6. Происходят глубокие изменения, затрагивающие «общественный субъект науки». Наука формируется как система знаний и как специализированная деятельность, которая более сознательно и широко, чем прежде, опирается на накопленное знание, на деятельность всего общества. Наука становится одной из социальных сфер специализированной деятельности, толкающих к ликвидации социальной противоположности умственного и физического труда, требующих устранения антагонистических социальных противоречий.
7. «Построенная на этих основах, наука соединяет общественное познание и преобразование мира со всеобщим развитием общества и человека, которое является одновременно следствием и источником, средством и целью» (стр. 392). Рассмотрением особенностей нового исторического типа науки – а он рождается на наших глазах, формируется через многие трудности и противоречия – авторы книги и заканчивают свое интересное исследование.
Сделаем общий вывод. Нет сомнения в том, что проделана большая обобщающая и одновременно новаторская исследовательская работа, которая может оказать влияние на дальнейшее совершенствование практики научно-исследовательской деятельности в условиях социализма и на развитие комплексной марксистской теории науки. Обладая всеми качествами серьезного исследования, книга «Социализм и наука» вместе с тем написана достаточно просто, доступно, что позволяет рекомендовать ее как ценное пособие в работе со студентами и аспирантами вузов, а также в пропагандистской деятельности. Но вот тираж столь ценной книги – всего 4450 экземпляров – весьма мал, если учитывать тот широкий интерес, который она вызывает и в нашей стране и в других социалистических странах. Хотелось бы пожелать, чтобы так хорошо начатое исследование было продолжено авторским коллективом.
46. 1983 № 3 (стр. 107 – 115).Гегель и материалистическая философия
Антитеза материализма и идеализма – результат радикальной поляризации философских учений на главные, исключающие друг друга направления. Эклектизм, т.е. попытка «дополнить» одно из главных философских учений другим, дабы преодолеть их «односторонность», есть фактически соединение несоединимого. Поэтому эклектизм характеризует, как правило, незначительные философские учения. Великие философы отстаивали, обосновывали то главное направление, сторонниками которого они являлись. В этом смысле В.И. Ленин говорил о гениально последовательных идеалистах[530], высоко оценивая их философскую партийность, принципиальность, несмотря на всю их враждебность материалистической философии. Гегель является самым выдающимся представителем такого гениально последовательного идеализма.
Учение Гегеля – наиболее развитая, поистине энциклопедическая система идеализма. Это действительно абсолютный идеализм, который по всем проблемам противопоставлен материалистической философии. Гегель – наиболее глубокий среди всех буржуазных философов критик метафизического материализма, хотя он и отождествляет эту исторически ограниченную форму материализма с материализмом вообще. В.И. Ленин подчеркивает, что гегелевский диалектический идеализм «…бьет всякий материализм, кроме диалектического»[531]. И тем не менее идеализм Гегеля, непримиримо противостоящий материалистической философии, представляет собой, как впервые отметил Энгельс, идеалистически поставленный на голову, перевернутый материализм.
Характеризуя прогрессивные формы развития буржуазной идеалистической философии, Энгельс отмечал, что благодаря прогрессу производства и открытиям естествознания эти идеалистические учения «наполнялись материалистическим содержанием и пытались пантеистически примирить противоположность духа и материи. В гегелевской системе дело дошло, наконец, до того, что она и по методу и по содержанию представляет собой лишь идеалистически на голову поставленный материализм»[532].
Следует сразу же предупредить против упрощенного понимания этого положения. Энгельс, конечно, не утверждает, что философия Гегеля в какой бы то ни было своей части, в каком бы то ни было отношении является материализмом. Речь идет лишь о том, что гегелевская философия ассимилировала, разумеется, на идеалистический лад исторический опыт, достижения производства, открытия естествознания, т.е. то, выражаясь словами Энгельса, «материалистическое содержание», которое, собственно, и составляет реальный базис философского материализма.
Приведенное нами положение Энгельса есть развитие идей, высказанных основоположниками марксизма в их более ранних произведениях, в частности в тех, которые относятся к периоду формирования философии марксизма. Так, в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс, характеризуя диалектическое отрицание как принцип построения системы Гегеля, подчеркивает, что «абстракция, постигающая себя как абстракцию, знает, что она есть ничто; она должна отказаться от себя, абстракции, и этим путем она приходит к такой сущности, которая является ее прямой противоположностью, к природе. Таким образом, вся логика (речь идет о „Науке логики“ Гегеля. – Т.О.) является доказательством того, что абстрактное мышление само по себе есть ничто, что абсолютная идея сама по себе есть ничто, что только природа есть нечто»[533].
Маркс, как мы видим, прослеживает логическое развитие основоположения идеалистической системы Гегеля, согласно которому «абсолютная идея» отрицает свое абстрактное, т.е. лишь мыслимое, бытие, и вследствие этого обнаруживается, что ее действительное бытие образует природа.
В «Святом семействе», первом совместном произведении основоположников марксизма, указывается, что в системе Гегеля «существуют три элемента: спинозовская субстанция, фихтевское самосознание и гегелевское необходимо противоречивое единство обоих элементов – абсолютный дух. Первый элемент есть метафизически переряженная природа в ее оторванности от человека, второй – метафизически переряженный дух в его оторванности от природы, третий – метафизически переряженное единство обоих факторов, действительный человек и действительный человеческий род»[534]. Маркс и Энгельс, таким образом, вскрывают реальное содержание, ту природную и социальную действительность, познание которых обогащается, но вместе с тем мистифицируется гегелевским идеализмом. То, что Гегель именует «абсолютной идеей», есть в действительности не что иное, как природа, а «абсолютный дух», трактуемый как высшая ступень самопостижения «абсолютной идеи», есть не что иное, как человечество, высшими формами бытия которого Гегель провозглашает искусство, религию, философию[535].
Нетрудно заметить, что Маркс и Энгельс указывают на те реальные факты, которые в учении Гегеля трансформируются в спекулятивно-идеалистические конструкции. Это разграничение субъективного и объективного, являющееся, как известно, одним из отправных положений исторического материализма, играет громадную роль в историко-философском исследовании. Маркс указал на это обстоятельство в своем известном письме к Ф. Лассалю, сославшись на учение Спинозы, который пантеистически отождествляет бога и природу, обосновывая тем самым материализм и атеизм, хотя субъективно он, по-видимому, не был атеистом именно потому, что признавал существование бога в качестве… природы[536].
Пантеизм, как это видно из приведенного выше положения Энгельса, представляет собой способ, которым Гегель осваивал материалистическое содержание естествознания. Следует при этом иметь в виду, что поляризация пантеизма на противоположности материализма и идеализма делает это учение наиболее подходящим способом идеалистического освоения достижений материализма, так же как и материалистического содержания естествознания. Рассмотрим в этой связи отношение Гегеля к пантеизму.
В «Лекциях по истории философии» Гегель категорически утверждает, что «всякая философия пантеистична, ибо она доказывает, что разумное понятие находится внутри мира»[537]. Несмотря на идеалистическую интерпретацию пантеизма, его основная, по существу враждебная христианской теологии идея выступает со всей очевидностью: абсолютное не существует вне природы. Христианская теология и религия немыслимы без представления о трансцендентном, т.е. вне мира находящемся высшем существе. Пантеизм же явно или скрытым образом отрицает эту основную посылку христианства. И Гегель, следуя пантеистической традиции, оспаривает теологическое представление «будто бог есть некий субъект, некая для себя сущая действительность, пребывающая далеко от мира»[538].
Конечно, отношение Гегеля к пантеизму далеко не однозначно. Он неоднократно подвергает его критике, считая несостоятельным отождествление бога со всякой всячиной, существующей в мире. Он выступает также против абстрактного представления о тождестве бога и природы, разъясняя, что тождество диалектично, т.е. содержит в себе различия, противоположности. Некоторые из критических замечаний Гегеля в адрес пантеизма носят косвенный характер, так как Гегель не собирался вступать в открытый конфликт с теологией, осуждающей пантеистическую ересь. Главное же в данном случае состоит в том, что спинозизм, по Гегелю, есть непременное основоположение истинной философии, а пантеизм фактически сводится к спинозизму. «Спиноза, – пишет Гегель, – является таким основным элементом современной философии, что можно в самом деле сказать: „ты или придерживаешься спинозизма, или ты не придерживаешься никакого философского учения“»