ина:
«Деда часто спрашивали, зачем казнили царя, и знал ли об этом Ленин? Причину он всегда называл одну и ту же: нельзя было давать в руки белогвардейцев столь большое и привлекательное знамя, как император. Под это знамя могло собраться куда более многочисленное войско, чем под флаги Деникина или хозяйничавшего на Урале атамана Дутова. Я, кстати, в справедливости такого утверждения, не вполне уверен. Во всяком случае, лидеры Белого движения сами признавали, что им приходилось гасить монархические настроения одной части офицеров, чтобы не потерять другую часть – демократически и республикански настроенную. Присутствие царя в белом воинстве вряд ли бы заметно его усилило – в народе тяги к восстановлению императорских порядков не было. Однако, безусловно, сам факт освобождения Николая из большевистского плена, а это могло легко произойти в Екатеринбурге летом 1918 года, подчеркнул бы слабость большевистской власти, возможность реставрации. Этого Ленин допустить не мог.
Именно Ленин. При посторонних дед темнил с ролью вождя в принятии решения о расстреле царской семьи. Но людям, которым доверял, Молотов говорил открытым текстом, что решение принимал Ленин. Дед даже удивлялся. Как кто-то может в этом сомневаться, зная роль Ленина в правительстве и в стране. Ни один серьёзный вопрос не проходил мимо его внимания. Конечно, деда не было в Москве, когда решалась судьба императора. Но Молотов и мысли не мог допустить, чтобы кто-нибудь, кроме Ленина, был способен сказать последнее слово. Уж точно не Свердлов и не Белобородов.
Ленин искоренял саму идею реставрации Романовых. Не случайно, что в те же июльские дни в Алапаевске казнили великую княжну (Великую Княгиню. – Ю. Ж.) Елизавету Фёдоровну, великого князя Сергея Михайловича, князей Ивана Константиновича, Константина Константиновича. Ещё раньше в Перми был убит брат императора Михаил Александрович. А через полгода (в ответ на “злодейское убийство в Германии товарищей Розы Люксембург и Карла Либкнехта”) в Петропавловской крепости расстреляют великих князей Николая Михайловича, Дмитрия Константиновича, Павла Александровича и Георгия Михайловича. Ленин не собирался повторять “ошибки” Великой французской революции, уничтожившей не всех Бурбонов»[82].
А в качестве ещё одного, пусть и косвенного, но всё же доказательства, можно привести также отрывок из воспоминаний бывшего Председателя Президиума Исполкома Уральского Областного Совета А. Г. Белобородова, связанный с переводом Царской Семьи из Тобольска в Екатеринбург, то есть в той его части, когда В. В. Яковлев, видя угрозу жизни для своих подопечных, развернул свой поезд в сторону Омска:
«Дело, кажется, было улажено тем, что решено было весь этот вопрос с путешествиями поезда передать на разрешение Я. М. Свердлову. Яковлев имел по этому поводу разговор с Кремлём из Омска. После него поговорили с Кремлём мы. У аппарата были: я, Голощёкин, Сафаров, Толмачёв, Хотимский и Дидковский. Сначала с ними говорил один Я. М. Свердлов, потом подошёл к аппарату и т. Ленин. Мы выразили возмущение поступком Яковлева, характеризуя его как авантюру и прямое нарушение известных нам распоряжений ЦК о переводе Николая в Екатеринбург. Я. М. Свердлов сказал, что по сообщению Яковлева мы намерены “ликвидировать” Николая, что [В]ЦИК этого допустить не может, и что Николай может быть возвращён в Ек[атеринбу]рг только при условии гарантии с нашей стороны за его целость. Мы такие гарантии дали, и Я. М. [Свердлов] заявил, что Яковлев вернётся в Екатеринбург. Дня через два Яковлев с поездом был в Екатеринбурге»[83].
И надо сказать, что А. Г. Белобородов писал чистую правду, так как об этом свидетельствуют записи в биографической хронике жизни вождя за 28 апреля 1918 года: «Ленин ведёт переговоры (18 час. – 18 час. 50 мин.) по прямому проводу с Екатеринбургом (…) Ленин вместе с Я. М. Свердловым ведёт переговоры (21 час. 30 мин. – 23 час. 50 мин.) по прямому проводу с Екатеринбургом»[84].
А когда 30 апреля 1918 года Августейшие Узники были приняты в Екатеринбурге членами Президиума Исполкома Уральского Облсовета А. Г. Белобородовым и Б. В. Дидковским, в адрес всё тех же В. И. Ленина и Я. М. Свердлова полетела телеграмма за подписью А. Г. Белобородова, уведомляющая о том, что Уралсовет принял от комиссара Яковлева «…бывшего царя Николая Романова, бывшую царицу Александру и их дочь Марию Николаевну», которые ими «помещены в особняк, охраняемый караулом».
То есть, даже в таком случае, как перевод Царской Семьи в столицу «Красного Урала», В. И. Ленин, как говорится, «держал руку на пульсе»… Так что же тогда говорить о его, якобы, безучастии в решении вопроса жизни и смерти Августейших Узников?
Однако вопреки здравому смыслу находятся горячие головы, которые продолжают поддерживать родившуюся в 1964 году в недрах ЦК КПСС версию о непричастности «вождя мирового пролетариата» к убийству Венценосной Семьи.
Вспоминает бывший Зам. Заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС А. Н. Яковлев:
«Все говорили, что Ленин не знал, его поставили перед фактом, что он непричастен к этому. Вот: причастен или непричастен? Было решение его… Без него расстреляли или всё-таки с его разрешения расстреляли? Вот о чём речь шла»[85].
Ранее в этой главе уже говорилось о том, что Первый Секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв, желая докопаться до истины, поручил выяснение этого вопроса Л. Ф. Ильичёву (в то время Зав. Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС), а тот, в свою очередь, – своему заместителю А. Н. Яковлеву. Александр Николаевич взялся за дело: читал записи бесед с непосредственными участниками этих событий, делал запросы в различные архивы, но результат был явно не обнадёживающим… За исключением, правда, предположения бывшего чекиста И. И. Родзинского о том, что такие решения вряд ли могли быть приняты без согласования с вождём… Но слова, как известно, к делу не пришьёшь! В результате, Л. Ф. Ильичёву пришлось докладывать Н. С. Хрущёву о том, что установить причастность В. И. Ленина к расстрелу Семьи не удалось[86].
Первым исследователем, предположившим, что В. И. Ленин не имел никакого отношения к гибели Царской Семьи, стал А. Г. Латышев, который, начиная с 1992 года, начал доносить до читателя свою версию о непричастности В. И. Ленина. Сначала в «Демократической газете», затем – в «Московских новостях» и журнале «Родина», а затем и в своей книге «Рассекреченный Ленин».
Одним из главных аргументов упомянутого исследователя стали воспоминания бывшего члена Исполкома Уральского Облсовета и Главного редактора газеты «Уральский рабочий» В. А. Воробьёва «Конец Романовых (К десятилетию казни Николая II) Из воспоминаний», написанные им для журнала «Прожектор» в 1928 году.
Вспоминая о тех днях, В. А. Воробьёв писал:
«Помню, товарищам моим было очень не по себе, когда они подошли к аппарату: бывший царь был расстрелян постановлением президиума Областного Совета, и было неизвестно, как на это “самоуправство” будет реагировать центральная власть, Я. М. Свердлов, сам Ильич…
– Попадёт нам или не попадёт?
К аппарату сел сам комиссар телеграфа. Белобородов начал диктовать ему то, что надо было передать Москве.
Затаив дыхание, мы все нагнулись к выползавшей из аппарата телеграфной ленте, на которой точками и чёрточками замаскировались чеканные, почти металлические звуки свердловского голоса.
– Сегодня же я доложу о вашем решении президиуму ВЦИК. Нет сомнения, что оно будет одобрено, – говорил Свердлов, – Извещение о расстреле должно будет последовать от центральной власти. До получения его от публикации его воздержитесь…
Мы вздохнули свободнее: вопрос о “самоуправстве” можно было считать исчерпанным…»[87]
И что же из этого следует? А лишь то, что данный отрывок из воспоминаний В. А. Воробьёва ещё раз подтверждает тот факт, что уральские вожди (за исключением Ф. И. Голощёкина и, возможно, Г. И. Сафарова – старых партийцев, знавших В. И. Ленина ещё по периоду эмиграции) даже не подозревали о затеянной В. И. Лениным и Я. М. Свердловым игре в политические «поддавки». То есть, внешне всё выглядело так, как, видимо, задумывалось ими с самого начала: будто бы уральцы сами решились на этот шаг «самоуправства»…
Ещё одним аргументом А. Г. Латышев считает фотокопию «официального бланка» «протокола заседания Областного исполнительного комитета Коммунистической партии Урала и Военно-революционного комитета (ВРК) от 14 июля 1918 г.», опубликованного в книге составителя Е. Е. Алферьева «Письма Царской Семьи из заточения». Из содержания такового следует, что «По предложению Военного Комиссара, а также Председателя Военно-Революционного Комитета, собрание единогласно постановило ликвидировать бывшего царя Николая Романова и его семью, а также находящихся при нём служащих». Однако господин Латышев видимо не в курсе, что документ сей – подложный, в чём легко убедиться[88]. И первым доказательством сему – мифическая «Коммунистическая партия Урала», вместо существовавшей в то время РКП(б). Вторым – подпись «Голочёкин», не имеющая ничего общего не только с подлинной подписью Ф. И. Голощёкина, но и написанная, к тому же, с ошибкой. Ибо поверить в то, что «товарищ Филипп» не знал, как правильно пишется собственная фамилия, может только безумец! А третьим – «тов. Юровский», который на тот момент был одним из членов Коллегии Уральской Областной ЧК, а не простым, то есть рядовым «членом Чрезвычайной Комиссии».
И, наконец, ещё один аргумент, который А. Г. Латышев приводит в пользу своей версии, видится ему в ссылке на статью П. М. Быкова «Последние дни последнего царя» и его же книгу «Последние дни Романовых», которые были изданы на Урале в 1921 и в 1926 годах. Будучи в то время членом Екатеринбургского Облисполкома, он утверждал, что приказа о расстреле Романовых из центра не поступало, и что сей факт «пролетарской мести» был свершен, исключительно, по инициативе уральских большевиков: