.
И этот миф оказался настолько живуч, что в погоне за очередной сенсацией уже советская газета «Неделя»[350] поместила статью о скандальном монахе Илиодоре (в миру С. М. Труфанове) – одном из заклятых врагов и гонителей Г. Е. Распутина, который при Советской власти стал сотрудником ВЧК, а ещё позднее сбежал за границу, где изредка пробавлялся журналистскими откровениями.
«В 1934 году, – пишет “Неделя”, – выходившая в Румынии газета “Наша речь” напечатала рассказ Илиодора о том, как 1919 году он видел в Кремле заспиртованную голову Николая II».
А по прошествии лет ведущие популярной в своё время программы «Взгляд» в одной из своих передач поведали телезрителям о том, что по полученной ими эксклюзивной информации после смерти В. И. Ленина из его личного сейфа была извлечена склянка с заспиртованной головой Государя…
И даже сейчас, когда отечественные учёные и компетентнейшие специалисты Великобритании, США и Японии подтвердили принадлежность найденных под Екатеринбургом останков Царской Семье, находятся люди, которые продолжают верить в подобные байки, на деле не имеющие ничего общего с реальной действительностью.
Но главное, пожалуй, даже не в этом. А в том, что Ф. И. Голощёкин, якобы, доставивший из Екатеринбурга в Москву сосуды с заспиртованными «царскими головами», на самом деле вовсе никуда не уезжал из города. Мало того, 23 июля он публично выступил в оперном театре на митинге, где официально объявил о расстреле Николая II. И даже случайно проговорился о расстреле всей семьи…
И ещё. Ф. И. Голощёкин никак не мог вести «образцы снарядов» для Путиловского завода, так как в то время на этом производстве не было снарядного цеха. Шрапнельный цех – был. Лафетно-снарядный, выпускающий лафеты для мощных крепостных и морских орудий, – тоже был. А вот выпускающего исключительно снаряды не было. И потом, с какой это стати передавать какие-то мифические «образцы» снарядов, когда на каждом предприятии, занятом производством снарядов, разумеется, имелись образцы таковых. Как были они на расположенном в Екатеринбурге Исетском металлическом заводе (Бр. Злоказовых), Невьянском снарядном и Мотовилихинском Казенном Пушечном Заводе!
А теперь, наверное, наступило время, наконец-то рассказать читателю о том, почему Н. А. Соколов всё же пришёл к выводу о «разрубленных на части» телах Царственных Мучеников.
И дело здесь, как видится автору, заключается в следующем.
Будучи назначенным к Предварительному Производству следствия «об убийстве бывшего Императора, его семьи и Великих Князей» повелением Верховного Правителя Адмирала А. В. Колчака от 3 марта 1919 года за № 588, следователь Н. А. Соколов формально приступил к выполнению своих обязанностей 7 февраля 1919 года. То есть, после полной передачи ему Генерал-Лейтенантом М. К. Дитерихсом материалов дела и вещественных доказательств по нему.
Фактически весь февраль, равно как и март, Н. А. Соколов находился в Омске, внимательно изучая следственные материалы. Поэтому свой переезд в Екатеринбург он смог осуществить ближе к середине апреля 1919 года, после чего на протяжении десяти дней (с 15 по 25 апреля 1919 г.) производил дополнительный осмотр дома Ипатьева, а всё последующее время был занят назначением различных экспертиз и допросами свидетелей по данному делу.
Следует также отметить, что весна 1919 года выдалась затяжной. А посему производству каких-либо следственных действий и дополнительному осмотру рудника и прилегающей к нему территории мешали погодные условия – снег в окрестностях Екатеринбурга окончательно сошёл лишь к началу мая. В силу этих обстоятельств некоторое время также потребовалось и для того, чтобы земля в данной местности хотя бы немного подсохла. А, кроме того, необходимо было ещё провести и целый ряд мероприятий, связанных не только с непосредственным проведением этих работ, но и с привлечением к ней специалистов и необходимой рабочей силы.
Однако, как наверняка знает читатель, всякого рода поиски в этом месте производились ещё летом 1918 года, о чём Товарищ Прокурора Екатеринбургского Окружного Суда Н. Н. Магницкий писал в своём Представлении от 30 декабря 1919 года:
«(…) К моменту моего вступления в дело уже было предположение, что трупы Царской Семьи и самого Государя Императора находятся в 14 верстах от города Екатеринбурга в лесу, в шахтах, расположенных неподалёку от дороги на деревню Коптяки. (…) На эту-то шахту и было обращено главное внимание…»[351].
Но трупы убиенной Царской Семьи и Её верных слуг в них так и не были найдены. Зато после проведения работ, связанных с откачкой воды и промывом срезанного грунта, находившегося рядом с шахтой за № 7, были обнаружены многочисленные вещественные доказательства, свидетельствующие о том, что первоначальным местом захоронения тел жертв была именно эта шахта.
Наряду с ней были обследованы и ещё множество расположенных в этом районе старых шахт, общим числом около 60-ти.
Но в конце июня – начале июля пошли дожди, которые замыли многие следы, ибо все упомянутые шахты окружала глина, «легко расплывающаяся при дождливой погоде». Для их осмотра был сформирован небольшой отряд, состоящий из специалистов горных работ – штейгеров и уроженцев Урала из числа местных охотников, «привыкших ходить по такого рода местам и сознающих опасность такого хождения».
К концу августа отряд под личным наблюдением И. д. Прокурора Екатеринбургского Окружного Суда А. Т. Кутузова обошёл все эти шахты, «обследуя их по мере сил и возможностей». Однако каких-либо существенных результатов так и не было достигнуто.
Осознавая, что при таком слабом раскладе сил надеяться на успех практически невозможно, а прилегающий к руднику район всё же обследовать надо, Н. Н. Магницкий обращается за помощью к имевшейся в городе организации бойскаутов и охотникам из числа добровольцев. И вскоре по приказанию Начальника Гарнизона г. Екатеринбурга Генерал-Майора В. В. Голицына для помощи в обследовании местности было выделено 50 бойскаутов под командой Капитана Березовского[352], а также Летучий отряд Екатеринбургского Уголовного Розыска. Пройдя цепью местность, ранее входящую в зону оцепления района шахт, удалось обнаружить лишь брошенную кем-то винтовку да солдатскую шинель…
А между тем, сигналы о возможном нахождении трупов Царской Семьи в тех или иных местах всё поступали и поступали… Сведения эти проверялись, вследствие чего были осмотрены районы нескольких заимок и старых шахт. И в старой старательской шахте, расположенной в одном из таковых, волею судеб носящей название «Старые шахты», были обнаружены трупы пяти бывших военнопленных Австро-Венгерской армии[353].
Посему, подводя итоги своей деятельности, Н. Н. Магницкий писал:
«Чистосердечно скажу, что обследованная нами местность – не обследована, ибо, если мне зададут вопрос “Где царские трупы?”, я прямо скажу: “Я их не нашёл, но они в Урочище Четыре Брата”. Что могли сделать – сделали. Ведь это место, сплошь покрытое лесом и болотами с топкой почвой, надо обследовать не через мальчиков бойскаутов, к ним мы прибегли по нужде, а людьми взрослыми и подчас даже специалистами. У нас не было средств иметь таковых, а без них на успех имелось не более 3 %. Ведь если сравнить картину убийств Великих Князей в Алапаевске с убийством Императора и Его Семьи, то невольно надо сказать, картина совершенно тождественна. Такие же шахты, такие же костры и такая же охрана местности. А разве найденный отрубленный палец и челюсть доктора Боткина, который был убит вместе с Царской Семьёй, не указывают на нахождение где-нибудь вблизи трупов? А серьги Государыни, а зашитый у Неё в корсет бриллиант, а следы от сожжённых в костре корсетов и прочей одежды? Вот все эти и ещё масса других данных приводят меня к выводу, что искали мы именно там, где надо искать, и, ничего не находя, всё-таки работали, ибо надеялись, хотя бы на те 3 %»[354].
Не подлежит сомнению, что все эти обстоятельства были известны Н. А. Соколову, как только он принял к производству порученное ему Верховным Правителем дело.
В первую очередь Н. А. Соколов пришёл к выводу, что все те, кто до него обследовал район заброшенных шахт, расположенный в Урочище «Четыре Брата», прибыли туда не по маршруту следования грузовика, перевозившего трупы убиенных, а по железной дороге или же на автомобилях до ст. «Исеть». А пересев там на лодки, переплыли через Исетское озеро, откуда пешком добрались до деревни Коптяки.
Учитывая это обстоятельство, Н. А. Соколов 23 мая 1919 года в присутствии Генерал-Лейтенанта М. К. Дитерихса, Прокурора Екатеринбургского Окружного Суда В. Ф. Иорданского и понятых[355] производил осмотр пути, ведущего к руднику. А, проще говоря, прошёл пешком вместе с ними весь путь следования грузовика от дома Ипатьева до района заброшенных шахт «Ганина яма», расположенных в Урочище «Четыре Брата».
Разумеется, по пути следования он просто не мог не миновать вновь возведённого чекистами в Поросёнковом логу мостика из шпал, который описал в протоколе нижеследующим образом:
«Самый лог (Поросёнков. – Ю. Ж.) представляет собой лесное сенокосное болото, покрытое местами небольшими кочками с водой. Дойдя до этого лога, дорога сворачивает в сторону и, обходя болото, идёт опушкой леса, окаймляющего лог в северо-восточном направлении. В расстоянии 414 шагов от переезда на полотне дороги в наиболее низком по уровню дороги месте, набросан мостик. Он состоит из нескольких сосновых брёвнышек, толщиной вершка в 3–4, и старых железнодорожных шпал. Шпалы и брёвнышки положены прямо на полотно дороги.