Доклад Б. Шоу назывался «Критика Маркса Джевонсом». Социалисты, утверждал Шоу, зачастую догматически относятся к учению Маркса или к тому, чему он, как они полагают, учил. «У меня нет ни малейшего намерения защищать Карла Маркса против мистера Уикстеда»[1417]. Но в отличие от последнего, он считает необходимым подчеркнуть субъективную сторону теории предельной полезности. Голодному человеку, с одной стороны, и сытому – с другой, меновая стоимость фунта говядины представляется по-разному: одному – слишком большой, другому – наоборот. Вода, например, имеет разную меновую стоимость в Сахаре и в стране, где в ней нет недостатка. Вместе с тем Шоу возражает Уикстеду: «Итак, очевидно, что полезность не детерминирует стоимости»[1418].
Уикстед, выступая в дискуссии по докладу Шоу, указывает на его непоследовательность. Шоу отвечает ему и в этой связи пытается охарактеризовать и оценить экономическое учение Маркса и сделанные им из него социалистические выводы. «Двадцать лет назад, когда была опубликована первая часть ныне знаменитого труда Маркса, возникло убеждение, что социализм, бывший в прошлом мечтой, стал наукой»[1419]. Шоу выражает согласие с этим убеждением и полагает, что Маркс, выдающийся ученый, нисколько не виновен в том, что его учение превратилось в предмет некритического поклонения. «Согласно Марксу, капитализм с его наемным трудом есть лишь преходящая стадия социального развития, следующая за примитивным коммунизмом, феодальным крепостничеством и наемным рабством»[1420]. Маркс, подчеркивает Шоу, «открыл закон социального развития и он знал, что произойдет в будущем». Однако, не без основания замечает Шоу, «невозможно быть уверенным в том, что последующее историческое развитие подтвердит его интерпретацию прошлого или что опыт верифицирует его предвосхищение будущего»[1421].
В 1932 г. Шоу в заметке, посвященной состоявшемуся два года назад симпозиуму, повествует, что дискуссия началась с того, что Уикстед «утверждал, что Маркс заблуждался, а Джевонс был прав, в то время как я утверждал, что Маркс был прав, а Уикстед ошибался, на что Уикстед отвечал, что я ошибался, а прав Джевонс. Уэллес (один из членов Фабианского общества. – Т.О.) затем, после длительной дискуссии заявил, что и Маркс и Джевонс были в равной степени правы, провоцируя тем самым Гайндмана (лидера Социал-демократической федерации. – Т.О.) объявить, что не только Уикстед, я и Уоллес, но и весь английский народ, исключая его самого и двух других, заблуждаются»[1422]. Шоу ссылается на свой доклад, сделанный в 1887 г. на заседании Социалистической лиги, в котором он называет Маркса Аристотелем XIX столетия. То обстоятельство, что трудовая теория стоимости была опровергнута Джевонсом, воззрения которого, по мнению Шоу, были признаны повсюду, нисколько не умаляет значения социалистического учения Маркса. Шоу отличает учение Маркса от того, что проповедуют некоторые его последователи, которых он критикует. Понятны поэтому заключительные строки заметки Шоу: «Позвольте мне, заключая, объяснить, что я не обвиняю Маркса в марксизме и что, по моему убеждению, он заслуживает более высокой оценки, чем та, которую дают обожествляющие его учение ученики»[1423].
Теперь я считаю необходимым привлечь внимание читателя к вопросу об отношении Энгельса к Фабианскому обществу. В начале 1886 г. он получил письмо от одного из основателей этого общества Э. Пиза, его секретаря, с просьбой написать статью для фабианского журнала и изложить в ней, насколько это возможно в статье, основные положения учения Маркса. Энгельс ответил вежливым отказом, сославшись на неотложную работу, которой он занят, вследствие чего он не может брать на себя какие-либо новые обязательства, по меньшей мере в текущем году. При этом он подчеркнул, что изложению учения Маркса он посвятил ряд работ и поэтому считает непосильной задачей то краткое изложение, которое хотело бы от него получить Фабианское общество. Он также указал: «…партия, к которой я принадлежу, не выдвигает никаких раз навсегда готовых положений. Наши взгляды на черты, отличающие будущее некапиталистическое общество от общества современного, являются точными выводами из исторических фактов и процессов развития и вне связи с этими фактами и процессами не имеют никакой теоретической и практической ценности»[1424]. Поскольку эти слова относятся не только к программе СДПГ и к учению Маркса, едва ли можно с ними согласиться. Учение Маркса и в наше время, т.е. почти через 120 лет после цитируемого письма, несомненно сохранило определенную теоретическую ценность.
Отказ Энгельса написать статью в журнал фабианцев имел более глубокие и существенные основания, чем те, которые указаны в письме. Об этом свидетельствует его переписка с единомышленниками. Так, в письме Ф.А. Зорге от 18 января 1893 г. он сообщает: «Фабианцы здесь, в Лондоне, представляют из себя шайку карьеристов, достаточно рассудительных, чтобы понимать неизбежность социального переворота, но ни в коем случае не желающих доверить эту исполинскую работу одному незрелому пролетариату. И поэтому они соблаговолили встать во главе его. Их основной принцип – страх перед революцией. Они „образованные“ par excellence. Их социализм есть муниципальный социализм: коммуна, а не нация должна, по крайней мере на первых порах, сделаться собственницей средств производства. Свой же социализм они рисуют крайним, но неизбежным следствием буржуазного социализма. Отсюда их тактика: не вести решительной борьбы с либералами как с противниками, а толкать их к социалистическим выводам, то есть надувать их, „пропитывать либерализм социализмом“, не противопоставлять либералам социалистических кандидатов, а подсовывать и навязывать их либералам, то есть проводить их обманным путем»[1425].
Прошу извинения за столь длинную выдержку из письма Энгельса, но оно содержательно, правильно характеризует фабианский социализм, если не учитывать совершенно ошибочные, ни на чем не основанные оскорбительные характеристики. Как можно, например, называть карьеристом Б. Шоу, который в 1893 г. был уже весьма известным драматургом и занимался пропагандой социализма потому, что таковы были его убеждения. Он вовсе не стремился стать членом парламента или каким-нибудь высоким должностным лицом. Э. Хьюз, один из довольно многочисленных биографов Шоу, отмечает: «Несмотря на то, что Шоу был чрезвычайно занят и критическими статьями и пьесами, и политическими памфлетами и лекциями в Фабианском обществе, он дал согласие стать членом муниципалитета Сен-Панкраса, района, где он жил». Один из членов этого муниципалитета впоследствии, как сообщает Хьюз, описывал деятельность Шоу: «Он работал в комитете здравоохранения, парламентском комитете и комитете жилищного строительства. Он боролся с домовладельцами в трущобах и содержателями публичных домов… Он первым ратовал за устройство общественных уборных для женщин. Это была тяжелая кампания. Многие из советников были шокированы предложением Шоу включить женщин в комитет, занимавшийся этой проблемой»[1426].
Как можно назвать карьеристом С. Вебба, видного государственного чиновника, занявшегося пропагандой социализма? Англия, конечно, была в конце XIX в. наиболее демократической страной в Западной Европе, и государственный чиновник мог без вреда для своей карьеры исповедовать социалистические убеждения. Но само собой разумеется, что пропаганда социализма, критика капиталистического общественного устройства, тесная связь с лейбористской партией, которая находилась в оппозиции к правительству, никак не способствовали служебной карьере С. Вебба. То же можно сказать и о других фабианцах, среди которых, кстати говоря, были, вопреки утверждению Энгельса, не только интеллигенты, но и настоящие пролетарии.
Приведенное положение Энгельса заключает в себе еще один ошибочный взгляд: фабианцы-де страшатся социалистической революции. Утверждение это, откровенно говоря, странное. Энгельс сам неоднократно писал, что английские пролетарии пропитаны буржуазными «предрассудками» и абсолютно не склонны по-революционному бороться с капиталистическими порядками. Выдающийся историк Ю. Кучинский, гражданин бывшей ГДР (сие важно подчеркнуть), пишет в своем основательном исследовании об английском пролетариате: «Первые годы после 1870 – 1871 гг. были отмечены ростом заработной платы. В течение нескольких лет она повысилась примерно на 1/3. Вслед за тем рост заработной платы сменился снижением, достигшим на протяжении одного пятилетия почти 20%, после чего заработная плата снова стала возрастать, и с 1880 по 1890 г. она увеличилась примерно на 20%»[1427]. Английским пролетариям несомненно жилось лучше, чем пролетариям других стран. В Англии не было хотя бы малейших признаков назревания революционной ситуации. Фабианцам не приходилось опасаться революции в обозримом будущем и, вероятно, поэтому некоторые из них (Шоу в первую очередь) иной раз угрожали капиталистам именно революцией, хотя вовсе не были ее приверженцами. Так, например, Шоу в пьесе «Дом, где разбиваются сердца» бичует буржуазный страх перед революцией. А после Октябрьской революции, которую Шоу горячо приветствует, он в октябре 1921 г., как сообщает П. Балашов в своем предисловии к русскому изданию пьес Б. Шоу, «опубликовал в „Лейбор мансли“, органе английской компартии, статью под названием „Диктатура пролетариата…“»[1428]