– Пошли.
Магда и Джон устроились за большим черным камнем около тропы. Их боевые костюмы, до сего момента бесцветные, начали стремительно темнеть. Через несколько минут постовые станут неотличимы от валуна.
– Куда идем мы с пятачком, большой-большой секрет… – напевал Андре, пока они шагали вниз по тропе.
– Откуда песня? И что такое пятачок? – спросил Оле, когда стал виден лагерь, занявший вытянутую площадку – расширение тропы.
Ходили, сидели, лежали на спальных мешках форсеры. Кто болтал, кто занимался оружием или амуницией. Несколько больших переносных фляг с водой и жидкая струйка дыма отмечали место, где готовили еду.
Настоящая полевая кухня осталась внизу, так что форсерам пришлось научиться готовить на костре.
– Не знаю, – ответил Андре. – Мать-воспитательница пела ее нам в детстве. Запомнилась почему-то…
Они прошли мимо второго поста, устроенного у самого лагеря, начали лавировать меж сослуживцами.
– Явились, – встретил подчиненных субтактик. – Морды толстые, словно все время спали. Что, не так?
– Никак нет, – дружно ответили Андре и Оле, а уроженец Фатума еще добавил: – Ведь враг не прошел? Значит, не спали.
– Это он по собственному недомыслию не прошел, – заметил Ференц. – Идите, поешьте.
– Есть, – и этот ответ получился столь же дружным.
У кухонного костра приятелей встретил У-Ахмед, чернокожий и носатый повар родом с Талсара.
– Э, явились, – сказал он, отрываясь от чистки большого котла. – Не могли позже придти? Доедайте вон то, что там осталось… – и он показал на второй котел, поменьше, стоявший рядом с костром.
Топливом служили бездымные вроде бы брикеты, которые почему-то изрядно дымили. Кроме того, сгорая, они испускали запах, напоминавший о сернистых болотах Трясины.
– А что это? – спросил Оле, заглядывая в котел. Там обнаружилась некая субстанция бурого цвета с плавающими в ней зернами.
– Еда, – ответил У-Ахмед невозмутимо. – Суп с пшеницей. Этот такой овощ, он тут на равнинах растет.
– Ну раз растет, – приятели вооружились ложками и принялись за дело. Суп оказался наваристым и сытным, хотя угадывалось, что его основой стала стандартная пищевая биомасса, вроде той, из которой формуют сухие пайки.
– Чего нового слышно? – спросил Оле, утолив первый голод.
У-Ахмед славился как непревзойденный поставщик слухов. Как и где он их добывал, оставалось неясным, но повар знал обо всем, что творилось в оперативной бригаде, и даже в соседних.
– Э, знаешь, много всего… – сказал он, поднимая котел и критически оглядывая стенки. – Вот, например, взбунтовались штрафные бригады на Антионе и даже на Рахонависе. Не только Эброн охвачен восстанием…
– Ничего себе? – Андре удивленно присвистнул. – Не думал, что среди форсеров так много мятежников.
– Ничего, – заметил Оле. – Нас все равно больше, и наша вера в Пророка, Эволюцию и Стальной Кодекс крепка. Так что мы победим.
У-Ахмед бросил на него странный взгляд.
– Э, верно говоришь, – сказал повар задумчиво. – Да только много времени еще до той победы. Пока всех бунтовщиков перебьем, замучаемся. Особенно в этих горах, – и он с отвращением огляделся.
– А чего в них плохого? – поинтересовался Андре.
– Спроси лучше, чего в них хорошего, – У-Ахмед отставил в сторону большой котелок. – Ну что, доели? Тогда давайте сюда, чистить буду. Это, знаешь, без моющей машины не так уж легко.
Он бросил в костер новый брикет, повалили клубы темного, едко воняющего дыма.
Оле шагал вслед за Андре, позади топала Магда. Отделение, да и вся бригада двигалась цепочкой. По правую руку было снежное поле, полого опускавшееся до глубокой пропасти. По левую ослепительно сверкал на солнце ледник, из него торчали вершины, похожие на черные гнилые зубы. Снег мерзко хрустел под ногами.
Всюду, куда не кинь взгляд, поднимались горы. На западе – иззубренные хребты, протянувшиеся на сотни километров. С остальных сторон – настоящая мешанина пиков, заснеженных плато, провалов и осыпей.
Меж ними, в семи километрах к северу, если верить разведке, затаились бунтовщики.
– Никогда не думал, что бывает столько снега, – пробормотал Андре.
– Говорят, что на Сибири его еще больше. Чуть ли не вся планета в этой гадости, – и уроженец Фатума, где мало кто знает, что такое замерзшая вода, передернул плечами.
Дневка осталась в прошлом, с самого утра бойцы тринадцатой боевой бригады шагали без остановки. Сначала забрались высоко в горы, а затем пошли на север, чтобы обойти мятежников с фланга. Другие бригады двинулись своими маршрутами, заключая врага в кольцо.
– Да, такое даже представить сложно, – и Андре, на родной планете которого снег тоже попадался не чаще, чем люди, задумчиво покачал головой.
Дальше стало не до разговоров. Начался крутой участок, где пришлось идти вверх по обледеневшим камням. Когда преодолели его, с востока надвинулись облака. Форсеры неожиданно очутились в густом тумане. Величественный пейзаж пропал, растворился в серой хмари.
– Вот тебе и раз, – сказал помрачневший тактик. – Как бы в такой дряни не заблудиться? И так в этих горах человек ногу сломит…
И он погнал подчиненных вдвое быстрее.
Через несколько часов непрерывного бега Оле от усталости плохо соображал, что творится вокруг. Ноги тряслись, спина разламывалась под тяжестью груза, поле зрения то и дело затягивала багровая дымка.
Когда уловил команду «Лежать!», с облегчением плюхнулся в снег и услышал, как тот с шипением тает вокруг разгоряченного тела.
– Это… фуу, – вздохнул упавший рядом Джон. – Самое тяжелое… позади… осталось только… победить…
– Нет, сначала надо разглядеть, кого победить, – возразил Оле.
Туман был такой плотный, что едва удавалось рассмотреть пальцы на вытянутой руке. Не помогал инфракрасный режим, в нем мир оказывался набором миллионов сине-зеленых точек – крохотных капелек воды, повисших в напитанном влагой воздухе.
– Верно, – кивнул Джон.
– А ну тихо! – цыкнул на них Ференц. – Враг неподалеку! Приказано соблюдать полное молчание!
Некоторое время лежали без движения, туман клубился вокруг, царила полная, мертвая тишина.
– Оружие приготовить, – голос тактика в ком-линке прозвучал очень тихо, даже робко. – Огонь будем вести по координатам. Передаю данные для звеньев.
Через несколько минут бойцы узнали, что стрелять им придется вниз, туда, где за пологом тумана расположился лагерь мятежников. И что главная задача боевой бригады – напугать врага, заставить его двинуться прочь, в приготовленную на пути к отступлению ловушку.
– Две минуты до готовности, – услышав это, Оле поспешно вставил батарею в слот на спине. Рядом с ним Джон перевел мортиру в боевое положение и положил перед собой подсумок.
– Огонь! – этот приказ тактик отдал в полный голос. Почти полторы сотни стволов выплюнули клубки из раскаленной плазмы, голубые шары ушли в туман и исчезли.
– Огонь! – повторил командир звена.
Оле стрелял размеренно и спокойно, через равные промежутки времени нажимая гашетку. Расчетно-аналитическое ядро поддерживало пушку в нужном положении, так что участие рассудка не требовалось. Внизу, там, где падали пульсары, что-то грохотало, взрывалось.
Один раз даже удалось различить далекие крики.
А потом пришел ответ – луч ионного орудия разрезал туманный сумрак чуть в стороне, один из форсеров упал.
– Мортиры – продолжать огонь по площадям, звенья один, два, девять и пять – двинуться вперед до визуального контакта с противником… – принялся командовать Чингиз. – Для остальных – новые координаты принять…
Подопечные Ференца перенесли огонь, чтобы не зацепить своих.
Некоторое время продолжалась перестрелка почти вслепую, затем через туман пробилось яростное лазоревое сверкание. Судя по нему, внизу началась нешуточная схватка.
– Вперед! Пошли-пошли! – эта команда заставила лежавших бойцов подняться и побежать вниз по склону.
Оле едва не увяз в глубоком рыхлом снеге, потом споткнулся и покатился кубарем. Холодное крошево залепило глаза и уши, он ослеп и оглох. Затем врезался во что-то очень твердое.
Оказалось, что это большой камень. Ухватившись за него, поднялся на ноги.
– Оле, где тебя носит? – донесшийся из ком-линка рык субтактика заставил поморщиться. – Опять отстаешь? А ну догоняй!
– Сейчас, – и он побежал вперед, туда, где во мгле метались тени и летали мягко пылавшие разряды.
Стрелять не спешил, опасаясь попасть в своих.
Через десяток шагов наткнулся на парня из одиннадцатого звена, что сидел на залитом кровью снегу.
– Вперед! – истово прохрипел раненый, когда Оле замедлил шаг. – Я сам… справлюсь… сам…
Уроженец Фатума кивнул и рванул дальше. Через полсотни метров наконец догнал звено. Присел за здоровенный камень рядом со стрелявшим куда-то в туман Яковом.
– Ага, явился? – укрывшийся за соседним валуном Ференц повернул голову. – Все по тылам прячешься? Давай вперед!
Накатила злость, вызванная несправедливым обвинением. И всю ее без остатка, Оле вложил в стремительный бросок. Выстрелил почти наугад, в тень, шевельнувшуюся на грани видимости. Упал на мгновение раньше цели, и пополз к груде ящиков.
– Молодец, – похвалил субтактик через ком-линк. – А теперь замри. Проверим, остался ли кто в живых…
Стрельба прекратилась, наступила тишина.
– Никого, – сделал вывод Ференц. – Похоже, что эти парни отступили. Оле, прикрываешь, мы – вперед…
– Понял, – он поднял пушку, напряг зрительные усилители.
Мимо пробежали Андре и Магда, засели за ящиками. Чуть позже рядом оказался Ференц, за ним подошел Яков, послышалось тяжелое дыхание Джона. Правее из тумана выдвинулся силуэт, опознанный информационной системой, как снайпер девятого звена.
Оле невольно покосился в ту сторону.
– Ушли, – сказал субтактик, вставая в полный рост. – Но будьте осторожны, тут могут остаться кое-какие сюрпризы…