе, наверное, пришлось.
— Ой, это у них уже патологическое, — снисходительно добавила Флисс. — Вообще не понимают, что делают. Просто не отдают себе отчета.
— Угу. — Теперь Оливия рвала на клочки оберточную бумагу моего подарка и пыталась засунуть обрывки себе в рот.
— Вкусный кролик, дадеткакакоймилыйкроликкволик! Спасибо, Лора. — Фелисити глянула на меня через плечо и увидела на нем покрывшийся пленкой срыгнутый рис. — Черт. — Она промокнула его губкой. — Постоянно так случается. Тебе лапсанг или кенийский?
— Лапсанг — только я ненадолго. Грм… а где Хью?
Флисс бросила взгляд в сад.
— Возится в своем проклятом сарае. Он проводит там непозволительно много времени. Говорит, у него какая-то блестящая идея.
— Какая?
— Не говорит. Утверждает, что я недостаточно его поддерживаю. Представляю себе: от этого изобретения наверняка пользы будет не больше, чем от прачечной самообслуживания в поселении нудистов. Знаешь, Лора, вот что я думаю: кончится все тем, что Хью будет обеспечивать его же собственная полугодовалая дочь!
— Фелисити, — начала я. И почувствовала себя ужасно неловко. — Послушай, Флисс…
— Да?
— M… — Я посмотрела на нее. — Ну…
— Что случилось, Лора? — Она уставилась на меня. — Ты выглядишь так, словно лимон съела. — Ее улыбка внезапно исчезла. — Господи, что-нибудь серьезное?
— Нет. Не думаю. По крайней мере — пока нет. — Вода начала закипать.
— Что ты имеешь в виду — пока нет? — Кухня стала заполняться паром. — Что случилось, Лора? Хватит загадок.
— Ну… по-моему, ты должна… проводить больше времени с Хью, вот и все.
Она пожала плечами:
— Я и так вижу его каждый день.
— Но ты никуда с ним не ходишь. Вы не делаете вместе никаких приятных мелочей.
— Да мы не можем, — сказала она, выключая чайник на плите. — У нас же нет няни.
— Так найми. Позвони в агентство.
Она с ужасом уставилась на меня:
— Еще чего! Я не собираюсь оставлять дочь неизвестно с кем!
— Тогда я могу с ней посидеть. Я не против. Честно говоря, я даже очень за.
— Правда?
— Не понимаю, почему ты меня раньше об этом не попросила.
— Ну, — начала она, доставая пакетики чая, — потому что мы с Хью никогда не выходили из дома одновременно, поэтому необходимости не было.
— Вот. Это ошибка. Ей уже шесть месяцев, пора вам выйти в свет. Я думаю, вы даже обязаны, может, уехать куда-то на время.
— Ну да. Мы собираемся завтра ехать к родителям Хью, праздновать Пасху.
— Да нет же, я имею в виду — вдвоем. Почему бы вам не остановиться в каком-нибудь отеле? Может, на твое сорокалетие?
— Но это будет только в июле, и, кроме того, мы на мели. Ты же знаешь, у Хью в кармане шаром покати, а мои декретные скоро закончатся. И прямая дорога нам в тюрьму Ноттинг-Хилла[48], — как ни в чем не бывало добавила она. — Надеюсь, там комфортабельно. Говорят, дизайн постельного белья разрабатывала сама Стелла Маккартни.
— Послушай, Флисс, если вы уедете куда-нибудь на выходные, то не разоритесь. Я бы даже могла профинансировать ваш отпуск — считай, что я решила заранее подарить его тебе на день рождения.
— Серьезно? — Она достала две чашки, обе с изображением Оливии. — Ну, это было бы чудесно — и так щедро с твоей стороны. — Она с недоумением взглянула на меня: — А почему ты так настаиваешь, можно спросить?
— Потому что просто… думаю, это было бы неплохо. Честно говоря, совсем бы вам не помешало.
Она открыла коробку с печеньем.
— Но почему? — Ее взгляд буравил меня насквозь. — К чему ты клонишь, Лора?
— О… да ни к чему. — Я села за стол.
— Я тебя знаю. Ты что-то скрываешь. В чем дело? Ты чего-то недоговариваешь. — Теперь вода начала кипеть с шумом.
— Ладно… в общем, да, есть кое-что — а именно то, что ты… игнорируешь Хью. Я уже тебе об этом говорила, Флисс. Ты так одержима Оливией, что совершенно забыла о муже и о том, что могут быть… последствия. И вполне возможно, серьезные.
Фелисити прищурилась:
— Что происходит? — Она ошпарила заварочный чайник. — К чему ты клонишь, Лора? — Воздух наполнился смолистым ароматом лапсанга. — Ну-ка выкладывай — что там у тебя?
— По-моему… ты можешь допрыгаться до больших проблем, вот что.
— Каких еще проблем? — Она с вызовом смотрела на меня. — Ты говоришь загадками — может, скажешь прямо?
— Ну хорошо. — Я сделала глубокий вдох, будто собираясь нырнуть под воду. — Я видела Хью в «Джулиз». — Она спокойно и не перебивая выслушала все, что я хотела ей рассказать. Когда я закончила, наступила удручающая тишина.
— Хью и Шанталь? — тихо повторила Фелисити. — Ты говоришь, Хью и Шанталь?..
— Ничего я не говорю, — перебила я. — Просто, по-моему, тебе надо… держать ухо востро, вот и все.
Фелисити откинулась на спинку стула, а Оливия смотрела через прутья решетки из своего манежа, издавая щелкающие звуки.
— Ты всерьез подозреваешь, что Хью и Шанталь?.. — Фелисити смотрела на меня.
— Ну… Да, Флисс. Наверное. Она к нему липла как банный лист, скажем так.
Флисс ошарашенно смотрела на меня. Потом, не веря своим ушам, покачала головой. Она, казалось, была просто поражена услышанным, и я поняла, что совершила огромную ошибку. Как и Хоуп, Флисс не могла смириться с правдой. Ее лицо покраснело, губы искривились, и — о Боже! — она заплакала. Подалась вперед, сотрясаемая горем. Сначала она заскулила, потом всхлипнула, а потом откинула голову назад.