ись с американским предложением, сразу же поставил вопрос о заверении такового в официальном письменном виде, для чего снабдил особыми полномочиями члена британского Военного комитета и члена так называемого Российского комитета лорда Роберта Сесила.
21 декабря 1917 года была получена телеграмма от полковника Хауса, которая подтверждала желание В. Вильсона выполнить передачу денег через Францию и Англию[23].
Вскоре после этого лорд Р. Сесил вместе с другим членом Российского комитета, лордом Альфредом Минером, прибыли в Париж, где на одном из совместных совещаний с представителями французских финансовых кругов было решено, что Франция будет финансировать Украину, а Британия – изыскивать деньги для других регионов, памятуя при этом, что САСШ в данном случае обеспечат дополнительную финансовую помощь. Наряду с этим, французское правительство получило подтверждение на право выдать 100 000 000 франков на поддержку Добровольческой Армии генерала М. В. Алексеева, чтобы она могла продолжать свою борьбу против большевиков[24]. А так как оная в данный момент не приносила желаемого результата, некоторые из бывших противников финансирования такой двойной политики: Филипс, Кросби, Бейдж и Хаус, – всё же были вынуждены с ней согласиться. Так, к примеру, Филипс сделал такую запись в своём дневнике в первый день после Рождества 1918 года:
«Наша политика в России, кажется, наконец-то ясно определилась, мы тайно телеграфировали Кросби проинформировать британское и французское правительство, что наше правительство хочет предложить достаточный кредит этим правительствам, чтобы они могли послать необходимые суммы лидерам южной России, противостоящим большевистскому режиму. Считается неблагоразумным всем союзным правительствам вступить в одну лодку сразу, и Соединенные Штаты будут держаться полностью на заднем плане. Если предприятия в южной России будут безуспешны, один из союзников, по меньшей мере, не окажется в плохом положении».
Так что, как видно из текста этой записи, у американцев имелись свои серьёзные опасения, что у вождей Белого Движения всё пойдет гладко. Поэтому правительство САСШ изначально посчитало, что в случае катастрофического результата их политическое реноме должно быть надёжно защищено в глазах мировой общественности. И поэтому, когда к середине лета 1918 года наметились первые результаты развития событий, в силу чего стала очевидной дальнейшая намечающаяся катастрофа, САСШ, в отличие от Англии и Франции, сумели в этом случае избежать грубой критики, которой последние подверглись за своё фиаско в полной мере.
Упоминаемый ранее член Российского комитета лорд Р. Сесил не мог не предвидеть тех трудностей, с которыми может столкнуться разработанная финансовая схема. В одной из своих докладных записок он писал: «Мы должны быть готовы к отчаянному положению в южной России». Но большевики набирали силу и влияние, а единственные силы, на которые, как считала Британия, она может положиться, были добровольческие Белые силы на Юге.
22 января британский консул в Петрограде обнаружил, что с помощью разработанной банковской схемы можно обеспечить поступление денег на Юг России. Но к тому времени казачьи силы генерала А. М. Каледина фактически уже потерпели поражение, да и сама ситуация на Юге России резко ухудшилась. Результатом этого, вероятнее всего, и стало самоубийство генерала А. М. Каледина 11 февраля 1918 года, да, наверное, ещё и того, что он почувствовал, что окружён обманом.
Но как бы ни был хорош «метод перевода средств» с использованием банковской схемы, он всё же встречал определённые сложности при преобразовании западных валют в рубли.
Под пристальным взглядом британского майора Теренса Кейеса из Индийской армии (всего через месяц после назначения он стал полковником, а позже бригадным генералом и сэром Теренсом Кейесом), в чьих руках находился контроль банковской схемы, союзники начали интенсивную работу над созданием банковской инфраструктуры и облегчением конвертации валют. Но существовали огромные проблемы логистики. Банковская инфраструктура была незаконной с самого начала и до конца. Так что, когда документы приходили на место, все они оформлялись задним числом, что было необходимо для того, чтобы показать, что трансакции для различных владельцев в различных банках бывшей Российской Империи (включая и Сибирский торговый акционерный коммерческий банк) были выполнены до национализации таковых Советской властью. Быстрота же, с которой была внедрена эта схема, стала результатом героических усилий и постоянного внимания Т. Кейеса, поскольку в его секретной операции было много «несвязанных концов». И один из них – огромный платеж, который предстояло сделать в качестве «отступного» возглавляемому В. И. Лениным Советскому правительству.
Когда незаконная банковская схема всё же была построена, союзники действительно подверглись определённому риску, заключив секретное соглашение с В. И. Лениным, о котором говорил лорд Р. Сесил. Но именно с тех пор и началось строительство безопасного дома для Царской Семьи, за которым будут наблюдать люди, которые принимали активное участие и в банковской схеме. То есть «сцена» для предстоящих секретных операций была подготовлена.
В декабре 1917 года, когда большевики несколько упрочили свою власть, иностранные политические круги самого высокого уровня начали активизировать свою тайную деятельность. (К этому времени поступили новые сведения о том, что строительство дома в Мурманске завершено, а материальное обеспечение, необходимое для осуществления банковской программы, также готово.) В то же время из приведённой далее британской дипломатической телеграммы мы узнаём, что, помимо правительственных и военных организаций за границей, там имелись также и другие группы, которые вынашивали планы по отстранению от власти нового руководства России, так как повсеместные злоупотребления большевиков властью нарушали большинство основных правил, принятых в цивилизованном обществе. А их жестокое обращение с представителями чуждых классов не могло не действовать на нервы многим общественным и государственным деятелям Запада. Но пока высокопоставленные круги союзных государств, что называется, шлифовали свои планы, американские евреи начали действовать.
«Телеграмма 4006 от Спринг-Райса (британского посла в США. – Ю. Ж.), Вашингтон
В Военный кабинет и Его Величеству
Секретно.
Некоторые сионистские лидеры проинформировали меня в обстановке строжайшей секретности, что совместно с государственным департаментом США они подготовили агентов, чтобы послать их в Россию с целью свержения большевиков. Некоторые из этих еврейских активистов из Нью-Йорка. Миссия будет совершенно неофициальная».
И если телеграмма Спринг-Райса точна, то не исключена возможность, что к этому делу мог приложить свою руку и Якоб Шифф. (Ведь мы не забыли, какие недобрые чувства питал он по отношению к Царской России!) И, без сомнения, не без его, Шиффа, участия, японцы сумели одержать победу в войне против России в 1905 году. Ведь именно он, как никто другой, относился с особой ненавистью к Царской России, в которой, по его мнению, процветал геноцид по отношению к евреям. И поэтому он считал, что если японцы одержат победу, то это может привести к установлению в России более либерального правительства.
Но уже к концу 1917 года (даже несмотря на то, что немногим ранее он оказывал финансовую поддержку Л. Д. Троцкому) Шифф понял, что пришедшие к власти большевики во многом оказались хуже бывших царских сатрапов, а посему уже не питал былых надежд в отношении демократии и политики большевистского режима[25].
Изменение отношения Я. Шиффа к большевистской России совпало с подобным изменением и для многих его соратников. А примером сему – приведённая ранее телеграмма Спринг-Райса, которая наглядно показывает, как совершенно несопоставимые политические группы могли вдруг объединяться вокруг одной цели. Но если в первые дни прихода к власти большевики ещё могли убедить кого-то, что Советская власть не станет автократией, то теперь все поменялось. И все те, кто ранее верил в декларируемые большевиками идеалы, убедились в том, как на деле созданный ими режим подавляет свободу и инакомыслие. Но ещё больше их бывшие сторонники были ошеломлены безбожием и жестокостью, как самой революции, так и её лидеров.
Из телеграммы Спринг-Райса также становится ясно, как агент британской разведки Сидней Рейли смог вернуться в Россию[26].
Привлечение С. Рейли к банковской программе и план по свержению большевиков, как части двойной политики, находят подтверждение и в переписке секретаря У. Черчилля Арчибальда Синклера. Так, в одном из своих меморандумов он упоминает С. Рейли в качестве «правой руки» Кароля Ярошинского – русского миллионера и одной из ключевых фигур русской банковской программы, а также благодетеля Романовых в период их нахождения в Тобольске.
В то время, когда секретные агенты засылались в Россию в ноябре и декабре 1917 года, компания «Гудзонов залив» продолжала сборку дома, а секретные фонды начали перечислять средства в Россию для поддержки действий этих агентов. И именно поэтому согласованность их действий вовсе не является случайным совпадением, ведь фактически вся деятельность этой агентуры, связанной с домом, банковской программой и тайными операциями разведки, осуществлялась сообща сравнительно небольшой группой людей.
Свидетельством выполнения этими агентами порученных им заданий уже в 1917 году может служить и следующий факт – находящаяся в тобольской ссылке Государыня Императрица Александра Фёдоровна сумела тайно передать записку с планом первого этажа «Дома Свободы». Примечательно и то, что, предназначенная для Короля Георга V, сия записка была адресована экс-Императрицей на имя Своей бывшей гувернантки мисс Маргарет Джексон. А вот была ли эта записка ответом на послание от британской Королевской Семьи или была послана по инициативе самой Государыни, остаётся неизвестным.