там же, стр. 34 – 35).
Какое же «неидеологическое» учение противопоставляет Шенке научной социалистической идеологии? Как показывает его книга, он пытается противопоставить марксизму «непосредственное обращение к божеству», то есть религию, которая кажется ему отнюдь не идеологией, по-видимому, потому, что она «придумана» не людьми, а… богом.
С позиций религиозного мировоззрения Шенке пытается критиковать марксизм-ленинизм как безбожное учение, которое придает первостепенное значение не трансцендентной реальности, а материальным интересам и поэтому-де мало чем отличается от буржуазного поклонения золотому тельцу. Карл Маркс, беспардонно объявляет этот уничтожитель марксизма, «дал человеку в принципе порочный, буржуазный классовый идеал» (там же, стр. 67). Не трудно понять, на что покушается Шенке и притом с явно негодными средствами. С типичным для клерикала шарлатанством он выдает клерикализм за арбитра в исторической борьбе между трудом и капиталом. Великую марксистскую идею экспроприации экспроприаторов, лишения эксплуататорских классов возможности присваивать труд наемных рабочих воинствующий клерикал объявляет буржуазным идеалом. Это значит: не трогайте магнатов капитала, отдайтесь в руки церкви, которая-де готова прийти к вам на помощь, не отвечайте на насилие насилием, смиритесь; одна только религия, возвышая человека над всяким корыстолюбием, указывает ему путь к спасению не только на том свете, но и здесь, на многострадальной земле.
Таким образом, антикоммунизм Шенке носит ясно выраженный клерикальный характер. Отсюда и лицемерные социальные проповеди и апелляция к трансцендентному, откуда якобы должна прийти помощь всем страждущим. «Философская основа марксизма порочна, – безоговорочно провозглашает Шенке. – Человек не только биологическое существо в материальном мире. Его бытие неразрывно связано с трансцендентной силой, которая управляет космосом и дает духовные импульсы человечеству… Человек не является продуктом своей экономической среды, хотя многие люди и производят порой такое впечатление; соответственно и история вовсе не является историей классовой борьбы, хотя последняя играла в ней большую роль. Причиной большинства исторических преобразований были иррациональные, нематериальные факторы и альтруистические побуждения» (там же, стр. 48 – 49).
Таково философски-религиозное кредо Шенке, вполне укладывающееся в рамки христианского спиритуализма протестантского толка. Марксизму приписывается крайне упрощенное представление о человеке как о биологической особи, хотя общеизвестно, что марксизм постоянно выступал против этой натуралистической концепции, наиболее крайними, реакционными приверженцами которой являются проповедники социал-дарвинизма, мальтузианства, расизма и т.д. Философии марксизма приписывается отрицание альтруистических мотивов, несмотря на то, что задачи освободительного движения пролетариата являются самыми возвышенными, воистину благородными, гуманистическими задачами. Действительным движущим силам развития человечества, открытым материалистическим пониманием истории, противопоставляются мифические трансцендентные силы, а трудящимся рекомендуется возложить на них все свои надежды и упования.
Впрочем, Шенке не ограничивается ссылкой на трансцендентные силы. Он утверждает, что на нашей бренной земле имеются вполне полномочные представители этих трансцендентных сил. И вот эти-то облеченные сверхъестественными верительными грамотами реформаторы (имеются в виду, конечно, клерикальные круги, но об этом прямо не говорится) берут на себя историческую инициативу социального преобразования, которое отнюдь не является делом отдаленного будущего; оно будто бы уже происходит на наших глазах. «Новая этика труда, – заявляет Шенке, – придет на смену откровенной жажде наживы, заставляющей людей руководствоваться во всех своих поступках одним лишь мерилом – собственной выгодой» (там же, стр. 66).
С этим заявлением можно было бы согласиться, если бы оно исходило из признания необходимости уничтожения капитализма и коммунистического преобразования социальных отношений. Но все дело в том, что Шенке – противник не капитализма, а коммунизма. В силу этого заявление Шенке столь же лицемерно и лживо, как и вся социальная демагогия современного клерикализма. Церковь объявляется спасителем общества от пагубного поклонения мамоне, подлинным преобразователем современного буржуазного общества в истинно христианский строй.
Кому не известно, что во все времена церковь отличалась величайшим стяжательством, а церковная идеология санкционировала эксплуатацию человека человеком как божественное предустановление. Ныне же клерикалы, пытаясь перехватить историческую инициативу, которую прочно держит в руках рабочий класс, выступают под флагом борьбы против идеологии стяжательства, той самой идеологии, которую сами они в течение веков благословляли. Третируя марксизм как якобы устаревшую идеологию, идеологию «вчерашнего дня», В. Шенке, утверждает, что на смену марксизму пришла религия, деятели которой «не заражены бациллой золотого тельца». Они-то будто бы и являются застрельщиками борьбы «против богопротивного поклонения золотому тельцу», причем силы для этой борьбы они «черпают в духовной первооснове бытия», то есть, говоря попросту, в боге.
Характерной особенностью современного клерикализма, как и почти всей буржуазной идеологии вообще, является псевдокритика капитализма, которая представляет собой новейшую, наиболее изощренную форму апологии буржуазного общества. В этом отношении антикоммунизм, как правило, не составляет исключения. Ополчаясь против подлинного, научного коммунизма, против настоящего, реально существующего социалистического строя, идеологи антикоммунизма усиленно заигрывают с «христианскими социалистами», правыми социал-демократами, проповедниками «национального коммунизма» и т.д. Они хорошо понимают, что все эти псевдосоциалистические и псевдокоммунистические концепции не только не угрожают существованию буржуазного общества, но, напротив, поддерживают капитализм в условиях кризиса. С этой точки зрения становится понятной и клерикально-антикапиталистическая фразеология Шенке. Хотя Шенке и не объявляет похода против «прометеевой ереси», не третирует науки как безбожной союзницы безбожного коммунизма, он, по существу, так же как и Шламм, воюет против «прометеевой гордыни», против стремления, не полагаясь на божественный промысел, переделать мир в интересах широких трудящихся масс. С точки зрения Шенке, капитализм в настоящее время уже трансформируется в качественно новое «христианское» общество, принципиально отличное как от капитализма, так и от социализма. «Сейчас, – говорит Шенке в заключении своей книжки, – все мы живем в мире труда, в котором объективно нет классов, а весь народ представляет собой великое сообщество тружеников» (там же, стр. 67). Эта концовка воистину составляет жемчужину в сочинении Шенке. Она показывает, чем заканчивается клерикальная псевдокритика буржуазного общества – грубейшей апологией современного, государственного капитализма.
Сопоставление писаний Шламма и Шенке свидетельствует о том, что антикоммунизм принимает различные обличия, приспосабливается к обстоятельствам, использует различную аргументацию. С одной стороны, откровенный фашиствующий антикоммунист Шламм, призывающий к атомно-ядерному шантажу, проклинающий разум и науку как «прометееву ересь». С другой стороны, елейный, источающий пацифистские и антикапиталистические фразы Шенке, который позволяет себе критические замечания по поводу буржуазного корыстолюбия, впрочем, главным образом для того, чтобы обвинить в корыстолюбии коммунистов, которые-де покушаются на собственность буржуазии. Социалистический строй Шенке выдает за разновидность капитализма, а капитализм, переодетый в христианские одежды, изображает как принципиально новое общество, соответствующее евангельским заповедям. Таким образом, апология капитализма и клевета на социалистический строй сливаются воедино.
Шенке назвал свою книжку «Анти-Шламм». Однако в действительности эта книжка Шенке направлена не столько против Шламма, сколько против научной коммунистической идеологии. «Для них, – пишет прогрессивный английский философ Джон Льюис, характеризуя идеологов современной буржуазии, – величайшим грехом в истории является восстание рабов. Прометеев бунт человека против судьбы и беспомощности, против эксплуатации и нищеты они осуждают как дерзновенную самонадеянность» (J. Lewis. «Science, faith and scepticism». London, 1959, p. 132).
Истерически вопящий Шламм и поповски рассудительный Шенке преисполнены одной и той же зоологической ненависти к социализму и к прогрессивным гуманистическим, короче говоря, «прометеевским» традициям, которые закономерно привели к социализму. Да и весь антикоммунизм от начала и до конца представляет собой истерическое завывание умирающего капитализма на фоне победоносного, поступательного, всепокоряющего прогресса нового, коммунистического мира.
10. 1963 № 6 (стр. 97 – 107).Об одной реакционной буржуазной легенде
Некоторые современные буржуазные идеологи в своей борьбе против марксизма все чаще становятся в позу поклонников Маркса. При этом они обычно ссылаются на ранние произведения Маркса, считая их высшими достижениями его гения. С этих позиций они противопоставляют Маркса марксизму-ленинизму, научному коммунизму. Как известно, одни из ранних произведений Маркса написаны с позиций идеализма и революционного демократизма, другие же (относящиеся к 1844 – 1845 гг.) уже в основном выражают точку зрения диалектического материализма и научного коммунизма, хотя они и не свободны от пережитков прежних взглядов и соответствующей им терминологии. Изощренность новейшей буржуазной критики марксизма выражается, в частности, в том, что буржуазные идеологи ссылаются главным образом на эти последние произведения и именно их противопоставляют работам зрелого марксизма.
Следует отметить также, что это противопоставление не всегда носит прямой характер. Буржуазные критики зачастую говорят о «единстве» между ранними и последующими работами Маркса и приписывают его зрелым трудам положения, имеющиеся в произведениях раннего периода. В то же время они пытаются переоценить произведения зрелого Маркса, исходя из тех положений молодого Маркса, которые были им в дальнейшем пересмотрены или существенным образом переработаны. С учетом этого обстоятельства следует рассматривать и вопрос об отчуждении, занимающий весьма значительное место в ранних работах Маркса и Энгельса.