сотворении человека или природы является продуктом неправомерного абстрагирования от того, чтó существует, от объективной реальности. «Задаваясь вопросом о сотворении природы и человека, – пишет Маркс, – ты тем самым абстрагируешься от человека и природы. Ты полагаешь их несуществующими и тем не менее хочешь, чтобы я доказал тебе их существование. Я говорю тебе: откажись от своей абстракции, и ты откажешься от своего вопроса; если же ты хочешь придерживаться своей абстракции, то будь последователен, и когда ты мыслишь человека и природу несуществующими, то мысли несуществующим и самого себя, так как ты тоже – и природа и человек» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 597 – 598). Это положение Маркса наголову разбивает идеалистическую фальсификацию его взглядов, показывая, что он, разрабатывая материалистическое понимание истории, исходил из материалистического решения основного вопроса философии, достраивал материализм доверху, как на это неоднократно указывал В.И. Ленин.
Какую же цель непосредственно преследуют буржуазные «критики» марксизма, изображающие молодого Маркса (Маркса, ставшего уже материалистом и коммунистом, хотя и не освободившегося еще полностью от старых идеалистических и антропологических оборотов, фразеологии) представителем модного ныне идеалистического антропологизма и чуть ли не экзистенциалистом? Противопоставляя Маркса философии марксизма, буржуазные «критики», естественно, пытаются таким образом дискредитировать диалектический материализм и заодно укрепить свои собственные позиции, причислив молодого Маркса к своему лагерю.
Один из упоминавшихся выше оголтелых врагов марксизма-ленинизма, Ланге, заявляет, и, конечно, не без боли сердечной, что «в настоящее время Карл Маркс как философ имеет наибольшее количество сторонников…» (M.G. Lange. «Marxismus. Leninismus. Stalinismus». S. 12). Удивительно ли, что некоторые экзистенциалисты объявляют Маркса своим предшественником, подобно тому как некоторые неопозитивисты готовы приблизить его к Конту и Спенсеру, а кое-кто из неотомистов «обнаруживает» в Марксе душу, родственную «святому» Фоме Аквинскому (достаточно вспомнить в этой связи сочинение австрийского неотомиста, бывшего декана теологического факультета в Граце М. Рединга «Фома Аквинский и Карл Маркс»).
Какова же специальная цель экзистенциалистской, идеалистически-антропологической обработки молодого Маркса? Цель эта совершенно очевидна: выдвинуть на первый план якобы неизменную человеческую природу, принизить и в конечном итоге свести на нет величайшее значение тех социальных преобразований, необходимость которых была доказана марксизмом и которые осуществлены уже в странах социалистического лагеря. Идеалист-антрополог рассуждает о том, что все существующее коренится в человеческой природе, в человеческом существовании. Значит, никакое преобразование независимых от индивида социальных условий не может изменить судьбы личности. Человек всегда и везде был, есть и будет чувственным, страдающим, исчезающим в небытии, неповторимым, единичным, индивидуальным существованием. Стоит ли после этого бороться против капитализма, против социального зла, если зло это таится в самом человеческом существовании? И эта субъективно-идеалистическая, насквозь аморальная концепция, отвергающая прогресс и необходимость борьбы за интересы трудящихся, приписывается Марксу, человеку, который уже в своем школьном сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» объявил своим единственным призванием служение благу человечества и который отдал всю свою прекрасную жизнь самоотверженному служению угнетенным и эксплуатируемым!
Следует, однако, иметь в виду, что экзистенциалистская концепция человеческого существования и морали имеет известное влияние в мелкобуржуазных кругах, среди некоторой части молодежи, в том числе и в странах народной демократии. Об этом, в частности, свидетельствует та борьба, которую ведут в Германской Демократической Республике представители марксизма-ленинизма против идеалистическо-антропологической философии Э. Блоха, рассматриваемой последним как дальнейшее развитие диалектического и исторического материализма. В статьях Р. Гроппа, Р. Шульца, Г. Менде, Г. Лея и других авторов, опубликованных в недавно вышедшем сборнике «Ревизия марксизма Эрнстом Блохом» («Ernst Blochs Revision des Marxismus». Berlin, 1957), убедительно показано, что попытки Блоха «гуманизировать» природу, то есть истолковать ее в терминах, характеризующих чувственную жизнь индивидуума, неизбежно приводят в реакционный лагерь буржуазной иррационалистической философии.
Современная буржуазная философия стремится с помощью антропологического идеализма теоретически обосновать эгоцентризм и зоологический индивидуализм, чтобы отвлечь трудящиеся массы от их борьбы за мир, демократию, социализм. С этой же целью используются и элементы антропологизма и абстрактного гуманизма в воззрениях молодого Маркса. Ярким примером этого может быть также доклад одного из лидеров с.-д. партии Германии на съезде СДПГ в 1956 году, К. Шмида. В этом докладе, ссылаясь на Маркса (но не упоминая, что речь идет о ранней его работе), Шмид утверждает, что в условиях буржуазного общества труд отделяет человека как от природы, так и от самого себя и от рода человеческого. Как видите, К. Шмид ничего не говорит об эксплуатации рабочего, о присвоении капиталистом его труда. Все сводится к отношениям индивидуума к природе, к самому себе, к человеческому роду. Характеризуя социалистическое общество, Шмид указывает, что «тогда фактически будет достигнуто такое состояние, которое Маркс характеризовал следующими словами: человек свободен тогда, когда он видит себя в созданном им самим мире» («Vorwärts» от 20 июля 1956 года). И тут с.-д. теоретик умалчивает об экономических условиях социализма, об основных чертах социалистического строя. Так же поступает и один из соратников К. Шмида, с.-д. депутат бундестага Ф. Эрлер, который в своем выступлении, опубликованном в «Vorwärts» от 15 июня 1956 года, следующим образом формулирует задачи социалистического преобразования общества: «Речь идет о преодолении самоотчуждения человека, о том, чтобы вернуть ему самого себя… Это означает осуществление одной из целей, поставленных Марксом».
Да, Маркс говорил о преодолении самоотчуждения человека, формулируя этим несвойственным зрелому марксизму языком задачи социализма. Но уже тогда, в 1844 году (не говоря уже о последующем периоде), Маркс совершенно недвусмысленно указывал, что необходимым условием осуществления социализма является социалистическая революция, уничтожение частной собственности на средства производства. Об этом-то умалчивают и Шмид, и Эрлер, и другие «интерпретаторы» Маркса из среды правых социалистов. Используя антропологическую фразеологию ранних работ Маркса, они пытаются прикрыть свою измену марксизму, выдать антропологическое учение о человеке за социалистическое разрешение проблемы личности и общественного развития вообще. Вот почему разоблачение идеалистически-антропологической фальсификации философии марксизма, так же как и глубокое исследование исторического процесса возникновения и развития диалектического и исторического материализма, является одной из насущных задач марксистско-ленинской философии.
6. 1959 № 11 (стр. 148 – 158).Современная буржуазная философия и религия
Идеализм, какова бы ни была его конкретная историческая форма, в конечном итоге есть «только утонченная, рафинированная форма фидеизма, который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее шатание философской мысли» (В.И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 343). Это важнейшее указание В.И. Ленина, высказанное свыше пятидесяти лет тому назад, и в настоящее время является основной характеристикой действительного идейного содержания современной буржуазной философии. Но отсюда отнюдь не следует, что все современные буржуазные философы являются сознательными сторонниками религиозного мировоззрения. Напротив, многие из них субъективно иррелигиозны, а некоторые даже склоняются к атеизму. И, тем не менее, их философские теории, поскольку они носят идеалистический характер, несомненно, являются, иногда даже вопреки намерениям их создателей, оправданием и обоснованием фидеизма.
Для того, чтобы правильно понять роль современной буржуазной философии в теоретическом обосновании религиозного мировоззрения, следует иметь в виду те противоречия, которые раздирают, подтачивают сознание верующего человека в условиях капитализма. Развитие производительных сил уничтожает первоначальные предпосылки существования религии – порабощение человека стихийными силами природы. Но капитализм не только не уничтожает, а, напротив, всячески усиливает порабощение человека стихийными силами общественного развития. Прогресс общественного производства и неразрывно связанное с ним развитие научных знаний рассеивают религиозный дурман. Однако капиталистическое угнетение трудящихся, вся система буржуазных отношений постоянно воспроизводят, питают и укрепляют религиозный гнет. В чем же конкретно проявляется это противоречие в религиозных представлениях, в сознании человека буржуазного общества? Оно проявляется прежде всего в противоречии между научным и религиозным объяснением действительности, между разумом и верой. В повседневной практической деятельности верующие люди в своем большинстве поступают обычно так же, как и неверующие, то есть совершенно не считаются с представлениями о трансцендентном и его повелениях. Но эта стихийно развивающаяся иррелигиозная тенденция постоянно сталкивается с традиционными религиозными представлениями, которые внедряются в сознание человека буржуазного общества в течение всей его жизни. В силу этого раздвоения верующий человек в условиях буржуазного общества вынужден судить о вещах и о своей собственной жизни с двух диаметрально противоположных, по существу, исключающих друг друга позиций. Он, естественно, не может согласовать, примирить свою религиозность со своей же иррелигиозностью, разрешить одолевающие его сомнения, действительные, глубокие социальные корни которых ему не понятны. В лучшем случае он может лишь, подобно гётевскому Фаусту, восклицать: